Пока дышать умеют те, кто дорог,И совпадают отраженья их,я буду верить в честность разговоров,на тет-а-тет выдергивая стихнеправильный, с ободранной спиною,с побитыми костяшками руки,с полуденным, невыносимым зноемв сачке у детства спят громовики,размазаны пыльцою махаонына пожелтевших сказках и мечтах,и буквы тихо между перепоноко чем-то мной непонятом шуршат,подмигивает выбитое солнцев фонарике безглазом и … молчи,лежит на дне в засыпанном колодцес мизинчика колечко девочки.
О любви
скажи мне, когда я умру,если сама не замечуи приравняю к утрудурно воспитанный вечер.скажи
мне, когда отпущуптицу из клетки за грудью,тушкой бульонной к борщу,стану как все эти люди,ты не молчи, говоришепотом, молча, руками,памятью, полушагами,мы заключаем пари.видишь, смеется над нами,слышишь, какими глазамисмотрят на нас фонари,знаешь, ведь я о любви…
Под копирку
и кто бы мог подумать, что теперь,теперь, когда расставлены все точки,из почек также вырастут листочки,и также в май перетечет апрель,не рухнет мир, и свет не зашипит,макнув себя в простуженные лужи,и воздух нужен, когда ты не нужен,и ничего не полетит с орбит.и в магазинах та же колбаса,по-прежнему затюканы кассиры,и я все та же дура и транжира,и на своих ошибках дуракане научили, что с него возьмешь,раззявит всю себя нарастопырку,сдерет и спустит шкуры под копиркуповерхности расписывая кож.рванет по бездорожью до весны,своей весны, а не сезонной драмы,где господа, ну, и, конечно, дамы,на слизистой зашорканой десны,химических карандашей следывылизывают тщетно друг у друга,а глубоко запрятанная вьюгабалдеет от подобной ерунды.
Богиня мётел
твои глаза из соли и стекла,ни шторма в них, ни ласкового бриза,искусственного моря берег – призма,непеременчива погода, некапризна,вода не зеленела, не цвела.плевком залипли чайки на стекле,ожогом сигаретным тлеет солнце,всё пеплом вместо гальки обойдётся,и зацветёт, по случаю негоций,бумажная весна на помеле.богиня мётел, демон кочерёг,раскалывая дождевой стеклярус,жевательного червяка – на парус,и вместо вёсел – отражений пару,и ветру костью в горле поперёк.
Перегоны
открываю себя, как консервную банку,режу руки, ломаю метал,ем томатную кильку со сладкой баранкой,из рогатки палю по мечтам,во дворе есть ручей, чёрных досок до чёрта,в оцинковке ведра – искривление зеркал -улыбается мимо обречённых с почетомпо нечётным и чётным оскал,обыгралось до дыр, до сквозных перегонов,скрежет стёрся прозрачностью дней,и газетный киоск на распутье перроновне меняет бумажных коней,отсобачились дни, одиноко похмелье,под засохшим куском недоступен стакан,говорила мне мама : "не пей это зелье,не пускай посторонних без вопроса "кто там".а сама-то, сама, как алкашка, запоем,от рожденья пила и пила,за вино дорогое принимая помоипод названием "жизнь прожила",не смотрела в глазок, до звонка выбивалав стенах вмятины ручкой дверной,говорила, что ждать – это пошло и мало,если рак на горе, кто тогда за горой.ничему ты меня так и не научила,я, как дура, учусь на ошибках своих,если рак на горе – я беру с собой пивои креветок беру… на двоих.
Между было и прошло
ты себя нашел не на помойке,я себя ищу полсотни лет,ты на вкус то приторный, то горький,а на звук – расстроенный кларнет,у тебя глаза хамелеоны,у меня – с корицей изумруд,ты на берегу воды соленой,тиной мой затягивает пруд.ты себя (шутя) считаешь богом,для меня в психушке есть кровать,для тебя – фальшивая подмога,мне на все давным-давно плевать,я живу , точнее, существую,где-то между было и прошло,в голову вместив свою больнуюбожество твое как барахло.
