Ты мой закат, ты мой рассвет

Пока я делаю ей массаж, рассказывая, что и где планирует посадить ее неугомонная мама, дочь засыпает.

И это... так странно.

Как будто, если постараться и быть осторожным, можно потрогать тонкую ниточку особенной связи между нами. Только нашу. Особенную.

Я уже знаю, что всегда буду чувствовать, как она: все ли хорошо, никто ли не обижает, какому дуралею врезать по балде, если будет обижать мою принцессу.

Просто потому что мы связаны.

Дождь все идет и идет.

Воздух чистый, вкусный, хоть захлебнись.

Поэтому я удобнее устраиваюсь в кресле, укладываю дочь так, чтобы держать ее крепко-крепко, и прикрываю глаза.

Спокойной ночи, Ася.

Папа любит тебя очень сильно.

Глава пятьдесят четвертая: Йен

В том, что наше новоселье в кругу семьи пройдет как-то нетривиально, я даже не сомневалась.

Но мне и в голову не могло прийти, что первой к нашему дому приедет совсем не машина моего оцта или машина родителей Антона.

Первым приезжает грузовик в сопровождении легковушки.

И когда Антон дважды переспрашивает у мужчин, выпрыгивающих из салона, не ошиблись ли они адресом, они называют именно наш адрес. И не особо интересуясь, почему мы не в курсе, что происходит, начинают сгружать привезенное.

Кожаный гарнитур темно-вишневого цвета: два кресла и удобный мягкий диван из трех секций. Кофейный столик с прозрачной столешницей. Двуспальная кровать под балдахин. Холодильник - просто гигантский. Стиральная машина, посудомоечная машина.

— Очкарик, - Антон растерянно улыбается, - ты не в курсе, может Новый год перенесли?

Я пожимаю плечами, потому что точно так же не понимаю, что происходит.

Только когда из второй машины ко мне направляется мужчина средних лет, все становится на свои места.

— Владимир Юрьевич сказал, чтобы я снял все замеры кухни и комнат и показал вам образцы. Сделаем компьютерную модель, всю технику встроим как захотите. Шкафы, тумбы, крепления. Полный комплект.

Папа.

Я должна была догадаться, что он обязательно «внесет свою лепту».

Когда мы с Антоном только начали вместе жить, отец как-то спросил меня, чем может помочь. Он всегда оберегал свою маленькую дочку и старался, чтобы у меня было все по максимум. Насколько это возможно. А я всегда стеснялась получать какие-то вещи просто так, только потому, что мой отец много работает и спит, порой, раз в несколько суток.

Так что, когда прозвучал вопрос, я сразу сказала, что нам с Антоном ничего не нужно, что семья на то и семья, чтобы становиться вместе на ноги и всего добиваться вдвоем. И что я, как мама когда-то, лучше выйду замуж за майора и потом, когда-нибудь, стану генеральшей, потому что никогда не верила в лотереи. Ну и когда в семью вкладываешь наравне с мужем, как-то и ценить друг друга начинаешь больше.

Насколько я знаю, с того нашего разговора отец никогда больше не предлагал свою помощь. По крайней мере, мне.

И судя по удивленному лицу Антона - он тоже не понимает, что происходит. Но если папа и сделал все это - то точно без злого умысла.

Пока грузчики заносят мебель и технику в дом, я потихоньку подбираюсь к мужу и становлюсь рядом. Антон догрызает яблоко и смотрит на меня с немым вопросом.

— Он мой отец, - говорю и горжусь этим.
– Он уважает тебя, раз не стал предлагать деньги или вмешиваться с другими материальными «благами». Но я его единственная дочь, кроме меня у них больше никого нет. Было бы странно, если бы они с мамой никак не попытались...

— Очкарик, все в порядке, - перебивает меня Антон.
– Я думал, что ты в курсе.

— Честное слово - нет!

Я понимаю, что после всего сделанного вопрос доверия все равно еще какое-то время будет всплывать между нами. Вопрос, который колет в обе стороны, потому что и мне не так, чтобы легко далось забыть то утро и тот «прекрасный вид». Мы были бы глупыми и наивными, если бы вот так сходу отринули прошлое. Но мы стараемся, потому что не боимся трудностей. Хоть с самого начала все было совсем иначе.

— Ну, Воскресенская-Сталь, иди принимать подарок, - подкалывает Антон, разворачивая меня в сторону дома.

Я потихоньку разжимаю скрещенные в кармане кофты пальцы, целую мужа в щеку и, придерживая Асю в слинге, иду в дом.

К тому времени, как наша дочь подрастет, она станет дизайнером, писателем, экономистом, следователем, флористом, музыкантом, психологом. И освоит в зародыше еще десяток профессий.

Глава пятьдесят пятая: Антон

И все же было бы слишком идеально, если бы все прошло хорошо.

Потому что, когда через полчаса приезжают мои родители, мать успевает заметить двух грузчиков, вносящих в дом тот огромный стальной холодильник с целым автоматом подачи минеральной воды на дверце. И пока отец возится с машиной, останавливается рядом со мной, вручая большую коробку.

— Осторожнее, там сервиз твоей бабушки. Подарок на новоселье. Она всегда была умной и сообразительной женщиной.

Догадаться, откуда нам на голову свалилась все эти радости жизни, совсем не сложно.

Я отставляю коробку в сторону, подальше, чтобы об нее никто не споткнулся.

— Спасибо, мам.
– Целую ее в щеку.
– Честно, даже не знал, что есть какой-то бабушкин сервиз.

— Он прабабушкин, - уточняет она.
– Очень старый и использованный всего дважды. Постарайся сделать так, чтобы в таком же полном виде сервиз перешел и твоей дочери. Это очень ценная вещь.

— Йени будет в восторге.
– Догрызаю яблоко.
– Она обожает всякий винтаж. Для меня посуда - это просто посуда.

Да я и за матерью раньше не замечал привязанности к вещам. Даже странно, что она вдруг решила вспомнить о корнях. Но, видимо, пришло время, я повзрослел, обзавелся семьей и сединой и в целом стал достаточно «взрослым», чтобы вручить мне семейную реликвию.

— Подарки тестя и тещи?
– Мать провожает взглядом посудомоечную машину -последнее, что грузчики втаскивают в дом.

Киваю.

— Я думала, ты решил быть независимым и не быть кому-то чем-то обязанным.

— Ма, я не обязан. Дом выстроил сам. и вроде неплохой дом.
– До сих пор не могу поверить, что через пару лет вложенного труда и любви у нас будет свое почти что родовое гнездо. Очень даже нефиговое. Потому что тут в округе мы единственные, у кого дорожка к речке начинается прямо с заднего двора.
– Тесть ко мне не лез, ничего не предлагал. Но я не могу запретить им сделать подарок на новоселье. Вернее, могу, но тогда мне пришлось бы вернуть и твой сюрприз. И выглядел бы я маленько истеричкой с комплексом неполноценности.