Тысячелетие вокруг Каспия

И это не должно нас удивлять. Карматы не имели связи с ландшафтом, т. е. у них не было родины, и они отреклись от арабских традиций, как исламских, так и бедуинских; значит, они потеряли отечество. Идеологическая система их была эклектична. Она состояла из весьма искаженных концепций Плотина, Платона и гностиков, дошедших до их вождей в очень неточных иудейских переводах, смешанных с чужими элементами. [404] Короче говоря, у карматов не было ничего своего, а куча награбленного. Это особенность антисистемы, которая может существовать только за счет соседей, но ничего не производит и не хранит.

404

Петрушевский И. П. Указ. соч., стр. 287.

Впрочем, то, что все течения исмаилизма предлагали своим сторонникам, было крайне эфемерно. «Справедливость» — народам и племенам и «тайна» — только посвященным. Но так как земледельцы и скотоводы совсем не интересовались тайными учениями, а «справедливость воспринимали каждый по-своему, то даже последняя ниточка, связывавшая общину с массой, оборвалась. В 988 г. бедуины нанесли карматам жестокое поражение, и с тех пор приняли на себя охрану паломников в Мекку, разумеется, за приличную плату. Антисистема всегда не жизнеспособна.

Середина любого этногенеза характеризуется спадом пассионарности ведущего этноса и сменой поведенческого императива, когда принцип «будь самим собой» сменяется усталостью и появлением субпассионариев, заботящихся только о себе. Идеалы патриотизма, ревности к вере, влюбленности в культурную традицию утрачиваются, что делает этносоциальную систему беззащитной. Это фаза пассионарного надлома.

Фаза надлома — это как бы возрастная болезнь этноса, которую необходимо преодолеть, чтобы обрести иммунитет. Этнические контакты в предшествующей — акматической и последующей — инерционной фазах не влекут тяжелых последствий, ибо образуются не химеры, а симбиозы, при которых этносоциальная система усложняется. Но фазу надлома надо уметь пережить, что удается не всегда.

В Багдадском халифате она наступила в X–XI вв. и проявилась в расколе мира ислама на суннитов и карматов. Появление карматов и исмаилитской антисистемы резко изменило политическую обстановку в халифате, и в Багдаде — прежде всего: из арабского города он превратился в зону активных этнических контактов и средоточение химер. Снижение пассионарности у самих арабов только накаляло страсти, так как устраняло препятствия к проявлению национализма покоренных народов. И события потекли.

Исмаил Самани в 900 г. разбил разбойничьи отряды сеистанского правителя, захватившего в конце IX в. весь Иран, Амра ибн-Ляйса Саффарида. Его эмират стал опорой суннитского правоверия и традиций Персии и включал помимо Восточного Ирана современные Афганистан и Среднюю Азию.

Саманиды были последними древними иранцами, но арабская пассионарность преобразила их в новый этнос — таджиков.

Вслед за Саманидами воспользовались политическим развалом в халифате горцы Дейлема (Бунды). Дейлемиты были народом очень древним и находились в гомеостазе. Они жили в естественной крепости — на склонах Эльбурса и не давали себя подчинить ни македонянам, ни парфянам, ни персам, ни арабам. Когда же арабы раскололись на суннитов и карматов, дейлемиты приняли шиизм зейдитского толка, и почти без сопротивления покорили Западный Иран и Восточное Закавказье. В 945 г. их вождь вошел в Багдад и, оставив халифа на месте, принял титул эмир-аль-умара (главнокомандующий). Шиизм Бундов был проявлением антиарабского иранского национализма, вследствие чего они воевали против карматов как арабов, и против Саманидов (900–999) как суннитов. Для себя же они сочинили генеалогию, восходящую к Сасанидам, и возродили титул «шаханшах». А в это время, как мы уже сказали, исмаилит — Убейдулла, опираясь на берберов племени кетама, уничтожил арабские государства Аглабидов (сунниты), Рустамидов (хариджиты) и подчинил Идрисидов (шиит), после чего его потомки Фатимиды завоевали Египет, часть Сирии и Хиджас. По сути дела, это был раскол поля суперэтноса.

Казалось бы, вслед за политическим распадом должен был последовать распад этнический, но символ — «ислам» продолжал цементировать эти различные этносы, ненавидевшие друг друга. Без признания себя мусульманским ни одно из правительств не могло тогда удержаться, хотя искренность правителей была крайне сомнительна, а осведомленность их подданных в теологии равна нулю, или даже бывала отрицательной величиной, как у карматов и исмаилитов.

