Ты моя судьба

Мейбел ни на секунду ему не поверила.

— Только у передней двери? А может быть, ты поставил «жучки» на мою кровать?

— Мейбел! — возмутился Джереми. — Есть вещи, которые джентльмен никогда не делает.

— Разумеется. И я тебе поверила бы, если бы ты всегда вел себя как джентльмен, а не только при определенных обстоятельствах. Интересно, что, шпионя за мной все эти годы, ты впервые счел необходимым вторгнуться в мою личную жизнь. Я полагаю, сейчас ты скажешь, что в тебе взыграли благородные чувства и ты бросился меня защищать. Или спасать — как тебе больше нравится.

— Совершенно верно, — согласился Джереми. — Именно рыцарские чувства и повелели мне спасти тебя от Хораса. Хотя, конечно, меня восхищает твоя мысль о том, будто ты нуждаешься в защите. Это что, дорогая, один из твоих мрачных фрейдистских комплексов?

Мейбел прикусила язык. Когда же она научится следить за тем, что говорит?

— Давай оставим Хораса в покое. Идет?

Джереми пожал плечами.

— Идет. Но не забудь, это ты вплела его в наш разговор. И позволь мне успокоить тебя насчет ревности. Я невзлюбил Хораса с того момента, как услышал по телефону его елейный, вкрадчивый голос.

— Но если он произвел на тебя столь неприятное впечатление, почему ты принял его предложение и пришел на коктейль? Вечеринка вполне могла бы без тебя обойтись.

— Потому что я искал тебя, дорогая. И подумал: если уж я получил приглашение, почему бы мне не заглянуть заодно в университетский отдел по связям с бывшими выпускниками? Возможно, там есть твой новый адрес.

— А что же твои частные детективы, они его не знали? — почти ласково осведомилась Мейбел.

Джереми сделал вид, что не услышал вопроса, и продолжил:

— Но этого даже не потребовалось. Вхожу и вдруг — глазам своим не верю! — вижу тебя под руку с Хорасом. Естественно, я сразу подумал: а почему это ты с ним рядом, да еще под руку? Можешь мне не отвечать, потому что я не спрашиваю, что ты в нем нашла. Я хочу знать другое: почему ты в университете? Помнится, тебе больше всего хотелось отряхнуть со своих ног пыль этого городка. Впрочем, так же, как и мне.

— Нет, больше всего мне хотелось отряхнуть со своих ног пыль моего замужества. А здесь я потому, что мне предложили хорошую работу с большими перспективами роста.

— Ну да, если считать перспективами роста брак с Хорасом, — хмыкнул Джереми.

— Я говорю не об этом. Меня взяли на работу, потому что я представила интересный план развития университетского Культурного центра. Через год-другой я стану директором вновь отстроенного комплекса, в котором будут проводиться деловые встречи, конференции, свадьбы, разного рода собрания…

— А пока что?..

— А пока что мы располагаемся в Рэнсом-Холле, — неохотно ответила Мейбел.

— Освежи мою память. Это то угловое здание на задворках университетского городка, с осыпающейся штукатуркой и летучими мышами?

— Теперь оно не такое. И не уклоняйся от темы, Джереми. Ты еще не сказал мне, почему тебе нужно сохранить данное статус-кво на ближайшие три месяца. Заметь, я не допускаю мысли, что ты спишь и видишь, как бы тебе остаться женатым человеком.

— Догадливая девочка, — оценил Джереми. — Если коротко, то корпорация, которая собирается купить мой бизнес, высказала пожелание, чтобы я стал частью пакета.

— Ты хочешь сказать, они хотят, чтобы ты на них работал?

— На этом упорно настаивает исполнительный директор, а совет директоров полностью ему доверяет.

— Так скажи этому исполнительному директору, что на данном жизненном этапе все задуманное ты уже исполнил и ближайшие сорок лет собираешься пролежать на пляже. Не понимаю, почему ты думаешь, что твое семейное положение может как-то повлиять на решение этой проблемы.

— Исполнительный директор — женщина.

— И пакет акций, который она хочет приобрести, включает лично тебя? — догадалась Мейбел. — Ну и ну! Разве это не называется сексуальным домогательством?

— Ты думаешь, это легко доказать? Она ведет слишком тонкую игру, ничего прямо не говорится. Если бы она пошла ва-банк, я бы сумел ее прищучить, но она держит меня на крючке: не соглашается на покупку, пока я не подпишу с ней рабочий договор. А это означает: с момента продажи своей компании я вхожу в ее личный персонал. «Давайте поговорим об этом за ужином, Джереми». «На днях клиент устраивает бизнес — ленч, на который нам лучше пойти вместе». И прочее, прочее… Вот так обстоят дела.

— А почему бы тебе не отказаться от этой сделки и не продать свой бизнес какой-нибудь другой корпорации?

— Таких денег я больше нигде не получу.

— А тебе никто не говорил, что твой эгоизм превышает размеры всей Австралии? — сухо спросила Мейбел.

— Ты, но, помнится мне, тогда шла речь о каком-то графстве Англии, кажется, Беркшире, твоей прародине.

— Однако за последние пять лет твое «эго» значительно выросло. И я не очень верю в эти твои детские страхи, Джереми. Если она не высказывает свои желания достаточно прямо, может быть, все это игра твоего воображения и она просто хочет, чтобы ты на нее работал?

— Свои желания она действительно не высказывает прямо, но намеков было уже предостаточно. Мужчина чувствует такого рода вещи, Мейбел.

— Особенно тот, которому вообще не хочется быть женатым.

— Честно говоря, дорогая, за все, так сказать, радости нашего брака нужно благодарить не только меня. А потому, если тебе снова хочется поджариваться на горячей сковороде, пожалуйста, но я — пас.

— И ты, в самом деле, веришь, что неожиданное появление твоей жены нарушит планы этой дамы? — спросила Мейбел, предпочитая не отвечать на его реплику. — Я думаю, это скорее сорвет твою сделку.

Джереми покачал головой.

— Она действительно хочет приобрести мой бизнес.

— А как же рабочий контракт? Если ты начнешь работать на нее, то и через три месяца будешь в том же положении, что и сейчас. Как только она узнает, что дело о разводе находится в суде…

— У меня нет никакого желания работать на нее, и, как только она осознает, что я не собираюсь быть ее собачонкой, у нее пропадет всякая охота видеть меня в штате. Я никуда не годный подчиненный, и ей это известно: эта дама готова мириться со мной только ради иных моих заслуг. Но, когда она столкнется с реальностью, мы сможем вернуться к деловому обсуждению последних деталей сделки.