Ты (не) моя мама

Спустя два дня после похорон со мной связался наш семейный адвокат Равиль Сабирович. Несмотря на обиды и недопонимания, отец всё-таки включил моё имя в завещание. Я солгу, если скажу, что эта новость ничего для меня не значила. Она поселила во мне надежду, что я смогу обеспечить нам с Алёной более благоприятные условия для жизни. Только благодаря этой надежде, я вошла в кабинет нотариуса ровно в назначенное время.

Состав заинтересованных в наследстве лиц несколько озадачил. Да, я ожидала увидеть среди них Леонида, который вновь явился в компании своего дорогого зятя, но присутствие делового партнёра отца на оглашении завещания мне показалось неуместным.

Дядя сверкнул на меня заплывшими от чрезмерной полноты щёлочками глаз и недовольно изрёк:

— А вот и явление блудной дочери! Больше пяти лет ни слуху ни духу, а как деньги отца делить, так без опозданий явилась!

На меня тут же устремились заинтересованные взгляды всех присутствующих. Равиль Сабирович неловко кашлянул и поспешил за меня вступиться:

— Леонид Григорьевич, попрошу без оскорблений. Наталья Романовна здесь по моему приглашению. Как и Виктор Владимирович. — Адвокат перевёл взгляд на делового партнёра отца, а затем снова повернулся к нотариусу. — Давайте приступим.

В кабинете моментально воцарилась тишина, которую буквально через мгновение разрушил звук рвущегося конверта, и следующий за ним шелест бумаги. Нотариус, выждав паузу, принялся монотонно излагать содержимое завещания. Казалось, дядюшка даже вдох боялся сделать, боясь пропустить хоть слово.

— Всё моё имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, я завещаю моей дочери, Лазаревой Наталье Романовне.

Всё, главный пункт был оглашён, и дядя, с посеревшим от злости и негодования лицом, повернулся ко мне. Шумно выдохнул и рявкнул:

— Да быть того не может! Мы с братом по-другому договаривались! Он… он был не в себе в последнее время!

— Леонид Григорьевич, соблюдайте тишину, иначе мы будем вынуждены продолжить без вас, — снова вставил строгое слово Равиль Сабирович.

Родственник сжал челюсти, нервно скрестил руки на своём внушительном животе и стих. Нотариус продолжил зачитывать завещание, пока не добрался до пункта, расколовшего мою едва зародившуюся надежду на мелкие осколки, которые острыми концами безжалостно вонзились в моё сердце.

— На момент вступления в наследство у моей дочери не должно быть незаконнорожденных детей. Её ребёнок, Лазарева Алёна, а также другие, рождённые до моей смерти дети, должны пройти официальное удочерение (усыновление) законным мужем Натальи. До исполнения моей последней воли все права по сохранению и приумножению всех своих капиталов и активов фирмы, я возлагаю на своего делового партнёра, Сотникова Виктора Владимировича.

Когда встреча закончилась, я едва могла связать два слова. До конца не веря в происходящее, я вышла из кабинета нотариуса. Зачем отцу всё это было нужно? Завещал мне всё своё состояние, но при этом попытался внести в мою жизнь свои коррективы. Верные и правильные с его точки зрения.

— Наталья Романовна! — окликнул меня Равиль Сабирович. — Можете уделить мне пару минут?

— Конечно, — тут же кивнула я и подошла к адвокату.

— Благодарю, что вы всё-таки пришли на оглашение завещания, — сказал он негромко, бросая быстрый взгляд на прошедших мимо нас дядю и Сергея. — Ваш отец сомневался, что вы явитесь.

— Честно сказать, я в замешательстве от поставленных им условий. Но в этом весь папа.

— Это точно, — скупо улыбнулся Равиль Сабирович.

— Это вообще законно? Вынуждать меня выйти замуж?

— Вынуждать — нет. Но вас никто не вынуждает. В этом вся разница.

Я вздохнула. Наверняка наш семейный адвокат приложил свою руку в составлении документа о наследстве и предугадал все подводные камни в случае судебного процесса.

— И какие у меня варианты?

— Вступить в наследство, выполнив условия вашего отца, или же отказаться от него.

— А оспорить завещание?

— Пробуйте, если есть силы, средства и желание. Но я бы вам этого не советовал.

Я смогла лишь обречённо кивнуть. Средств у меня нет, несмотря на желание.

— Я лишь хочу вас предупредить, Наталья, — Леонид так просто не отступит. Что касается Сотникова, он тоже постарается перетянуть ситуацию в свою пользу. Будьте предельно осторожны. Вам лучше выполнить условия вашего отца. В сроках вы не ограничены. И, если я смогу вам чем-то быть полезным, вы всегда можете положиться на мою помощь.

После разговора с адвокатом, я решила вернуться домой и хорошенько всё обдумать. Но на тот момент у меня не было ни единого шанса проскочить мимо родного дядюшки, который вдруг потеплел, как первый луч весеннего солнца после лютой зимы.

— Что ты собираешься делать, дочка? — Леонид настиг меня на крыльце, как только я вышла из здания.

Я удивлённо выгнула бровь, услышав неуместное обращение, с которым он ко мне обратился. Ведь пять лет назад я стала для него распутницей, раздвинувшей перед его святым зятем ноги.

— Извини, дядя, но этот вопрос я с тобой обсуждать не намерена.

Леонид недовольно скривил губы и запричитал поучительным тоном.

— Наташа, дорогая, ты должна понимать, насколько ты беззащитна в данный момент. Сотников же тебя со свету сживёт, лишь бы оставить бразды правления холдингом в своих руках.

А вот в этом я не уверена. Он был со мной предельно вежлив в эту недолгую встречу, и, в отличие от дяди, не поджидал на выходе из здания, словно изголодавшийся коршун.

— Спасибо за заботу. — Я попыталась обойти массивную фигуру родственника, но он в один шаг перегладил мне путь.

— Наташа, ты ведь понимаешь, что тебе нужно как можно скорее выйти замуж?

— Я не тороплюсь.

— Напрасно. Я могу всё устроить.

— То есть найти мне мужа в кратчайшие сроки? — не смогла сдержать иронию. — Спасибо, это лишнее. Своей личной жизнью я буду управлять сама.

— Ты до сих пор обижаешься на меня, дочка? — Дядя разыграл на лице изумление, должна признаться, весьма правдоподобное. — Сейчас это некстати, Наташа. Мы должны объединиться, чтобы выстоять против врага!

Я не ответила. Шестое чувство подсказывало мне, что главный мой враг сейчас стоит передо мной. Леонид — последний человек, на которого я могу положиться.

— Доверься мне, и я обещаю — никто из нас не останется в проигрыше.

— А вы, полагаю, уже всё распланировали? — Прищурилась я.