Ты за моей спиной

Белый устраивает малышку на постели. Подкладывает подушки за спину, расправляет одеяло, убирает выбившиеся из заплетенной косы прядки.

– Я ужасно выгляжу, – сетует девочка, отводя взор.

– Ужасно, – кивает Белый, а губы растягиваются в улыбке. – Ужасно красиво выглядишь.

Малышка смеется. Этот звук перезвоном разносится по пустым комнатам, эхом отдается под ребрами у Белого.

Да, это именно то, чего не хватает его жилищу. И теперь это самый настоящий дом.

Глава 9

Пока малышка спит, Федя занимается отделкой дальних комнат. Мебели и здесь пока нет, но Белый делает несколько звонков дизайнерской конторе. Обещают все доставить в кратчайшие сроки. Это радует.

Белый намеренно отвлекает себя делами, для того, чтобы не торчать в спальне. Сложно это – сдерживаться, когда на расстоянии вытянутой руки находится та, что дороже всего на свете. Но все равно, Федор, каждый раз проходя мимо спальни, прислушивается, заглядывает. Спит ли? Не поднялась ли температура? Не нужно ли малышке что-то?

Так пролетают часы до самого вечера. Вновь приходит мать, готовит ужин. Белому сытное и супер-калорийное, для малышки – супы и каши.

Украдкой мать интересуется, почему Белый сразу не привез Надию с собой. Почему все так странно получается. Почему прежде не знакомил с такой прелестной девушкой.

Вопросов много. Федя отмалчивается. Зыбко все между ними. Непонятно. Умом Федя понимает, что долго обманывать родителей девочка не сможет. Но это умом, а вот сердцем понимать не хочется ничего.

Главное, она здесь. В его доме. В его постели. Спит, одетая в его футболку. Под его присмотром идет на поправку. И это пока все, что воспринимает Федор Белявский.

***

Открываю глаза. Который час? Должно быть, день только начинается, потому что в небольшой просвет между жалюзи в окна попадают первые лучи утреннего солнца.

В комнате тепло и уютно. Ловлю себя на мысли, что мне очень нравится цвет стен, резная мебель под ретро-стиль, и в воздухе витает едва заметный запах спиленного дерева.

Я поворачиваюсь на бок, подкладываю ладонь под щеку.

И смотрю.

Мне безумно нравится та картинка, что открывается перед глазами.

Рядом со мной, в одной постели, но поверх пледа, спит мужчина.

Из одежды на нем – только спортивные брюки свободного покроя.

Левая рука согнута в локте и лежит под головой. Правая расслаблена на животе, где имеются самые настоящие кубики пресса.

Подтянутое спортивное тело Федора вызывает неподдельный интерес. Я смущаюсь, но не могу отвести взора.

Рельефные плечи, крепкая шея, широкая грудная клетка с коричневыми пятнышками сосков, ниже, около пупка, начинается редкая дорожка коротких волос. Дорожка убегает под резинку брюк, исчезает под ними, заставляет гадать о том, что же прячется там, ниже.

Обвожу тело Феди глазами, ласкаю, удивляюсь, почему же прежде я считала его страшным, жутким, бандитом?

Он ведь совсем не такой.

Несмело протягиваю пальцы. Касаюсь предплечья. Глажу. Веду выше.

Спотыкаюсь о темный рисунок. Обвожу его контур. Перепрыгиваю на грудь.

Там россыпь таких же картинок. Должно быть, они что-то значат. Но я, без очков, почти не могу их сейчас рассмотреть. Пока что просто вожу пальцами по теплой коже.

Мне нравится, как мышцы перекатываются под моими касаниями, чуть напрягаясь.

И далеко не сразу я понимаю, что Федя уже не спит. Лежит, без движения, смотрит на меня, позволяя эти ласки.

Торопливо одергиваю руку. Смущаюсь. Краснею, как рак.

Вижу, как Белый перехватывает мою ладонь, мимолетно целует пальцы и возвращает их в то место на своем теле, откуда я их убираю за миг до этого.

Федя молчит. И я не могу ничего путного произнести. Понимаю, что сейчас, после ночи под одеялом, немного вспотевшая, растрепанная и не до конца здоровая, я не могу привлекать такого шикарного и взрослого мужчину, как Белый.

Но... мне так хочется к нему прикоснуться, крепче прижаться, спрятать нос, уткнувшись в надежное плечо.

– Не пугают? – вдруг говорит мне Белый.

Он накрывает мою ладонь своей, горячей и большой. А свободной рукой обнимает меня за плечи и прижимает к себе.

– Не пугают, – качаю головой и понимаю, что не могу даже моргнуть.

Темный взор держит меня, не пускает, затягивает в водоворот эмоций. Чувствую, как Федя отводит мои волосы, заправляет пряди за ухо, пропуская те сквозь пальцы.

Понимаю, что прическа у меня – ужасная. Нужно принять душ, привести себя в порядок. Да как минимум просто расчесаться!

Белый гладит меня по щеке костяшками пальцев. Мне хочется продлить это касание, прижаться к нему теснее.

– Температуры нет, – говорит Федя, а голос его звучит очень низко, нотки бархата будоражат меня, а в животе просыпаются бабочки.

Белый неуловимо меняет положение наших тел, и теперь я лежу на нем. Моя грудь прижата к его, мои ноги раздвинуты, согнуты в коленях.

Между нами все еще плед, а мою пятую точку прикрывает лишь длинная футболка Федора, надетая на меня. Другой одежды у меня нет. Мое сменное белье все еще у Никитичны в моем рюкзаке. А мои трусики постираны и благополучно сохнут в ванной комнате.

Я и без того готова провалиться сквозь землю от стыда, потому что Федя, делая мне укол, вынужден смотреть на мою задницу, так еще и с бельем у меня небольшие проблемы. Вернее, с его отсутствием.

Все эти глупые мысли моментально выпадают из моей головы, когда Белый накрывает ладонью мой затылок и тянет к себе. Легко подаюсь вперед.

Можно ли забыть обо всем? Можно ли моментально и сиюминутно отчаянно захотеть то, чего раньше никогда не пробовал? Можно ли захлебнуться новыми ощущениями без оглядки на реальность?

Теперь я знаю ответ.

Твердые губы Белого накрывают мой рот, стирают стон, сминают, терзают. Я таю от обалденного сногсшибательного чувства притяжения к этому мужчине. Его руки на моей спине дают ощущение уверенности и защищенности.