Ты (не) моя мама

Отвернулась, и на нетвёрдых ногах вышла из беседки. Каждый шаг, отдаляющий меня от дочери, давался с болью, словно я наступала на битое стекло босыми ногами. Но не позволила себе остановиться. Алёне было нужно время.

И я буду ждать…

Глава 30

Владислав.

Всю дорогу до дома мы ехали в полной тишине. Алёна отсутствующим взглядом смотрела в окно и молчала. Я же просто не знал, как начать с ней разговор. Хотя и понимал — сейчас не время для расспросов. Мне нужно чем-то занять её, отвлечь и освободить от угрюмых мыслей.

Я не представлял, сколько мне понадобится времени, чтобы свести Алёну с Наташей, но я сделаю это. Чего бы мне это не стоило. Я наконец-то понял, почему моя сестра не препятствовала общению Наташи с дочерью. И сейчас хотел того же — чтобы две родные половинки, так несправедливо разлучённые, воссоединились.

Припарковал машину на подземной парковке и повернулся к Алёне.

— Идём?

Она едва заметно кивнула и дрожащей рукой потянулась к ручке двери. Я посмотрел на время. В мои планы не входило такое раннее возвращение, наверняка в квартире сейчас полный кавардак. Но, с другой стороны, нам будет чем заняться.

— Владислав Валерьевич! — удивлённо встретила нас Алевтина. — Уже вернулись?

— Мы решили сами тут обустроиться, — коротко объяснил я.

Дважды повторять не пришлось. Квартиру быстро освободили, и мы с Алёной остались одни.

— Есть хочешь? — спросил осторожно. — Может пиццу закажем?

— Н-нет, — рассеянно ответила племянница и огляделась. — Мы будем жить здесь вдвоём? — спросила смущённо.

Я сразу сообразил, про кого подумала Алёна, и успокоил её:

— Вдвоём. Если не считать Алевтину, которая будет приходить три раза в неделю.

— А где моя комната? — уточнила она.

— Не знаю, — беспечно пожал плечами. — Выбирай.

Это работало. По крайней мере пока. Алёна начинала отвлекаться от обрушившихся на неё потрясений, осматривала комнаты, кухню-столовую, две ванные и просторную лоджию. Мы несколько часов разбирали вещи, наводили вокруг порядок и уют. Разговаривали о чём угодно и не касались темы её родной матери.

— Кажется, я замечала что-то… — вдруг произнесла племянница, отступая от стены, на которой мы развесили её коллекцию рисунков. — То как она улыбалась мне, смотрела, прикасалась… Во всём этом было что-то знакомое, но я не понимала что именно. Мне казалось, что я видела в ней маму Надю. — Алёна не сводила взгляда с изображения смешного кота, у которого хвост был толще туловища.

Я молчал, боясь разрушить этот момент. Алёне было нужно высказаться.

— Этот котёнок — наш питомец, — показала она на рисунок. — Я ведь даже не знаю, что с ним стало, после того, как эта женщина уехала. Может она его выбросила? — Меня коснулся взгляд, полный боли. — Как и меня…

— Алёна, — осторожно начал я. — Что бы тебе не сказала Мария… Всё не так.

— Она, правда, моя тётя? Родная?

— К сожалению, — подтвердил с неохотой. — Расскажешь, как вы встретились?

— Она ждала меня у входа. Сказала, что мы виделись с ней на выставке, и что ей очень понравились мои работы. А потом, она спросила, когда моя мама нашла меня? И очень удивилась, что я до сих пор не знала правды. Ведь ты тоже был в курсе, дядя Влад, да?

Я выдохнул, и, не сводя глаз с бледного лица, кивнул.

— Да. Знал.

Алёна вся сжалась.

— А я не поверила. Я думала… думала… — она метнула в меня взгляд, полный разочарования. — Ты ведь всегда меня защищал, и не подпустил бы ко мне эту женщину. Но фотография ведь настоящая! Я, Наталья Романовна и Китя.

