Ты моё спасение души

К концу ужина впервые вижу, как уголки губ девушки ползут вверх в очень несмелой улыбке.

Меня это трогает до слез. Боясь показать свои эмоции, выхожу из комнаты.

После ужина мы с мамой долго разговариваем в моем кабинете. Главная тема - Слава и её судьба. Спать расходимся поздно.

Утром по традиции, стучу в спальню матери, ответа я не получаю. Заглянув, обнаруживаю пустую постель.

Внизу Нина Степановна мне поясняет, что Екатерина Андреевна в комнате Славы.

Открыв дверь, вижу, что мама спит на кровати девушки, обнимая её как своего ребёнка.

Вечером переживаю очередной крайне неприятный разговор с матерью по поводу препаратов тормозящих нервную систему и снотворных, которые мы вынуждены давать девушке, потому что Славу мучают ночные кошмары.

– Никита, ты же вроде не идиот. Я во всяком случае была всегда уверена в том, что родила нормального ребёнка. Девочка никогда не выйдет из этого ада с препаратами, которыми вы её пичкаете. Она на них уже порядка пяти месяцев. Если девчонка не рехнется, то откажет её печень. То-то я вчера понять не могла, почему Слава такая заторможенная. Значит, надо психолога или психиатра приглашать. Хотя, Господи, о чем я, он же ей эти препараты и назначил. Короче, услышь меня, сын, девушка так никогда на ноги не встанет.

До своего отъезда мама каждую ночь спит со Славой и проводит с ней все свое свободное время.

И меня искренне поражает и радует, что за короткое время присутствия моей Екатерины Премудрой у девчонки глаза ожили и в них появились лучики счастья.

А ведь, вроде и ничего такого, просто участие не по работе за деньги, а настоящее человеческое. А еще разговоры, как с живым человеком, а не с пациентом.

"Да, нужно искать Славе девушку-компаньона с медицинским образованием", - думаю я по дороге домой и помечаю свою мысль пунктом номер один в списке срочных дел.

С отъезда маменьки проходит неделя. После переезда в "усадьбу" Дмитрия у меня полнейший ералаш в графике жизни. До вечера пятницы еле доживаю. Вернее живу в режиме автопилота.

Никак не могу найти сиделку-компаньона для Славы. То мне все не нравятся кандидатуры, то вдруг двух последних неожиданно дробит сама Бэмби. Во время их визита она смотрит на меня такими глазами, что я вынужден отказаться.

Почти всю эту неделю по несколько раз за ночь бегаю успокаивать Славу. Без снотворного девчонка нервничает, кричит, от страха практически не спит.

В ночь с пятницы на субботу просто ложусь рядом, прижимаю к себе Бэмби и засыпаю вместе с ней.

Утро субботы начинается с форс мажора. Так выматываюсь за неделю, что даже просыпаю. Меня будит звонок телефона.

Сиделка Славы в традиционное время не приезжает, но, спасибо, что хоть мозгов хватает позвонить.

– Никита Валерьевич, прошу меня извинить, я заболела. Меня заменит другая сиделка. Она приедет через часа полтора - два. Продержитесь? Сможете покормить Славу сами? Все остальное сделает моя коллега, - сообщает женщина.

Поговорив по телефону в кухне, возвращаюсь в комнату Славы и чувствую какой-то запах, природу которого все же понимаю и без слов.

Мы оба стесняемся сложившейся ситуации с естественным опорожнением организма Бэмби.

Слава в памперсе, но ещё два часа оставить девчонку не вымытой я не могу. Иду в ванную комнату, где Славу моют.

В ванну ставлю специальное приспособление, на которое девушку мне нужно будет положить. Включаю теплую воду и наливаю немного пены.

Думаю, что ещё предпринять, чтобы у Бэмби моей не разорвало сердце от стресса.

Решение приходит само. Свечи. Да, надо расставить свечи и зажечь их. Темноты Слава ужасно боится, огоньки свечей создадут приятный рассеянный свет и непринужденную атмосферу.

Звоню экономке по поводу свечей. Говорим накоротке по факту. Она мне сообщает где лежат маленькие плавающие свечи.

Нахожу их, расставляю на всех горизонтальных поверхностях ванной комнаты и зажигаю.

Проверив температуру воды, возвращаюсь в спальню.

Слава смотрит на меня затравленно-несчастным взглядом.

– Доброе утро, красавица моя! Ты знаешь, что мы с тобой продрыхали все. До обеда я твоя сиделка, милая моя деточка. Сейчас у нас будут утренние гигиенические процедуры, - говорю приветливым голосом, глажу руку девчонки.

Подхожу, чтобы взять Славу на руки. Она начинает рыдать, тонко и жалобно скулить.

– Слава, я понимаю твоё волнение и очень уважаю тебя как личность и девушку, но иначе сейчас никак. Тебе нужно довериться мне. Детка, в воду положу тебя прямо в одежде. Чтобы тебе было менее дискомфортно, будет много пены. Когда ты вся погрузишься в неё, я сниму с тебя вещи и памперс, - объясняю свои действия.
– Поверь, все не так сложно и совершенно не страшно. Так детей моют и ухаживают за всеми людьми, которые по разным причинам не могут этого сделать сами.

Слава заливается слезами. Мне её жалко, но уступать я не намерен. Вдруг сиделка задержится или вовсе не приедет.

Аккуратно подхватив плачущую девчулю на руки, несу в ванну. На входе Слава резко замолкает.

– Ну, вот, видишь, милая, какая у нас здесь сказка, - тихо шепчу девушке в область ушка.
– Я совсем не буду тебя видеть. Мыть буду в толстых перчатках и практически не почувствую ни твоего тела, ни кожу, - говорю ей то, что на самом деле является правдой.

Все делаю, как и рассказываю. В воде снимаю памперс и одежду. Надеваю перчатки, беру мягкую мочалку и мою её тело, комментируя каждое свое действие. Слава успокаивается, а может и просто смиряется с происходящим.

В какой-то момент ритуала гигиенических процедур в моей памяти всплывают строчки стихотворения Шиллера "Надежда". Читаю сначала в переводе.

– Наивной светлою мечтою

Всяк озарён в свой краткий век,

Мы ждём признаний, ласк и нег,

Томясь надеждой золотою.

Стареет мир и молодеет, но в человеке никогда,

Ни в летний зной, ни в холода, надежда духом не скудеет.

Затем повторяю эти же строчки на языке оригинала.

– Es reden und tr;umen die Menschen viel

Von bessern k;nftigen Tagen;

Nach einem gl;cklichen, goldenen Ziel

Sieht man sie rennen und jagen.

Die Welt wird alt und wird wieder jung,

Doch der Mensch hofft immer Verbesserung.

Вижу глаза и губы Бэмби улыбаются. Зависаю, смотря на лицо девушки, потому что она на самом деле очень красивая. Не сдерживаю себя в порыве сказать ей это.

– Слава, ты - красавица! У тебя шикарные глаза, тонкие и благородные черты лица. Я помню твой голос, он как ручек - чистый и хрустальный. Ты скоро сама начнёшь читать мне вслух стихи Шиллера. Поверь так все и будет. Мы ещё с тобой в догонялки станем играть. Ладно, давай завершать купание.