Тысячелетний воин Ярополк

– Не мешай загрузке. Боги этого не любят, – пробубнил Егор Олегович и спокойно сел на песок, зачерпнув его целую пригоршню и начав пересыпать из руки в руку. – Мне кажется, у богов идут свои внутренние разборки, и они не желают, чтоб это вылезло на всеобщее обозрение. Могу предположить, что Алёна будет эдаким контролёром. Но, блин, Дивия точно заодно с ними, если разрешила Велесу внести правки в сознание одной из кандидаток в свои жрицы. Бедная девушка, её мозги сейчас форматируют как жёсткий диск. Хорошо, если не станет тупой, как после лоботомии.

– Что нам делать? – спросил я, а потом сел на песок, всё ещё тёплый после летнего дня.

– Ждать, – ответил Егор Олегович.

Я пожал плечами. Рядом опустилась Гореслава. А мгновение спустя на колени бухнулась Муркина. Теперь её получалось величать только так. Не поворачивается язык звать простой кличкой животного.

– Ярик, ты это... прости, что не сказала, – произнесла она. — Ну, так надо было.

– Забей. Так же ныне говорят?

– Угу.

– А встарь говорили, мол, кто старое помянет, тому глаз долой, а кто забудет, тому оба.

– Учту, – вздохнула Марина. – Значит, мир?

– А мы и не воевали.

– Брати-и-ишка, – протянула она, ткнувшись лбом в моё плечо.

И я, не сводя глаз с застывшей Алёны, погладил девочку-оборотня по голове, ощущая под пальцами мягкий рысий мех.

За спиной, шлёпая мокрыми ногами, из воды вышел Всеволод. Он стянул с себя рубашку и начал отжимать и встряхивать, бурча что-то непонятное. На меня попало несколько брызг, заставив поморщиться.

Так мы сидели минут десять, а потом девушка охнула и мешком упала на берег.

– Я понесу, – торопливо произнёс вампир и подхватил голую бесчувственную девушку, испачкавшись в песке сам и испачкав её.

– Куда двинемся? – спросил я, вставая с места.

– Конечно, ко мне, – произнёс Всеволод, но слово взял Егор Олегович.

– Нет. Ко мне. Одно дело какой-то подвал с оружием и упырями. Другое — казённое учреждение. Если не хотим напугать, то лучше туда.

– Но она же жрица, – произнёс Всеволод.

– Она не жрица, и своей роли в игре может не осознавать. Всё это могли зашить в подсознание. В БИОС, так сказать.

– Хорошо, – согласился вампир. – Вызывай свою бригаду доставщиков, а то у меня айфон намок. Придётся новый брать.

Я улыбнулся, а потом протянул руку и сжал ладонь Гореславы. Всё же не зря я поклялся подарить висюльки будущей суженой. Будет у меня своя богиня. Даже если смертной станет – тоже неплохо. Но об этом потом...

* * *

– Фак, – произнёс Снот, схватившись руками за ствол ивы и глядя из темноты на кучку людей на берегу.

Он устал за ними бежать. Не созданы гоблины для быстрого бега. Для долгих переходов – да, а для бега – нет.

Стоило ему отойти на пару сотен метров от морга, как мимо пробежала голая девка, а потом вампир, известный маг и та девочка-оборотень, что с тролл киллером ходит. Снотти везучий. Он успел спрятаться, а потом побежал следом. Едва из виду не выпустил.

– Фак, – повторил гоблин.

Голая девка, которую он смог догнать только тогда, когда она остановилась на берегу реки, походила на ту, что в магазине. Ну, ушей нет, ростом такая же. А лицо тогда в крови было. Не разобрать, но похожа. И бледная, и неподвижная, точно, нежить. И задница похожа. Ошибки быть не может.

Снот сделал глубокий вздох и достал свой телефон.

– Ну же, летс ап. Ответь, – прошептал он, слушая длинные гудки, и в очередной раз выругался. – Фа-а-ак.

– Не шуметь, – раздался рядом голос Сальпы, от него гоблин вздрогнул и чуть не выронил телефон.

Это чудовище всё время рядом было, а он заметил только сейчас, когда вышло из тени.

– Я нашёл, добрейшая. Если не она, то не знаю. Рили.

– Времени искать больше не есть, – ответила пожирательница. – Ошибка не столь страшна.

Снот выдохнул. Может, хоть сейчас его отпустят, но Сальпа хранила молчание. Придётся помогать дальше...

* * *

Капитан Морошкин потянулся, глядя на луну. Ночь хорошая, и он решил перед сном прогуляться на свежем воздухе. Дружина Сварога вышла в пригород, разбив лагерь, и ничем толковым не занималась. Весь день разбирали имущество, потом была чистка оружия. Ближе к вечеру ротный заставил бойцов бегать по просёлочной дороге. Потом вечерние мероприятия и отбой.

– Эй, дневальный, не спи, замёрзнешь, – бросил он старую, как мир шутку, проходя мимо постового грибка, а когда боец не ответил, подошёл поближе. – Рядовой, с тобой всё нормально?

Дружинник молчал. Лишь его глаза едва заметно мерцали оранжевым, как индикаторы. Морошкин провёл перед его лицом ладонью, а потом побежал к штабной палатке.

– Эй, там хрень какая-то.

Он нырнул в проход и замолчал с открытым ртом. Ротный, два его писаря тоже сидели, застыв истуканами, один с авторучкой в руках другой над клавиатурой. И их глаза тоже мерцали.

– Что за чёрт? – пробубнил Морошкин и попятился из палатки.

А когда повернулся, чуть не выругался покрепче, так как едва не столкнулся нос к носу с дежурным. Тот, сверкая глазами, плавно, как робот, поднял руку и приложил к губам.

– Расскажешь кому — умрёшь, – раздался сухой потусторонний шёпот, заставив капитана нервно сглотнуть.

Глава 27. Больничные страсти

Мы были в большой светлице, именуемой кабинетом, и ждали, покуда лекарь не осмотрит девушку. Её мы доставали в центр реабилитации, куда думали и меня отправить, но так и не отправили. Егор Олегович стоял возле кулера и пил воду из стаканчика. Уже в пятый раз. Я тоже хотел пить, но ленился встать с кожаного дивана, точь-в-точь такого же, какой имелся у вампира в тёмном уголке. Словно их один и тот же мастер сделал.

Кабинет был просторный. У стены стоял стол с маленьким подобием города, на котором всё жило и шевелилось, как настоящее. На стене большой телевизор, работающий сейчас без звука, и показывающий какую-то женщину. Та ходила вдоль настенной карты и водила по ней руками. «По-го-да», – прочитал я. Знать, о ветрах, жаре и холоде рассказывают. Надобное дело, но погоду можно и по Муркиной предсказывать. Та сидела на подоконнике, пребывая в человечьем обличии, но с рысьими ушами, и глядела в окно. А интересно, что ещё от кошки ей досталось? Когти драть или мышей ловить не будет?