Квадраты
и небо на куски, и сушу на квадраты,и форму придаем бесформенной воде,и в прошлое ушли шуты и конокрады,и
за календарем лишь дырка на стене,ортодоксальный мир без парадоксов скушен,от шишек шишек шиш – не топает медведь,а звезды – не сапфир, ушибы – не укусы,и краешками крыш касается нас смерть,уйти бы в никуда раздетой и разутой,с пустою головой, туманом и росой,мы строим города, на душах наших путы,и улицы толпой, и жизнь – не долгострой,а я "тебя люблю" царапаю на каплях,пугающих окно безличием своим,опять пересолю все завтраки в спектаклях,а с ними заодно и мир, и пир, и рим
Не в переводе
И Лира прочиталне в переводе, точно,и не предпочиталшум трубам водосточным,и рыбу под мостомпод колокольчик ночью,и разность цвета в том,что разным быть не хочет,"оттаяли когда -в бездомный , прошлогодний,до омута окна,потерянный до боли"на пепелище птиц,и многоточий волны,и в отраженьях лицсобой стирая черный,ну, как, скажи, потомстал смазкой для уключин,прирученным котом,обычным,сытым,скучным.
Саранка
Прощай,прощенья не проси,на воскрешение прошенных,сквозь пальцы оголенности,чужие прикрывают шоры,под снегопады под зонтом,по лужам на коньках и санках,язык, намыленный саранкой,и пустота под языком.Растрепан пух по берегам,и небо утопилось в речке,прилипла перьями к рукамнесогласованность наречий,всё, до последнего пера,как кур подохших, ощипали,потом коптили и прощализа вымершее не вчера,и золотинкой в кулакепоследнее зажато солнце,и сказкою о дуракепытались высушить болотце,гоняли глупых куликов,да с кочки прыгали на кочку,вымучивали к строчке строчкупод низким сводом потолков,прощай,прощение оставь,пусть вместо камня сердце точит,перед глазами стаи точек,да из-за пазухи платочеки без обратного состав.
Крылом мотылька
Бестелесным крылом мотылька,Не выпавшими росами,Ветром слегка-слегка,Удушающими вопросами ,Листьями в прошлом опавшими,Истоками высохших рек,Немеющими пальцами,Шепотом сонных век,Восходами не рожденными,Застывшими водопадами,Десятибальными волнами,Цунами смерчем торнадами,Ласковым солнцем не выспавшимся,Холодом вечных странников,Только что оперившимисяКрыльями. Вечностью льдов избранников,Лютиками неспелыми,Непостоянством зайчиковСолнечных. Белыми первымиПушинками одуванчиков,Взглядом ресниц не сомкнутых,Шелестом снов оправданных ,Темным бездонным омутомЯ прикоснусь…А надо ли…?
Там там тарам
Вот что я скажу тебе, дружочек,Казаки-разбойники не в моде,Можно жить без запятых и точек,Говорить при встрече о погоде,Можно опрокидываться навзничь,Можно даже днем увидеть звезды,Можно заменить себя как картридж,Наплевать на пошлые прогнозы,И нырять с закрытыми глазами,Сберегая голос, петь фальцетом, Запросто не мытыми ногами,В белое обутыми при этом,Прошвырнуться, интереса ради,По пустым наполненным колодцам,Можно даже плюнуть и нагадить,Все пройдет, сойдет и обойдется,Можно все, конец дорожным знакам,Поворот в сторонке нервно курит,И смеяться можно там, где плакать,Че тебе еще здесь делать, дуреньНет, цветов с тобой не поливать нам,А балконы -точки отправлений,Ну. Давай сюда свои тетрадиВнутренних своих переплетений,Голубей налепим мы бумажных,Загадаем каждый по желанью,Ты -чтоб мы не встретились однажды,Я? Да мне все пох@й, до свиданья