У ангелов нелетная погода

Лощевский сидел перед пустым столом, мысленно просматривая все аспекты ситуации. Чем она могла угрожать лично ему, его бизнесу? Ну пропала девчонка его временной работницы… Ну, он рекомендовал агентство… И что? За это не судят и не подозревают… Но еще час спустя он позвонил по сотовому.

– Кирилл, день добрый!

– А, Вадим, привет! Как дела?

– Дела ничего, главное, чтобы не было хуже. Я тебя опять беспокою по мелкому поводу. Помнишь, мы с тобой говорили о Ларисе Северцевой? Ну, редактор моей книжки, ты еще за нее просил…

– Я? Просил? – удивился собеседник. – Честно говоря, не помню, но ничего, излагай.

– Ну, у нее же дочка пропала в Турции, я тебе рассказывал. – Лощевскому было трудно подбирать слова, такой нелепой была вся ситуация. – Так вот, ко мне сегодня приходил ее адвокат, как его, а, вот, – он нашел визитку, – «Илья Вагнер и партнеры, адвокатская контора». Спрашивал про турфирму, которую я рекомендовал…

– Ну, а от меня-то ты чего хочешь? – удивился Страхов. – Ну, турфирма и турфирма.

– Он предполагает, что похищение могло быть организовано с участием кого-то из нее, понимаешь?

– О господи, нет предела глупости человеческой! – вальяжно захохотал Страхов. – Да брось ты, Вадик, драматизировать. Ничего с этой девчонкой не случится, небось жива-здорова, от мамаши занудной смылась, а та в панику… Вернется домой, как денежки кончатся, и дело с концом!

Брось переживать, не стоит оно того, поверь! Что ты какой трепетный у нас, а? Забудь, я тебе говорю. Она у хороших людей, ничего плохого ей не сделают. А сейчас извини, братец, у меня встреча! Звони, пока!

– Пока! – Сердце упало в дорогие ботинки марки «Джон Лобб». Ничего просто так Страхов не говорил. Сказал «она у хороших людей», значит, совершенно точно знает, где девочка. И он, Вадим Лощевский, точно причастен к похищению несовершеннолетней. В дурном сне не приснится…

Илья приехал в центр к полудню. По Петровке поток автомобилей двигался со скоростью беременной улитки. Он кое-как вывернулся передними колесами на тротуар, припарковался – сзади недовольно рявкнул клаксон – и вышел на воняющую выхлопами улицу. До турфирмы он дошел за пять минут, но заприметить неброскую и дорогую металлическую вывеску удалось не сразу. Дверь был заперта, он нажал на кнопку под козыречком. Она отозвалась грубым мужским голосом – охранник. Илья вежливо спросил, можно ли пройти в турфирму «ВИП-тур»? «В бюро пропусков на первый, а потом четвертый этаж и направо», – заученно отрапортовал голос.

В небольшом офисе, оформленном с претензией на солидность – кожаные диваны, льющийся по стене декоративный водопад, много дорогих растений, – сидели три яркие, неумеренно загорелые девицы. Все три плакатно заулыбались ему навстречу.

– Мне бы хотелось переговорить с Зинаидой Паниной. – Имя директрисы или владелицы он заучил заранее.

– Пожалуйста, пройдите, – поднялась одна из девиц и провела его по коридорчику в кабинет.

Тут сидело чудо расчудесное – дама без возраста, в облике которой были соединены все достижения пластической хирургии, вся география планеты фитнеса и все возможности дорогой косметики. Брови изумленной дугой пересекали лоб на середине, глаза круглились, почти лишенные век, грудь каменно топорщилась в вырезе смелого жемчужно-лилового наряда.

– О-о, прошу вас, проходите! – С выражением искреннего восторга от встречи с давним знакомым она изящно привстала навстречу, протянув ладонь с акриловыми ногтями заковыристого дизайна в сторону глубокого кожаного кресла. От решительной круговой подтяжки свеженашпигованные силиконом губы не смыкались, отчего звуки «п» и «б» не могли быть воспроизведены. У дамы получилось: «Фрошу вас, фроходите!» Илья сел, поставил на ковер свой солидный портфель. – Вы решили отдохнуть, выбрать интересный маршрут? – Дама залучилась радостью. – Везусловно, это фравильное решение именно сейчас, когда фик сезона вот-вот минует, и вывор вудет как никогда велик!

– Ну, не совсем, – прервал поток профессионального красноречия Илья. – К вам мне порекомендовал обратиться Вадим Лощевский… – Он намеренно сделал паузу, ожидая реакции Зинаиды. И не прогадал.

По идеально выкроенному лицу прокатилась волна восторга, наращенные ресницы затрепетали.

– О-о, конечно! Вадим Викторович – наш фостоянный клиент, я бы даже сказала, наш лювимый гость! Мы всегда рады организовать отдых его друзей! – Она захлопала ресницами, пытаясь одновременно улыбнуться, – номер не прошел. Каждый акт закрывания глаз вызывал зеркальную реакцию в нижней части лица – непроизвольное поддергивание верхней губы еще выше.

Илья поежился – муки дамы он ощущал почти физически. Он сдвинул брови и, понижая голос, сказал:

– Благодарю за любезность, но сейчас у меня, к сожалению, на отдых времени просто нет. Возникло важное и, боюсь, не слишком приятное дело.

Пока он излагал суть, лицо дамы оставалось все таким же кукольно-безмятежным. Но как только он спросил, кто на фирме точно знал день и время рейса госпожи Северцевой в Анталию, дама попыталась сложить губы трубочкой. Из этой затеи тоже ничего не вышло – губы расползались, как жирные червяки.

– А фочему фы думаете, что эта информация могла фофасть к злоумышленникам именно от моих сотрудников? – изумилась дама. – Ровно так же ее могли знать и рафотники аэропорта, не так ли?

– Но дело в том, что в списке пассажиров рейса ее имени почему-то не оказалось, – парировал Илья, не сводя с дамы глаз.

– Вот видите! – восторжествовала Зинаида Панина. – Значит, кто-то ее имя из сфиска уврал! А кто? Это могут фыть только рафотники аэропорта!

– Но нельзя ли все же спросить, кто конкретно из ваших сотрудников оформлял путевки? – Илья постарался улыбнуться как можно обаятельней. – Вдруг кто-то между прочим интересовался этими именами, а ваши девушки запомнили?

– Ну, сфросите, конечно, только я уверена, что никто не интересовался и ничего ософенного вы не узнаете!

Она вышла из-за стола, пошла впереди. Мини-юбка подчеркивала стройность бедер и открывала тонкие ножки, но выпирающие колени безжалостно выдавали возраст. Илья даже отвел глаза, словно его застали за подглядыванием чужих интимных тайн.

Загорелые барышни долго копались в компьютерах, таращили глазки, нашли договор о продаже путевок Северцевой Л.Н. и Северцевой А.Н., но ничего сверх того не припомнили. Или не захотели припомнить.

Выйдя на запруженную машинами Петровку, Илья чувствовал себя абсолютно опустошенным – ни единого направления, по которому можно было бы пытаться искать Аню, он больше не видел. А смутному чувству причастности к этому делу банкира Лощевского невозможно было придать хоть сколько-нибудь убедительное объяснение. Тень беспокойства на дне глаз – какой юрист сочтет эту мотивацию заслуживающей внимания?