71. Химера на Джейхуне

Мы рассмотрели ход этногенеза в Арабском халифате. Теперь сосредоточим внимание на его восточной окраине — оазисах Средней Азии. Пассионарный толчок — явление природы и, следовательно, ареал его несвязан с родом занятий и культурой населения. Оседлые этносы Согдианы и Хорезма были ровесниками хуннов и сарматов. Поэтому в X в. они находились бы в том же возрасте, что и их кочевые соседи, но, став в VIII в. добычей молодых и хищных арабов, они были вынуждены усвоить их культуру и мировоззрение, а также получить пассионарный генофонд, вследствие чего не могли уже не разделить судьбу багдадского халифата, т. е. должны были вступить в фазу надлома.

В конце X в. тюркские племена чигиль и ягма, только что принявшие ислам, двинулись на Самарканд и Бухару. Казалось бы, соотношение сил было в пользу Саманидов. У них было больше людей, городов, полей и пастбищ. У них была роскошная культура, базировавшаяся на древней иранской традиции, обновленной влиянием арабской культуры. Бухарским таджикам X в. были ведомы греческая философия и достижения индийской мысли. Одного у них не хватало, воли к свершениям, жажды славы и жертвенности ради далекого прогноза — идеала. Да и сам идеал стал слишком расплывчат и аморфен. С таким этнопсихологическим настроем легко жить и работать, но невозможно успешно воевать. Поэтому Саманиды стали вербовать в армию тюрок, доверили чужим людям защищать себя и свою страну. Что делать? Старики и больные поступают так всегда, не только люди, но и этносы.

Их подданные, их опора — дехканы, так же как и военное сословие в Багдаде, теряли свою пассионарность. И когда в 999 г. тюрки «с широкими лицами, маленькими глазами, плоскими носами, малым количеством волос (на бороде), с железными мечами, в черной одежде» [405] подходили к Бухаре, то саманидское правительство обратилось к народу. Однако факихи (теологи) разъяснили народу, что «если бы Ханиды (тюрки) препирались (с Саманидами) из-за религии, то сражаться с ними было бы обязательным. Но когда борьба идет из-за благ сего мира, то не позволено мусульманам губить себя и предоставлять себя для убиения». [406] Бухара сдалась, Саманиды были убиты. Оседлые, цивилизованные люди подпали под власть кочевников… но как будто они этим не очень тяготились. Странно, неправда ли?

405

Свидетельство автора XI в. Утби. Цит. по: Дебец Г. Ф. Палеантропология СССР. Стр. 284–285.

406

Цит. по: История народов Узбекистана. Т. 1, стр. 277.

Причин, объясняющих эту странную коллизию, несколько, но мы отметим из них три, что будет «необходимо и достаточно». Спад пассионарного напряжения всей суперэтнической системы «мира ислама» безусловно имел место, но в фазе надлома исчезают не все пассионарии, и не сразу, так что это одно не решает проблемы. Потеря популярности Саманидами тоже была налицо. Ведь им, как и багдадским халифам, приходилось окружать себя тюркскими гулямами, т. е. самим организовывать химеру. Так если тюрки все равно правят, то зачем тогда эмиры? Вероятно, так или вроде того рассуждали обыватели Бухары, Нишапура, Рея и Хорезма.

И наконец, мучительной болезнью «мира ислама» были злые сектанты, о которых было рассказано выше. Как упоминалось, на протяжении X в. они произвели ряд восстаний, где пролились реки крови, и создали два государства: Фатимидский халифат в Египте и Карматскую республику в Бахрейне (Восточная Аравия), но не в этом была их сила. Карматы и исмаилиты широко использовали ложь. Они притворялись мусульманами. Они убивали мусульман безнаказанно, ибо убийц спасала тайная община. И ладно бы, если бы они убивали только феодалов; нет, каждый простой человек мог стать жертвой убийцы, которым руководил пир (старец). А халифы и эмиры так боялись отравленных кинжалов исмаилитов, что не принимали против них решительных мер. Да и не могли они это сделать, так как не знали, кто из их визирей и эмиров — тайный исмаилит. Исмаилиты всегда лгали, ибо таков был их закон, весьма для них выгодный, ибо с желавших не быть убитыми они брали большие деньги. [407] Как это напоминает гангстеров XX века!

407

См.: Книга Марка Поло / Пер. И. П. Минаева. М., 1956, стр. 70–72.