Тысячелетний воин Ярополк

– Сумрак не сумрак, а по самой кромке Нави туман проскальзывает. Это как по краю леса пройти. Вроде и не в поле, вроде и не в тайге, а все одно в тени.

– И чем это поможет? – спросил я.

– Я могу проследить точку выхода. Плюс-минус сто метров.

Соколина и Несмеяна, скорчив недовольные рожицы, подошли ближе.

– А сам не можешь телепортнуться?

– Даже отец не может. Людям это вообще не очень даётся.

– Жаль, – протянул я. – Могли бы по свежему следу пойти.

Все молча поглядели на тропинку, ведущую в город. И наверняка все думали одинаково – скорей бы добраться до машины и поехать в нужное место. И все дружно вздохнули.

– Я знаю, кто может, – продолжил Дмитрий. – Так будет быстрее, чем на колёсах.

– Ну так веди! – произнёс я, хлопнул по плечу молодого мага, а потом схватил меменю за руку.

Чародей улыбнулся и направился в зазор между деревьями. Но вышли мы не к дороге, а к реке. Та лениво текла с тихим всплеском, лаская берег маленькими волнами. И кроме серой воды не было ничего. Противоположный берег, находящийся от нас не менее чем в версте, я в расчёт не брал. Там даже людей сложно различить, не то что какую-нибудь мелочь.

Все смотрели на Диму, а тот оглянулся на нас с кривой улыбкой и вошёл в воду по колено, подняв со дна муть. Дно здесь было песчаным, но песок не чистый, а смешанный с илом. И этот ил желтоватым облаком поклубился вдоль берега. Мне сильно хотелось знать, получится вся эта затея, или мы попусту теряем время.

– Ты Золотую Рыбку будешь кликать или кричать «по щучьему велению»? – нетерпеливо пробурчала Соколина.

– Я вообще не знаю, получится ли, но в любом случае, много времени это не займёт, – отозвался Дмитрий.

– Замечательно, – снова буркнула девушка, – теперь ты уже не знаешь, что делать. Тоже мне, маг.

– Замолчи, – произнёс я.

Эта неугомонная оторва уже начинала злить.

– А хрен ли молчать?

– Заткнись! – повысил я голос. – Ты ему даже попробовать не даёшь.

Тем временем Дима встал в воде на колени, промокнув до пояса, и вытянул над водой правую руку.

– Здравствуй, – прошептал он. – Помоги нам. Помоги наказать зло. Помоги спасти невинных.

– Хлебушком прикорми рыбку, – ехидно проговорила Соколина. – Как карасиков прикармливают.

– Да заткнись ты, наконец! – прокричал я, на что девушка высунула язык и покривлялась.

– Не кричи, всю рыбу распугаешь, – добавила она.

Дмитрий сбился, быстро оглянувшись на перуницу, а потом прикусил губу и снова отвернулся от нас.

– Пожалуйста, – произнёс он и достал из-за пазухи какую-то деревяшку, похожую на веточку морёного дуба величиной с палец. Та была гладкой, как галька, обкатанная в быстрой воде. – Ты помогла моему отцу, и я тоже прошу помощи. Выскажи свои условия.

Вода хранила молчание, и лишь речные чайки с криками носились над водой в поисках, чем поживиться, да птички-невелички чирикали в кустах за спиной.

– Ну, я попробовал, – произнёс Дмитрий, вставая с колен.

Шумные всплески подняли ещё больше мути, и маг почём зря промок. В баньку бы его попариться. Не то простудится да свалится с горячкой.

Он вышел из воды, а когда прошлёпал сырыми ботинками мимо меня, шлёпнул ему по спине и подмигнул.

– Как закончится всё это, давай к нам. А то эта языкастая тебя совсем со свету сживёт.

Дмитрий ухмыльнулся, но смолчал, глядя под ноги.

Тропинка легла под ноги, и мы пошли. Было немного жаль, что ничего не вышло, но ведь на помощь изначально не сильно рассчитывали. И неважно, у кого он просил, боги, они все такие – капризные и надменные.

Тропинка всё стелилась под ногами, но в какой-то момент я почувствовал, как волосы у меня на голове зашевелились, а клыки заныли, как в миг опасности.

– Стойте. Это не наша тропа.

– Что? – застыв на месте и потянувшись к оружию, переспросила Соколина.

– Я лесной житель. Я в лесу тысячу лет провёл. И это не наша тропа. Это даже не в городе.

– Может, свернули не туда?

– И машины больше не гудят, и деревья другие – дикие и неухоженные. Вокруг откуда-то возник вековой валежник. А сама тропа за пять минут поросла травой-муравой, сиречь спорышом. Так не бывает.

Прислушиваясь к усердно стучащему неподалёку дятлу, я скинул с плеча дробовик и несколько раз подёргал деревянное ложе под стволом, но то не хотело шевелиться.

– Предохранитель, – с каким-то сочувствием протянула Соколина, и я прикусил губу, ведь видел же, как пользуются.

Рычажок поддался пальцам не сразу, но в конце концов щёлкнул.

– И куда идти? – спросил я у мемени.

Нас переместило в дальнее место, и если это по просьбе Димы у неведомой, но могущественной помощницы, то нужный нам ворог недалече. А ежели так, то косуля должна знать, что к чему.

– Не знаю, – снова проблеяла наша провожатая, поджав уши.

– Да как не знаешь?! – прорычал я. – Мы пошли вслед за твоим хозяином. Он где-то рядом, и ты не знаешь. Так не бывает.

– Честное слово, не знаю. Мы никогда здесь не были. Клюкастый сам сюда ходил. А мы жили там, на берегу.

– Его кто-то предупредил, – торопливо и почти шёпотом произнесла Соколина. – Он слинял совсем недавно. И вместе с заложниками. Но кто?

– Да мало ли, – пробормотал Дима, – нечисти много, и за этими дурами мог кто-то незаметно приглядывать по наущению рабовладельца. Я бы именно так и сделал.

– Город там, – произнесла Соколина, кивнув в южную сторону света, а заметив недоумение на моём лице, пояснила. – У вас, дикарей, свои приметы. Ну, типа, муравьи бухают с северной стороны мха, или годичные кольца на лопухах жирнее справа. А у нас свои приметы. Прислушайся.

Я приподнял голову и закрыл глаза. Если бы уши могли шевелиться, то они бы это сделали. А вместе с этим слух начал вычленять из лесной жизни звуки.

Дятел. Лесной лекарь всё никак не угомонится и долбит по коре своим носом в поисках червоточин.

Надрывно выписывала трели свиристель.

Вершины сосен шумели, колыхаемые лёгким ветром.

Под ногами тихо посвистывали и шуршали мыши, боясь показаться на белый свет.

Изредка с глухим стуком падали шишки и отрывисто пищала, словно пытаясь притвориться птицей, дурная белка.