— Алён, — как можно мягче позвал её и взял за руку. — Я понимаю, как тебе сейчас больно…

— Не понимаешь! — запротестовала она, вырвавшись. — Потому что мне не больно! Я просто ненавижу её! Для меня она умерла! — кричала сквозь слёзы. — Что со мной не так?! Почему все дети вокруг счастливы с мамами и папами, а я не могу?! Я всего лишь хотела быть как все! Любить своих родителей! Чтобы они меня любили, а не бросали. Ведь мама Надя меня тоже бросила! Она не должна была умирать и уходить на небеса! Почему всё так несправедливо? Пусть это плохо, пусть нельзя так говорить и думать, но… Почему эта женщина жива, а моя мама Надя умерла?!

Алёна стихла, испугавшись собственных слов, а затем разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Я молча прижал её к себе, стараясь поддержать и успокоить. Я понимал, что плотина показного спокойствия рано или поздно должна была рухнуть, но совершенно не был готов к этим страшным словам.

Господи, ведь ей всего десять!

Прошло много времени, прежде чем горькие слёзы иссякли. Алёна так устала, что буквально уснула на моих руках. Уложил её на кровать и накрыл пледом. Долго смотрел на измотанную хрупкую девочку, и, чёрт возьми, не знал, как всё объяснить. Как пробить ту броню недоверия, которой она обросла ещё в пять лет?

Ушёл из комнаты и набрал номер Наташи.

— Как Алёна? — первым делом прозвучал вопрос.

Я зажал пальцами переносицу и сел в кресло.

— Сейчас спит, — уклончиво ответил я.

— Она плакала? — сломленным голосом спросила Наташа.

— Плакала, — пришлось признаться. — Она пока не готова к разговору. Если бы мы заранее подготовили, всё объяснили сперва, было бы проще, но теперь нам нужно время.

— Влад, я очень тебя прошу, не оставляй её одну!

— Не оставлю, не переживай, — успокоил я. — Ты сама как?

Наступила долгая пауза. Затем в динамике послышался тяжёлый дрожащий вздох. Наташа сама на грани. Только меня рядом нет. И поддержать её некому.

— Я этого даже передать не могу.

— Не сдавайся, поняла? Всё наладится. Вот увидишь.

— Не сдамся, — в её тихом голосе прозвучало столько решимости.

— Вот этот тон мне нравится, — улыбнулся устало.

— Влад, пожалуйста, рассказывай мне о ней всё. Иначе я с ума сойду! — сокрушённо прошептала Наташа, быстро растеряв боевой настрой.

— Соберись, — проговорил почти строго. — Ты нужна Алёне… Мне нужна. Слышишь?

— Ты даже не представляешь, как я благодарна тебе за всё…

— Пока ещё не за что благодарить. Вот когда обнимешь свою дочь, тогда — сколько угодно, — попытался отшутиться. — А пока отдыхай, хорошо? Я позвоню тебе.

— Хорошо, — выдохнула она еле слышно и, помедлив, положила трубку.

Выходные мы провели с Алёной вдвоём. Она больше не срывалась, но и о матери не говорила. Старательно делала вид, что в её жизни ничего не изменилось. А я лишний раз не напоминал.

В понедельник я отвёз племянницу в гимназию и отправился на работу. Сегодня мне предстояло встретиться с адвокатом и подать заявление на развод.

* * *

— С бизнесом проблем не будет, — заверил меня адвокат, ознакомившись с документами. — Активы, что перешли вам по наследству от сестры не делятся, только ваши. Но из-за ограничения на принятие новых членов в состав учредителей ваша жена всё равно не сможет войти в бизнес в качестве партнёра. Максимум, на что она может рассчитывать — это получение денежной компенсации за свою долю в уставном капитале. Но и от этого можно уклониться, было бы желание. Поэтому я хочу чётко понимать вашу позицию.