Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Ты самая любимая (сборник)
Шрифт:

— It is for Capitan, — сказала Оксана, открывая судок. — Еда для капитана.

Но охранник забрал у нее судок и сам отнес капитану и старпому. Те переложили макароны в свои алюминиевые миски.

Оксана, стоя в двери в ожидании судка, издали смотрела на капитана.

Между тем Лысый переложил из кастрюли в алюминиевую миску Махмуда лучшие куски горячей козлятины, и Махмуд, почесав себя меж ягодиц, принялся за еду, поглядывая на Оксану и капитана.

— Папа, — издали, от двери сказала Оксана капитану, — как вы себя чувствуете?

— English only! — тут же приказал Махмуд.

— О’кей, — усмехнулась Оксана. — Папа,

хау ар ю?

— I’m okay, dear, — отозвался Казин и посмотрел ей в глаза. — And you?

— Thank you, papa! — сказала Оксана. — Thank you for everything…

В ее взгляде было нечто большее, чем благодарность.

26

Между тем всему остальному миру было действительно не до сомалийских пиратов и их пленников. В Ираке взрывались террористы-смертники, в Афганистане шла война с талибами, Европу терзал экономический кризис, Америка, трезвея после выборов Обамы, шла на Вашингтон демонстрациями tee-party, Иран практически в открытую гнал ядерную программу, Хезболла обстреливала Израиль, а Израиль бомбил Хезболлу. Лжеученые запугивали планету глобальным потеплением, лжемедики — свиным гриппом, Уго Чавес и Проханов сулили возврат Сталина, — ну и так далее, мир варился на жаровне незатухающих природных катаклизмов и международных скандалов, и то, что вчера было сенсацией, очень быстро тонуло и забывалось в потоке новых событий.

А неводом для отбора этих событий было, конечно, телевидение или, еще точнее, служба телевизионных новостей, работники которой обязаны выхватывать из этого потока самое важное, стремительно прессовать суть своего улова в одну-две минуты эфира и трижды за день обоймой сенсационных новостей с пулеметной скоростью выстреливать в телезрителя. Причем даже когда никаких по-настоящему важных событий в мире не происходит, телеведущие не могут выйти на экран и сказать, что сегодня в мире ничего, слава Богу, не случилось. Нет, работники службы теленовостейобязаныи, конечно, умеют даже из ничего сделать новость и сенсацию…

И после двух-трех лет такой работы у них возникает уверенность в том, что это они делают новости — точно так, как когда-то на улице Правды, в доме номер 24, журналисты газеты «Правда» всерьез сочиняли правду для шестой части света.

Но я отвлекся, извините.

В небольшом операционном зале службы теленовостей шел обычный, в режиме нон-стоп, трудовой день — сотрудники и сотрудницы сидели и стояли у экранов своих компьютеров и, как с медоносными пчелами, общались с разбросанными по всему миру телекорреспондентами, которые вместо меда собирали там урожай новостей и событий. Токио, Багдад, Бостон, Стамбул… Бразилия, Пакистан, Австралия, Якутия… Мир, объединенный Интернетом и Скайпом, сжался до размеров трех десятков компьютерных экранов и стал простой кинолентой или конвейером новостей на манер конвейера сосисочной фабрики.

У одного из таких компьютеров и работала Ольга Казина, а перед ней на экране было лицо их молодого собкора в Греции.

— Греция кипит! — энергично сообщал он. — Тысячи протестующих недовольны антикризисными мерами правительства. Массовые протесты в центре Афин переросли в беспорядки. Горят автомашины, магазины и банки. Чтобы разогнать демонстрантов, полиция применила водометы и слезоточивый газ. Но в пятницу к акциям протеста присоединятся профсоюзы учителей, госслужащих и транспорта…

— Стоп! — приказала Ольга. —

Визуальный ряд!

— Всё снято! Посылаю со сжатием, — сказал собкор. — Сама подложишь?

— Конечно. Леня, у меня к тебе просьба. Выполнишь?

— Давай.

— Там у вас есть некто Георгиу Стефандополус, торговец оружием. Ты можешь его найти?

— Тебе его адрес? Наверное, могу. А что?

— Понимаешь, в Сомали пираты захватили судно с его оружием для Нигерии. А капитан на судне мой отец. Мне нужно поговорить с этим греком. Шеф мне не дает командировку, но я за свой счет… Если я прилечу на субботу-воскресенье, ты меня встретишь?

— Оля, ну какой разговор?!

27

В ходовой рубке «Антея»» из транзисторов сомалийцев гремела вязкая арабская музыка. Под эту музыку, яростно расчесывая ягодичную промежность, Махмуд бегал взад-вперед и сквозь разбитые окна по-английски и по-сомалийски выкрикивал в сторону фрегата Евросоюза:

— Шакалы! Вонючие гиены! Гётверены!..

Затем он подбегал к капитану.

— Почему они молчат?! Я же назвал сумму выкупа! Десять дней прошло, никто не начинает переговоры!

Поглядев, как Махмуд чешет себя меж ягодиц, Казин спросил:

— Ты хочешь знать мое мнение?

— Да! Говори!

— Откровенно? Или…

— Откровенно! — нетерпеливо крикнул Махмуд. — Давай!

— По-моему, у тебя триппер или гонорея. Но я могу вылечить…

Махмуд остолбенел:

— Что?.. Что ты сказал?..

Казин пожал плечами:

— Ты же ездил на берег. И теперь так чешешь задницу, что…

Тут Махмуд все-таки пришел в себя и взорвался:

— Это не твое дело!!! Я тебя расстреляю, сволочь! — И, отбежав в другой конец рубки, снова закричал оттуда в сторону фрегата: — Паразиты! Империалисты! Трусливые белые макаки!..

Затем снова почесал себя меж ягодиц, вернулся к капитану и спросил осторожно:

— А ты разве доктор?

— Нет, — сказал Казин, — я не доктор, но вылечить могу.

— Как?

— Буду колоть антибиотики. Пять дней.

— Анти… что? — не понял Махмуд.

— Уколы буду делать. В ягодицы. С лекарством.

— А где ты его возьмешь?

Капитан кивнул на аптечку, висевшую на стене. Махмуд открыл аптечку, выгреб из нее коробки и пузырьки с лекарствами, пластырями и бинтами. Капитан взял у него из рук коробку с надписью «Augmentin».

— А если это яд? — сказал Махмуд. — Если ты хочешь меня убить?

— Я похож на идиота? — Казин кивнул на вооруженных сомалийцев. — Чтобы эти меня расстреляли?

Махмуд непроизвольно потянул руку к ягодицам, чтобы почесаться, но тут же одернул себя.

— О’кей, — сказал он нетерпеливо и спустил штаны. — Давай коли!

— Прямо здесь, что ли? — удивился Казин.

— А что? Тут нельзя?

— Нет, можно… Но сначала я должен измерить твое давление…

— Измерить что?

Казин достал из аптечки аппарат для измерения давления.

— Наша кровь бежит по нашим венам и давит на их стенки, понимаешь? — Казин наложил резиновый жгут себе на локоть, вставил в уши наушники, сжал пару раз резиновую грушу и продемонстрировал на себе, как работает аппарат. — Вот, видишь эту стрелку? У меня давление повышенное. Должно быть 120 на 80, а у меня 150 на 102. Теперь давай твою руку.

Махмуд послушно протянул руку, остальные сомалийцы, глазея, собрались вокруг.

Капитан измерил давление Махмуду.

Поделиться с друзьями: