Тысячелетний воин Ярополк

– Не в службу, а в дружбу.

– Неа, – усмехнулась девочка-оборотень.

Почему-то захотелось слегонца дать по шее этой юнице. У нас тут война намечается, а она помогать не хочет.

– Мне не продадут. Мне восемнадцати нет, – уловив мой хмурый взгляд, сразу пояснила Муркина, и я со вздохом направился к ближайшему магазину.

Там подошёл к торговке на кассе и шлёпнул ладонью с деньгой о столешницу.

– Сигарет. Хороших.

Она тоскливо посмотрела на смятую бумажку, но ничего не сказала. Я уже выучил, что палочка с тремя кругляшками-нулями это тысяча, и её на небольшие вещи хватает. Ещё и сдача остаётся.

Вскоре пачка оказалась руках, и я вышел. Меня сразу встретил радостный вопль Муркиной.

– Нашли!

– Место?

– Нет. Жертву!

Я огляделся по сторонам.

– Где?

– Да вон же!

Девочка показала на бредущую по газону грязную пятнистую собаку. Псина пока не подозревала о своей участи, и потому совершенно нас не боялась. Вот только бегать за шавкой по всему городу мне совершенно не хотелось. И лук я с собой не взял, иначе бы прострелил лапу, а там хоть голыми руками скручивай.

– А чем тебе вон та кошка на дереве не нравится? – хмуро спросил я у Гореславы.

– Я предлагала, – пожала плечами лесная дева.

– Э-э-э! Тронешь кошку – обижусь до конца жизни! – заголосила Муркина.

Казалось, зашипит сейчас и шерсть, которая росла у неё на голове вместо обычного человеческого волоса, встанет дыбом.

– А голуби?

– Голуби совсем мелочь, – ответила Гореслава с тоской глядя на собаку. – Да и эта животина тоже. Сейчас бы человеческое существо.

– Нет, – коротко произнёс я. – Людей мы под нож пускать не будем. Ищем дальше.

И мы пошли. Это только кажется, что подвиг – быстрое дело. А к нему долго и нудно готовиться нужно. Даже встарь, пока коня накормишь, напоишь, почистишь, седло приладишь, пока меч наточишь, доспехи поглядишь, чтоб дырок не было и ремешки с застёжками целые, пока сам потрапезничаешь. На подвиг с пустым брюхом совсем негоже. А пока доедешь опосля всего этого до места брани, уже и вечер. Сама сеча-то скоротечна. Сшиблись полк на полк, помахали мечами да топорами, покуда рука не устанет, а там либо жив, либо уже нет.

Гореслава нетерпеливо разорвала пачку и достала сигаретку, сунув в рот. Кончик белой палочки сразу вспыхнул искрой, и воздух наполнился терпким дымом.

– Гадость, – произнесла лесная дева, – а тело настолько привычное к ней, что даже не лечится.

Она выпустила струйку дыма и показала в конец улицы.

– Там небольшая заросль. Может сгодиться.

Я молча направился туда, решительно готовый к любой схватке. Место оказалось небольшим парком с бронзовым изваянием половинки человека, сиречь бюстом. Около двух десятков ёлочек, произрастающих тут же, были тщательно ухожены, а трава подстрижена. Я, не сбавляя шага, ступил на газон и достал жетон.

– Охотники! Яви себя, хозяин места, не то хуже будет.

В воздухе повисла напряжённая тишина, и пришлось снова повторить клич, ожидая какую-нибудь уродливую тварь.

– Ну все. Я пошёл деревца рубить!

– Не надо! – раздался рядом крик. – Я ничего не сделал!

Обернувшись, уставился на тощего паренька в белой рубахе, синих штанах и серых кроссовках.

– Ты дух этого места? – неуверенно спросил я, глядя на юнца.

И сдаётся мне, девки млеют от его смазливой мордахи и певчего голоса. Жаль его убивать будет. Как же девки и без песенника?

Весь пыл куда-то исчез, и я со вздохом опустил взор под ноги. Но искать другое место уже не было сил.

– Да. Я хранитель. И я ни в чем не виноват. Я мирный дух.

– Мне твоё логово нужно… для доброго дела, – произнёс я и добавил: – Ненадолго. Так что извини, но я никуда не уйду.

– Если вы флэш-моб хотите устроить, то я не против, – улыбнулся парень. – Только, чур, без извращений.

– Чего устроить? – переспросил я, а потом продолжил. – Мы хотим небольшой конец света устроить. И ты должен уступить власть над местом моей… – я глянул на Гореславу, думая, как правильно ее назвать. – Моей суженой.

– Она же нелюдь, – испуганно пробормотал парень. – Не. Не. Вы не имеете права. Я буду жаловаться.

Я поглядел на него. Внутри снова закипела злость. Сюсюкаться ещё должен с этим сопляком? Убить не убью, но по роже ничто не мешает настучать.

Парень, увидев ярость на моем лице, отступил назад и начал таять в воздухе, и сие стало последней каплей моего терпения. Я сделал несколько быстрых шагов и протянул руку. На пальцах вспыхнуло пламя, а сами они вцепились ставшему почти невидимым духу в горло. Огненное проклятье в очередной раз услужило мне в трудную минуту, потому как бестелесную сущность просто так дланью не схватишь.

– Это как? – удивлённо прохрипел парень, уставившись на язычки огня, медленно побежавшие по руке от ладони до локтя.

Хорошо, что рукава на рубахе были закатаны, а то пришлось бы выбрасывать испорченную вещь.

– А это так, – сурово процедил я. – Ты думал, я простой человек? А вот шиш тебе. Аз езмь демон лесной.

– Он ужас, летящий на крыльях ночи, – громко произнесла Муркина, отчего Гореслава звонко рассмеялась, словно неведомой шутке.

– Он Бэтмен.

– Хуже, – протянул я, сильнее сдавив пальцы. – Твоя никчёмная лужайка с этим идолищем бронзовым нужна только до утра. Не заставляй убивать тебя.

– Это просто памятник, – проскулил юнец.

Я сунул левую руку в карман и вынул ее уже с кастетом, а потом резко, но не сильно саданул духу места в живот. Даже без кровавой жертвы удар засиявшего бледным светом оружия заставил юнца согнуться в три погибели, как обычного человека. Я разжал пальцы, стиснутые на горле, и парень, вновь обретая плотное тело, упал передо мной на колени.

– Мне все равно, кто это. Сие место мне очень нужно.

– Отдадите потом? – поднял на меня глаза дух.

– Если что-то от него останется, – ответил я и повернулся. – Муркина, папоротник тебе в магазине продадут, иди опять скажешь, что нет восемнадцати?

– Продадут.

– Ну так бегом за ним! – рявкнул я, протянув все деньги, что в кармане были.

– Я приму место под свою длань, – произнесла Гореслава. – Только жертва осталась.

– Здесь сама разберись, а я пойду на охоту. Говорят, в тупике в подземелье дракон живёт. Дракона хватит?

Отойдя на сотню шагов, я достал телефон, поскольку понятия не имел, где искать сие чудище, и позвонил Егору Олеговичу в то время, как лесная дева несколько раз пнула под рёбра смазливому юнцу, отчего тот отполз на самый краешек владений.