Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли 4

Внезапно среди учеников прозвучал вопрос:

— Как долго будет проводиться возведение новых домов?

Люй Ан гордо улыбнулся. Приподнявшись и сразу опустившись на носках, он громко ответил:

— От одной недели до месяца.

— И что, — прозвучал другой женский голос, — вы собираетесь прямо сейчас разрушить все?

— Да, все. Так будет удобнее всего.

Лула, проходившая в этот момент по торговой улице, также остановилась среди толпы. С интересом начиная пробираться через учеников, она стала прислушиваться к происходящему.

— Подождите, — какой-то юноша высоко поднял руку и удивленно пожал плечами, — где нам жить?

Шепот усилился. Среди голосов стали звучать недовольные восклицания и порицание. Люй Ан же, гневно смотря на спросившего его юношу, грозно заговорил:

— Чего вы возмущаетесь? Мы собираемся построить вам совершенно новые дома, а не эти лачуги. Ну, поживите немного на улице.

Лула, услышав подобный ответ, не выдержала. Протолкнувшись через людей, она быстро выскочила в первые ряды и возмущенно закричала:

— Вы шутите? Дайте хотя бы время на то, чтобы собрать вещи.

— Нет никакого времени! — закричал в ответ Люй Ан. — Рабочие уже здесь, а вы выметайтесь из хижин.

— Но здесь не только наши дома! — начали поддерживать другие ученики. Здесь наша работа.

— Верно!

Плотно сжимая кулаки, Люй Ан пытался хоть как-то сдерживаться. В этот раз у него не было даже посоха, ведь он, еще помня о предыдущей неприятной ситуации, намеренно не взял его с собой. Его лицо быстро покраснело, щеки надулись, а глаза сузились.

— Так нечего работать! — истошно закричал старейшина. — Вы ученики! И вообще, продажа чего-либо учащимися просто незаконна!

Лула, смотря на этого отвратительного ей до глубины души мужчину, закричала:

— У нас нет других магазинов, и нам даже нельзя выходить из пантеона без уважительной причины!

Люй Ан резко развернулся к рыжеволосой девушке. В его взгляде была такая ярость, которая сразу сообщила, что любое ее дальнейшее слово могло его спровоцировать.

— А что я могу с этим сделать?! — вскрикнул старейшина.

— Вы просто хотите все разрушить! — кричала в ответ хором толпа.

— Верно!

— Вы против нас!

Люй Ан закипал еще больше. Сжимая руки в кулаки, тяжело дыша, не смотря на лица окружающих, он старательно пытался собраться. Его ужасно злило то, что какие-то ученики еще пытались его порицать, но он просто не мог испортить такой четко построенный план.

— Я не понял, — громко заговорил старейшина, резко вскидывая голову, — это что, бунт? Вы собираетесь устроить бунт против своего старейшины, который пришел вам помочь? Это вы называете благодарностью? Хотите, чтобы я созвал совет и начал рассмотрение дела о вашем исключении?

Наступила тишина. Лула, удивленно оглянувшись, поняла, что боевой настрой окружающих довольно быстро сменился на растерянность. Никто не хотел потерять место в академии. Для дворян это было позором, а для многих простолюдинов это было единственным шансом выбиться в люди и построить лучшую жизнь.

Явно ощутив смену настроения, Люй Ан решительно шагнул вперед и заявил:

— Тогда всем отойти в сторону!

***

— Я… Действительно так рад тому, что вы позвали меня сегодня… — Син-тус, сидя на коленях на мягкой бархатной подушке, смущенно улыбался. Не понимая робкого взгляда, юноша все думал и думал о том, что сейчас с ним происходило.

— Ничего особенного, — отвечал спокойный голос человека, сидевшего точно также на коленях перед низким деревянным столом напротив, — я просто услышал новости о том, что у нас появился еще один талант, и поспешил познакомиться с ним.

Глубоко вздохнув и, будто набравшись смелости, Син-тус приподнял голову и встретился взглядом с изучавшим его старейшиной Айн Лау. Оба сидевших друг напротив друга юноши радостно улыбались. Оба старались скрывать свои истинные чувства, будто то волнение или подозрение.

— Ваши новые пилюли, — продолжал Айн Лау, — способны не только излечивать раны, но и восполнять затраченную энергию. Это невероятно. Скажите, как вам это удалось?

— Это было сложно. Я долго подбирал нужную эссенцию, а потом нашел специальную лечебную траву, на основе которой вывел первый экстракт и…

Син-тус начал радостно рассказывать подробности своих изысканий. Он опускал, отводил, а затем снова приподнимал взгляд, как бы стараясь хотя бы время от времени следить за реакцией собеседника и не слишком надоедать ему. В то же время Айн Лау, не сводя с него дружелюбного взгляда, все больше размышлял о том, каким же наивным был этот парень.

— Это безусловно интересная история, — кивая, соглашался Айн, — кто же подсказал вам расположение этой травы?

— А… — Син-тус опустил голову. Добродушно, даже как-то ласково улыбнувшись, он тихо ответил: — Друг.

— Друг? — переспросил Айн с натянутой улыбкой. — Случайно не малышка теоретик, ставшая новым носителем метки?

— Вы ее знаете?

— Лично не знаком, но доводилось слышать о ней.

— Вот как… — парень вновь широко улыбнулся, и уже как-то меланхолично. До недавнего времени его отношения к Сильвии не было каким-то определенным, но после того, как она помогла ему найти нужные травы после того, как, можно сказать, поделилась ими, он думал лишь о том, как ему стоило отплатить. Только благодаря этому ему удалось раскрыть свои навыки и привлечь внимание старших.

— Знаешь, — задумчиво протянул старейшина, осторожно поднимаясь из-за стола, — мне кажется у тебя есть скрытый талант. Если бы у тебя было покровительство старших, ты бы точно смог раскрыть его в полной мере.

— Вы правда так считаете?

— Стал бы я говорить это в противном случае? — Айн опустил взгляд и лишь в этот миг их глаза встретились. Син-тус выглядел действительно радостным, но даже немного удивленным, будто бы он не ожидал услышать чего-то подобного. — Знаешь, мне как раз нужен человек, который сможет выполнять некоторую мелкую работенку. Этого человека я бы лично наградил.

— А какая работа?

— Всего ничего. Нужно будет сдружиться с новым носителем метки, завоевать его доверие, а потом помочь мне немного отстранить этого человека от других драконов. Чтобы… Его пантеон не смог обойти нас в иерархии.

Син-тус замолчал. Вновь и вновь прокручивая эти слова в своей голове, он пытался понять, почему же они его так настораживали. Он внимательно следил за выражением лица Айна, будто бы ожидая того, что тот скоро скажет, что все это было шуткой, но тот был совершенно серьезен.