У дочери графа есть тайна

Эллейн медленно кивнула.

Вскоре люди в ближайших селениях стали поговаривать об оборотне, который охотится за неосторожными путниками. Присылали за помощь к графу. Лорг с сыновьями еще дважды выезжали посмотреть — не встретится ли странный след или сам зверь, его оставивший. Но ничего не нашли.

Граф верил, что кому-то из его детей суждено повстречать Хранителя в Тихом лесу. Он воспитывал сыновей отважными воинами. Быть может, он также надеялся, что кровь лесных ведьм, племя которых когда-то обитало в графских землях, прибавит им сил и может даже наделит магическими способностями.

Граф надеялся, что сам окажется тем достойным наследником рода, которому Хранитель откроет путь к волшебному источнику. Но годы шли, тщетно вновь и вновь Лорг возвращался в Тихий лес, ожидая, что вот теперь-то уж точно ему повезет. Он понимал, что становится стар, но у него были сыновья, которых он готовил к тому, чтобы возвратить величие рода Лоргов.

Его оскорбляло невнимание короля. Прежде, когда Лорг был первым заслоном на северной границе, правители прислушивались к словам местных графов. Пусть и жили они далеко от столицы, но все же имели вес, и ни одно важное событие не обходилось без приглашения.

Испокон веков младшие сыновья Лоргов становились советниками при королях. Но те времена давно минули. Нынешний правитель даже задумал родниться с Северным королевством. Неслыханное дело…

Потому граф ждал. Больше всего он желал, чтобы Хранитель отвел к волшебному источнику Роберта. Но ни старшему, ни средним, Марвину и Берни, пока не везло.

Потому ворчал граф на слуг. Оттого был сам не свой по вечерам, когда начинали ныть старые раны, предвещая приближающуюся бурю…

Потому и на Ланси старался не смотреть. Младший ребенок, последний сын — не оправдал надежд.

Дни текли своим чередом. В душе Эллейн поселилась странная истома. Ожидание непонятного, того, чему не было еще имени.

Словно кто-то нашептывал в тишине: скоро, скоро, уже совсем скоро…

* * *

Как-то утром, выглянув в окно, Эллейн снова увидела волка. Он почти терялся в стелющемся по земле клочковатом тумане. И смотрел, как показалось девушке, прямо на нее. Отпрянув от окна, она лишь через три удара сердца снова выглянула. Но туман уже поглотил утреннее видение.

Эллейн разозлилась на себя.

Да сколько можно вспоминать и беспокоиться? Мало ли чьи следы видели отец и братья в лесу.

А незнакомец уже ушел из Тихого леса, совсем не обязательно, что на него напал неведомый зверь!

Так ничего и не решив, Эллейн отправилась на прогулку до завтрака.

— Стоит ли, в такой туман? — спросил ее конюх. — На Ромашин день да по земле стелется, будет к обеду ненастье.

— Я недалеко, — отозвалась Эллейн. — К завтраку вернусь.

Она вывела Вьюжку в поводу. Подол платья потяжелел от росы. Лошадка радостно фыркала, получив возможность размяться.

Эллейн думала найти следы волка, но на дорогу хитрый зверь, похоже, не выходил. Это разозлило девушку. Так видение или не видение?

А если видение…

Уж не Хранитель ли подсылает духа в наказание за нарушенный покой?

«Дался тебе этот Хранитель, — строго сказала себе Эллейн. — Сколько не появлялся, а тут вдруг!»

Она забралась в седло и направила Вьюжку вперед.

Однако далеко ускакать не удалось. Лошадь вдруг вздыбилась, Эллейн едва удержалась от падения. Только выучка и помогла.

На дороге прямо перед ними стоял белый волк. Скалился, шерсть на загривке вздыблена… Скалился, шерсть на загривке вздыблена.

Лошадь фыркала и стремилась развернуться, ускакать, но Эллейн удерживала поводья. А волк будто ждал.

— А ну, пошел! — прикрикнула на него девушка и даже хлыстом замахнулась.

Волк укоризненно посмотрел на нее, но с места не сдвинулся.

— Запрещаешь? — догадалась Эллейн. Она сама не поняла, как ей пришло на ум, чего добивается странный зверь, явившийся с туманом.

Волк уселся на дорогу. Лошадь тоже странным образом успокоилась. Будто вдруг поняла, что от хищника ей нечего ждать беды.

— Какое право ты имеешь не пропускать меня в отцовских владениях? — недовольно спросила Эллейн. Волк склонил голову набок и фыркнул. Как будто и правда все понимал. А еще глаза у него были не желтые, как у приличного зверя, а серые, почти белые…

Вот Эллейн и решила, что волк этот ручной, и принадлежит никому иному, как серому магу. Кому же еще!

Значит, не ушел. Остался, пренебрег предупреждением…

Вот ведь наглый тип!

— Не пропустишь, выходит? — прищурилась Эллейн.

Волк покачал головой и тихо заворчал, что-то объясняя. Лошадь встряхнула головой, словно соглашаясь: ну ее, эту прогулку, давай назад!

— Передай своему хозяину, братья в лесу обнаружили следы странного зверя, — сказала Эллейн. — Пусть поостережется. А лучше — уходит, как я и говорила! Нечего чужаку в Тихом лесу делать. Очень опасно.

Волк встал на все четыре лапы. Вид у него, кажется, был удивленный. А потом… он точно поклонился! Скакнул в туман и пропал, только его и видели.

— Ведь видели? — спросила Эллейн у Вьюжки, поглаживая ее по шее. Лошадь качнула головой.

Значит, видели.

Пришлось возвращаться в замок.

* * *

Ланси часто бродил один, прихватив с собой только карандаш да бумагу в кожаной сумке-планшетке.

Как-то раз Эллейн рассматривала наброски, сделанные братом. Они сидели вместе с Ланси на площадке башни. Ветер трепал края бумаги, озорно пытаясь вырвать всю охапку из рук Эллейн.

Внезапно ей на глаза попался набросок: волк в высокой траве. Уши прижаты настороженно, одна лапа присогнута, словно зверь вот-вот шагнет куда-то, к невидимой цели. Эллейн сама не знала, почему никак не могла отвести взгляд.

— Тебе нравится? — тихо спросил Ланси. Он всегда беспокоился, когда Эллейн смотрела на его работы, хоть и старался не подавать вида.

— Ты давно его нарисовал? — спросила Эллейн.

— После того, как вернулся из леса в ту ночь.

— Ты его тоже видел?

— Ну да… и потом еще.

— Потом?

— Он никогда не подходит. Словно приглядывает, — бесхитростно пояснил Ланси. — С ним как-то спокойней.

— Отдай мне рисунок, — попросила Эллейн.

Ланси кивнул.

— А того человека в сером ты больше не видел? — поддавшись порыву, спросила Эллейн.