Тысяча Имен
Шрифт:
Впереди было почти сплошное кольцо демонов. В разрывах его Винтер различала синие фигуры своих солдат, но не была уверена, что они сумеют пробиться к ней через толпу. Она всем сердцем надеялась, что никому из них не придет в голову пальнуть в этой суматохе. Сжав обеими руками палаш, Винтер обрушила на первого демона низкий, с замахом удар, и тварь рухнула с подрубленными ногами. Прочие, источая белесый дым, двинулись на Винтер, пробивавшуюся к шеренге синих мундиров. Хотя клинок не мог причинить им особого вреда, они все же старались избегать его ударов, и на миг Винтер даже показалось, что она достигнет цели.
И тут одна из тварей не сумела вовремя увернуться
Она, как могла, брыкалась свободной ногой, но потом и ею завладела какая–то тварь. Все новые руки тянулись к ней, стискивали и комкали ткань мундира вместе с кожей. Демоны, ухватившись за руки и ноги, тянули свою добычу в разные стороны. Что–то щелкнуло в плече, и тут же его пронзила адская боль. Винтер страшно закричала.
Прогремел одинокий выстрел, а за ним последовал оглушительный рев, в котором Винтер распознала зычный голос Фолсома, гремевший так только на поле боя:
— Не стрелять, ублюдки, заденете лейтенанта! Штыками их! Штыками!
Сразу из доброго десятка глоток вырвался хриплый боевой клич. В тот самый миг, когда Винтер казалось, что сейчас ей и впрямь оторвут руку, демон выпустил ее. То же самое сделали и другие, и Винтер бессильно сползла на пол и сжалась в комок. Над ней развернулся бой. Она слышала крики и стоны ворданаев, злобное шипение демонов. Наконец другой, тоже знакомый голос окликнул Винтер, и кто–то легонько тряхнул ее за ноющее плечо:
— Лейтенант Игернгласс! Сэр!
Винтер разлепила один глаз и воззрилась на бородатое, искаженное тревогой лицо.
— Графф?
— Жив! — заорал Графф. — Эй, кто–нибудь, ко мне!
— Всем вернуться в каре! — громыхнул высоко над головой голос Фолсома.
И опять Винтер оторвали от земли. На сей раз она сдержала мучительный крик. Впереди сверкала сплошная стена штыков. Она расступилась, пропуская Винтер и ее спутников, и тут же сомкнулась за ними, преградив дорогу подступающим демонам.
Глава двадцать пятая
Винтер никогда в жизни не теряла сознания, но сейчас была близка к этому. Весь окружающий мир отступил, поблек, и осталось только одно — боль. Саднящая боль многочисленных царапин и ссадин, колющая боль в боку, ноющая боль в конечностях, едва не выдернутых из суставов демонами. Нечестно ждать, что после всего этого она встанет и начнет действовать. Нечестно и необоснованно. Пускай ее оставят в покое, дадут свернуться клубком, зажмуриться и просто ждать, пока все не закончится.
Это состояние длилось до тех пор, пока Винтер не вспомнила о Бобби и Феор. Они были рядом до той минуты, когда она ворвалась в кольцо демонов, а потом пропали из виду. Графф и Фолсом пробились к ней с подмогой, но Винтер не видела, чтобы они обнаружили Бобби. Сердце от испуга болезненно сжалось в груди. Винтер с усилием развернулась, подняла голову и огляделась, смаргивая слезы.
Бобби сидела рядом на каменном полу, а возле нее была Феор. Хандарайка
подняла юбку повыше, обнажив располосованную ногтями ногу, и капрал накладывала ей повязку. Теперь Винтер знала, что обе девушки живы, но, начав двигаться, уже не могла позволить себе вновь улечься как ни в чем не бывало. Винтер с трудом села и попыталась заговорить, но из горла вырвался только слабый хрип.Тут же к ней поспешил Графф. Он протянул Винтер флягу, и она стала жадно пить, чувствуя, как чуть теплая вода течет по подбородку и пропитывает ворот мундира.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Графф, когда она напилась. «Прекрасно, мать твою! — захотелось выкрикнуть Винтер. — Шайка демонов чуть не разорвала меня на части. Как, по–твоему, я себя чувствую?» Однако она видела, что Графф и сам держится из последних сил, и в любом случае было бы некрасиво огрызаться на человека, который спас тебе жизнь. Поэтому Винтер выдавила слабую улыбку и ответила:
— Прилично.
— Хвала Господу! Фолсом вроде бы и видел, как вы вбежали в пещеру, но, что ему не почудилось, мы смогли убедиться, только когда вы подошли поближе. Броситься очертя голову на толпу мертвяков… это был геройский поступок, сэр. — Графф умолк, и по лицу его было видно, что под «геройским поступком» он подразумевает «чистое безумие».
— За нами гнались другие, — пояснила Винтер. — Я прикинул, что наш единственный шанс — пробиться к каре.
— Ах, вот оно что, — сказал Графф. — Тогда ладно.
— Спасибо за помощь, — искренне поблагодарила Винтер.
Капрал на миг смутился, но тут же лицо его помрачнело.
— Может, вы еще передумаете нас благодарить. Здесь немногим лучше, чем там, снаружи.
Винтер впервые за все время огляделась как следует. Ротное каре было невелико, со стороной всего в десять ярдов, и внутри него оставался совсем крохотный пятачок каменных плит, на котором размещались три капрала, сама Винтер, Феор и несколько раненых. Этот пятачок с четырех сторон ограждали двойные шеренги солдат, они стояли сомкнутым строем, образовав непроходимую полосу острых штыков. За стеной синих мундиров ничего нельзя было различить, но Винтер отчетливо слышала шипенье демонов.
— Навались они как следует, и нам пришел бы конец, — тихо сказал Графф. — Хвала Господу, они опасаются стали, не знаю уж почему. Хоть проткни их насквозь, им на это наплевать. Однако же всякий раз, как мы ослабим строй, даже самую малость, они тут же бросаются вперед, точно им подали сигнал к ужину. Когда мы с Фолсомом двинулись вам навстречу, они нас едва не смели.
— Почему мы в них не стреляем?
— Во–первых, — ответил Графф, — у меня не хватает людей, чтобы перезаряжать мушкеты. Во–вторых, толку в стрельбе никакого. Господом клянусь, я видел собственными глазами, как выстрел проделал в одной из этих тварей дыру размером в кулак, а она продолжала двигаться как ни в чем не бывало. Они не мрут, как положено людям, так зачем же тратить на них пули и порох?
Винтер впервые осознала, что Графф напуган до смерти. Никогда прежде она не видела, чтобы бородатый капрал выказывал страх, по крайней мере в бою. Одна лишь армейская выучка и помогает ему держаться. А ведь он ветеран. Винтер, вновь зауважав своих солдат, оглядела непоколебимые ряды седьмой роты.
— Здесь нельзя оставаться, — сказала она. — Демоны просто выжидают, когда у нас закончатся силы.
— Похоже на то, — согласился Графф. — Только ведь в этом и загвоздка, понимаете? Ближе всего до выхода мы добрались в последнюю вылазку, да и то я потерял двоих людей. Если мы станем пробиваться наружу с боем, нас раздавят, как блох.