Тысяча незабываемых поцелуев

Когда миссис Кристиансен отпустила меня, я прогнала эту бесполезную мысль прочь. Следующим меня обнял мистер Кристиансен. Когда я отстранилась, то увидела, что малыш Алтон крепко ухватился за ногу миссис Кристиансен. Я наклонилась. Алтон застенчиво опустил свою голову, бросая на меня взгляды сквозь густые пряди своих длинных волос.

— Привет, малыш, — сказала я, пощекотав его бок. — Ты помнишь меня?

Алтон смотрел на меня долго, прежде чем покачал головой.

Я рассмеялась.

— Ты жил по соседству со мной. Иногда ты ходил в парк со мной и Руном или, если день был хорошим, то в вишневую рощу!

Я произносила имя Руна без задней мысли, но это напоминало мне и всем вокруг меня, что когда-то мы с Руном были неразлучны. Тишина опустилась между нашей группой.

Чувствуя боль в груди, ту же самую боль, что я чувствовала, когда отчаянно скучала по бабушке, я встала и отвела взгляд от сочувствующих лиц. Я собиралась сменить тему, когда кто-то потянул низ моего платья.

Когда я опустила взгляд, большие голубые глаза Алтона были прикованы к моему лицу. Я провела рукой по его мягким волосам.

— Эй, Алтон, ты в порядке?

Щеки Алтона покраснели, но он спросил своим невинным детским голоском:

— Ты дружишь с Руном?

Во мне снова вспыхнула та же боль, что и минуту назад, и я в панике оглядела наши семьи. Мама Руна поморщилась. Я не знала, что ответить. Алтон снова потянул меня за платье, ожидая ответа.

Вздохнув, я опустилась на корточки и сказала печально:

— Он был моим самым лучшим другом в целом мире. — Я прижала руку к груди. — И я любила его всем своим сердцем, каждой его частичкой. — Наклонившись ближе, я прошептала сквозь комок в горле: — И я всегда буду любить его.

Мой желудок сделал сальто. Эти слова были от всей моей души, и неважно, что происходило сейчас между мной и Руном, он всегда будет в моем сердце.

— Рун... — Алтон внезапно заговорил. — Рун... разговаривал с тобой?

Я рассмеялась.

— Конечно, милый. Он все время разговаривал со мной. Рассказывал все секреты. Мы болтали обо всем.

Алтон посмотрел на своего папу, и его маленькие бровки сошлись вместе, а милое личико исказилось угрюмым выражением.

— Он разговаривал с Поппи, папа?

Папа Руна кивнул.

— Да, Алтон. Поппи была его лучшим другом. Он любил ее.

Глаза Алтона расширились до невероятных размеров, и он повернулся ко мне. Его нижняя губа задрожала.

— Что не так, малыш? — спросила я, погладив его руку.

Алтон всхлипнул.

— Рун не разговаривает со мной. — Мое сердце ухнуло вниз, потому что Рун обожал Алтона, он всегда присматривал за ним, играл с ним. Алтон обожал Руна. Он так сильно восхищался своим старшим братом.

— Он не замечает меня, — сказал Алтон, его надломленный голосок разбивал мое сердце. Алтон смотрел на меня. Он смотрел на меня с такой интенсивностью, с которой на меня смотрел только один человек — его старший брат, который не замечал его. Он положил свою руку на мою и сказал: — Ты можешь поговорить с ним? Можешь попросить его разговаривать со мной? Если ты его лучшая подруга, то он послушает тебя.

Мое сердце распалось на кусочки. Я посмотрела поверх головы Алтона на его маму и папу, затем на своих. Казалось, всем им было больно от решительного откровения Алтона.

Когда я снова повернулась к Алтону, он все еще смотрел на меня, умоляя помочь ему.

— Я постараюсь, милый, — сказала я нежно, — но он больше не разговаривает и со мной.

Я увидела, что надежда Алтона сдувалась как воздушный шар. Я поцеловала его в макушку, затем он отошел к своей маме. Видя, что мне больно, мой папа быстро сменил тему. Он повернулся к мистеру Кристиансену и пригласил их к нам в гости на следующий вечер. Я отошла от них, сделала глубокий вдох, пока мои глаза безучастно уставились на парковку.

Звук двигателя машины вывел меня из моего транса. Я повернулась в его направлении. У меня выбило дыхание из легких, когда на расстоянии я увидела, как длинноволосый блондин запрыгивает на переднее сиденье черной «Камаро».

Черной «Камаро», которая принадлежала Дикону Якобсу. Лучшему другу Руна.

***

Я посмотрела в зеркало и любовалась своим нарядом. Мое небесно-голубое платье было до середины бедра, коротко стриженные каштановые волосы были собраны на боку, закрепленные белым бантом, а на ногах были черные балетки.

Из своей коробки с украшениями я достала любимые серебряные сережки, вставив их в мочки. Они были в форме знака бесконечности. Рун подарил их мне на четырнадцатый день рождения.

Я надевала их при любой возможности.

Схватив укороченную джинсовую куртку, я поспешила из своей спальни в холодную ночь. Джори написала мне, что подъехала. Когда я забралась на переднее сиденье пикапа ее мамы, я повернулась лицом к своей лучшей подруге. Она улыбалась.

— Поппи, ты выглядишь так чертовски мило, — отметила она. Я провела руками по платью, разглаживая юбку.

— Так пойдет? — спросила я обеспокоенно. — Я правда не знала, что надеть.

Джори помахала рукой перед своим лицом, когда выехала с подъездной дорожки.

— Отлично.

Я посмотрела, во что она была одета — черное платье без рукавов и байкерские ботинки. Определенно, она была одета смелее, чем я, но я была рада, что наши наряды не были абсолютно разными.

— Итак, — начала она, когда мы покинули мою улицу, — как твой концерт?

— Хорошо, — сказала я уклончиво.

Джори посмотрела на меня с любопытством.

— И как ты себя чувствуешь?

Я закатила глаза.

— Джори, я в порядке. Просто оставь меня в покое. Ты такая же приставучая, как моя мама.

Казалось, Джори впервые было нечего сказать, и она высунула язык. И, как всегда, рассмешила меня.

В течение поездки Джори рассказывала мне слухи, которые ходили по школе, когда я уехала. Я улыбалась во всех нужных местах и кивала головой, когда она ждала этого, но мне на самом деле было не интересно. Меня никогда не заботила вся драма, что происходила в школе.