Ты мой! Расплата за измену

Нина оглядела зал. Ни одного знакомого лица. Некий страх перед входом в туалетную комнату. Слишком часто с ней происходили там неприятности.

Она быстро сполоснула руки и чуть не бегом вернулась за стол.

– Ешь, после поговорим, – Игорь придвинул к ней пару тарелок.– Что тревожит?

– Не могу объяснить.

– Ешь, потом порадую, подниму настроение, –налил бокал её любимого вина, пояснив: – Для аппетита.

Нина отхлебнула густого вишнёвого цвета кровь винограда с насыщенным вкусом, устремив взгляд в глаза за стёклами стильных очков.

– Наоборот нельзя? – Хотелось услышать, что сможет хоть чуть успокоить.

Ковалёв с улыбкой качнул головой, зная, что тогда она переключится на бумаги.

– Нет! Мне нужен свежий, а не голодный взгляд.

Она торопливо поглощала салат из свеклы и пельмени.

Брюнет прятал насмешливый взгляд. В который раз убеждаясь, что в момент волнения шатенка всегда ест простую, родом из детства пищу, будто находя в ней успокоение. Компот из сухофруктов заменил свежевыжатый сок из моркови и яблок, так любимый Натальей Егоровной.

– Всё, больше не лезет, спасибо!– Она отодвинула тарелку и промокнула губы салфеткой, потребовав: – Давай, радуй, но не до инфаркта.

Игорь жестом подозвал официанта и попросил освободить стол, оставив вино с фруктами.

– И принесите мне кофе, – добавила Нина.

– Два!

Он положил перед ней стопку листов и достал телефон Виктора.

– Что это?– Нина перебирала листы с распечаткой звонков, где мелькал знакомый номер.

– Посмотри на даты и время, что я подчеркнул.

Её лицо менялось. Она то бледнела, то краснела, испытывая желание громко выругаться матами, делая выводы:

– Совпадает с попытками мудака убить нас и детей в Рязани, моей аварии. Даже в тот день, когда меня порезали, примерное время сходится, – она вскинула голову, заглядывая в умные серые глаза.– Получается, Виктор курировал всех подонков? Вот откуда у сидельца и его матери деньги! Цепочка: Светличный – Виктор – исполнитель! Про святую месть за брата сказки…

– Об этом он промолчал. Боится! Это реальный срок для него и Павла!

Нина схватилась за свой смартфон.

– Нужно звонить Бероеву, чтоб не отпускал говнюка.

Игорь накрыл её руку ладонью.

– Не торопись лишний раз подчёркивать его бессилие. Депортировать из чужой страны?

– Нельзя? – огромные глаза умоляли сказать «можно», но от Ковалёва тут ничего не зависело. Он развёл руками, проговорив с сожалением:

– На корейца не открыто дело. На основании чего его арестовывать?

Нина с досадой охнула.

– Что тогда нам дают эти данные?

– Номер телефона ведомого.

– Тупею. Точно! – качнула головой.

– Бероев пробьёт, кому он принадлежит, где часто светился, и организует засаду с арестом.

Нина крутила смартфон метиса в руке.

– А в последние дни звонки были?

Игорь покачал головой, пояснив:

– Первым всегда звонил кореец, ему перезванивали. Но перед этим он разговаривал со Светличным.

– Получается, Павел давал задание?

Он кивнул.

– Или сведения о тебе. Не мог один человек следить, планировать и засады устраивать.

Надо отдать телефон, но она не могла выпустить из рук кусок пластика со стеклом. Её буквально тянуло надавить на светящийся экран гаджета.

Она не слышала, что говорят вокруг, гипнотизируя экран. Ощущения вибрирующего напряжения, било по нервам.

Нина не поняла, как нажала на вызов. Она затаила дыхание, в ожидании услышать голос подонка, сделавшего невыносимыми последние месяцы.

Громкий рингтон заигравшего за спиной телефона заставило её обернуться. Она подскочила с места, закричав ребятам, сидевшим в другом конце зала.

– Хватайте его! Это он!

Нина с ужасом смотрела в лицо с ненавистью взирающего на неё мужчины…

Глава 21.1

Нина не верила в такую удачу. Случайно набранный номер и подонок пойман. Слишком походило на подставу. Оставалось узнать кем. В любом случае она оставалась в выигрыше. Шатенка потирала саднящее горло, в которое Осипов успел вцепиться. Слава богу, что не воткнул в глаз нож или вилку.

Ковалёв опередил телохранителей. Он вырубил уголовника одним точным ударом в челюсть, моментально взлетев в глазах шатенки. Игоря, занимающегося в свободное время боксом, она не знала.

Одна из проблем сидела сейчас напротив неё в дорогом светлом пуловере с пластиковыми наручниками на запястьях, разбитой губой и полным ненависти взглядом.

Она не оставалась в долгу, с презрением окидывая «борца» за семейные ценности.

– Интересно, во сколько ты оценил братскую любовь? – идеальная бровь взлетела вверх. – Не продешевил, подвергая опасности жизни детей?

Он ухмылялся, играя желваками на скулах. Удивительно походил сейчас на злящегося Антона. По спине пробежал холодок. Голоса братьев были почти идентичны:

– Суки не должны плодиться!

– Полностью с тобой согласна! – Нина наклонилась вперёд, выплёвывая слова в лицо преступника: – Бог всё видит! Поэтому в вашей семье нет продолжения рода. Ты снова сядешь и надолго, надеюсь, что выйдешь уже импотентом, – она откинулась на спинку кресла, представляя какой будет реакция на следующие слова: – Хотя зачем член слабакам? Достаточно аппетитной жопы!

Владимир дёрнулся, но встать из кресла с закреплёнными сзади руками непросто, разве что упасть на колени перед шатенкой. Он цедил через зубы:

– Сука, отсижу и приду рвать твою жопу!

Нина ухмылялась, кивнув на телохранителей.

– Приходи! Тебя будут ждать крепкие ребята. Наступи второй раз на эти грабли.

Она продолжала провоцировать, незаметно включив диктофон.

– Так сколько стоят жизни моих детей?

– Она оценила их жизни дороже твоей!

Нина побледнела, а он грязно выругался, сообразив, что сболтнул лишнего.

«Она»…

Кто кроме Аиши мог желать смерти детям соперницы? В доме Светличного живут всего две женщины. Тамара Викторовна прикована к инвалидному креслу.