У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Вперед вылезла длинноносая девица в очках:
— Ну не скажите! В Чечне офицеры получают…
Марина перебила:
— За благополучие своих семей они жизни ставят на кон! Да, они получают боевые, но давайте разберемся! Что в случае гибели мужей получают жены офицеров? Единовременное пособие и вдовий платок. Вас бы это устроило? Почему офицер в России не может получить столько, чтобы хватало на житье? Ведь они жизнью рискуют! У большинства мужиков зарплата идет на оплату снимаемой квартиры. Они отправляют деньги из Чечни родным и близким. А если жена не работает? Например, ребенка ждет? Политики ратуют на словах за здоровье нации, за процветание России, так почему тогда тот же Полено, дарит бандиту Басаеву миллион долларов? Прекрасно
Наступила тишина. Обычно бойкие журналисты замолчали, начали переглядываться. Этот кандидат явно не собиралась смягчать свою речь. Камеры следили за ними и за сидевшими за столом. Бородатый оператор показал Марине поднятый кверху большой палец и женщина улыбнулась. Оглядела притихшую толпу и заговорила снова:
— Вы поглядите вокруг, до чего доведен народ! Пенсии не платят, зарплату задерживают, цены растут. Как грибы после дождя появляются разные фирмы, конторы, банки. И каждая со своим обещанием! На улицах появились нищие с протянутой рукой! Чаще всего это старые люди. Они что, не заработали за свою жизнь на достойную пенсию? Теперь взгляните на наших политиков и депутатов: выходят из шикарных машин, отдыхают за рубежом, имеют коттеджи, виллы на морях, особняки и квартиры, паи в компаниях. На какие деньги? На зарплату? Не смешите! Радетели за народ, борцы за правду, лезущие к власти по трупам и не гнушающиеся задавить ближнего…
Марина передохнула, оглядев присутствующих:
— Если ты депутат, будь добр не отрываться от народа. Ведь ты не лучше тех, кто тебя избрал. Отдыхай, как все. В течение года копи на отпуск. Если купил машину — дай отчет, а на какие такие деньги ты ее приобрел? Пора проверить, на какие деньги куплены дачи и виллы у депутатов! Не в крови ли они тех пацанов, что сложили свои головы в Грозном, Бамуте, Ведено или Афганистане? Только депутат, живущий с народом, поймет его нужды. Поймет, что на ту пенсию, которая по их меркам считается минимальной, не прожить и недели.
Пожилой журналист, стоящий прямо перед столом, вздохнул:
— Марина Ивановна, вы извините, но это из области фантастики…
Степанова твердо ответила:
— Ничуть! Если Президент захочет начать расследования по фактам, знаете сколько украденных денег обнаружится? Их и на пенсии, и на армию, и на жилье, и на питание солдат, и на медикаменты с оборудованием вот в такие госпиталя хватит! Вопрос только один, а захочет ли Президент заниматься этим? У нас в армии давно бытует мнение, что он сам в этом погряз.
Молчание длилось больше минуты. Затем один из операторов не смело задал следующий вопрос:
— Марина Ивановна, если станете депутатом, с чего вы начнете?
— Я буду бороться за армию! Я сделаю все, чтобы вывести на чистую воду тех политиков, кто отдавал глупые приказы в 92-ом, когда армию заставили уйти из Чечни и оставить чеченцам оружие. Почему в 94-ом из-за дурости и амбиций кинули на штурм Грозного неукомплектованную армию, а потом играючи обвинили ее в бездарности и недееспособности? Пора спросить политиков за пролитую кровь российских военных при штурме предгорий Кавказа, когда армия побеждала, но ее заставили отступить, потому что кто-то еще не достаточно заработал на крови солдат. За моей спиной находится знамя 131-ой майкопской бригады, попавшей в окружение и мужественно оборонявшейся от превосходящих сил дудаевцев. Есть и моя крошечная заслуга в том, что они вырвались из окружения. Но за кровь погибших кто-то должен ответить! Тот, кто даже не позаботился снабдить подробными картами Грозного войска, зато кинул их в пекло.
— Марина Ивановна, не боитесь, что депутатам не понравятся ваши слова?
Это был снова тот же бородатый. Он с одобрением смотрел на нее. Глаза под очками блестели. Весь его вид говорил о том, что он полностью с ней согласен. Марина улыбнулась мужику:
— Мне с ними не целоваться!
Хохотали все, кроме Марины
и Бредина. Журналисты наконец-то стряхнули с себя оцепенение, вызванное резкими словами в адрес самого Президента. Генерал наклонился к ней и сказал в ухо:— Тебе этого выступления не простят.
Она шепотом ответила:
— Плевать я хотела на то, простят меня или не простят! Я хочу, чтобы армия жила, а не прозябала.
Когда шум немного утих, она продолжила:
— Я не скрываю, что став депутатом, стану драться с теми, кто довел армию до положения нищего с протянутой рукой. Наша армия достойна преклонения, а не унижения. Пока мальчишки поступают в военные училища, армия будет жить! И я сделаю все, чтобы слова «офицер» и «солдат российской армии» вновь зазвучали гордо. Есть в армии мужчины, и их большинство, которым дорога офицерская честь. Им горько и обидно слышать о себе гадости, которые льются с экрана, из радиоприемника, с газетных страниц. Но они не покинули позиций от обиды, они продолжают драться с бандитами, стараясь не допускать их на территорию России…
Капустин, через журналистов, передал ей стакан воды, увидев, как женщина облизнула пересохшие губы. Прапорщик недовольно смотрел на толпу прессы, искренне жалея Степанову и понимая, что говорить из-за ранения ей трудно. Марина отпила половину и протянула стакан генералу. Бредин, автоматически допил воду, не обратив внимания, что все сняли на пленку. Бородатый рассмеялся:
— Марина Ивановна, это принято в армии, делиться с ближним даже глотком воды?
Бредин и Степанова переглянулись. Генерал не сразу понял, о чем идет речь. Марина тихо и твердо сказала:
— Принято. В том же Афганистане… В горах воду найти трудно. Литровую флягу порой делили на два взвода. Каждому по глотку и не было такого, чтобы кто-то лишний глоток сделал. Некоторые вообще отказывались в пользу раненых. И в Чечне так же…
Бородатый оператор вплотную приблизил камеру к наградам Марины, снимая их крупным планом:
— Марина Ивановна, у вас столько наград! Полученные за Афганистан, за Чечню… Ордена, медали… Грудь, словно в колчуге! Не обидно иметь всего-навсего погоны старшины? Неужели начальство не может вам присвоить хотя бы звание младшего лейтенанта за ваши заслуги?
Марина откровенно растерялась от такого вопроса. Она посмотрела на генерала, затем на толпу и почесала затылок. Так она делала всегда, когда затруднялась ответить. Бредин усмехнулся, глядя на этот знакомый жест и ответил за нее:
— Эта старшина в бою за пояс заткнет любого штабного генерала. Я не стыжусь признаться, но в январе, во время жестокого боя, Марина командовала мной, как рядовым и я подчинялся. Она автоматически уже знала, что делать, а я еще только обдумывал сложившуюся ситуацию. Марина не из тех, кто гонится за погонами и наградами. Она и эти-то регалии всего второй раз в жизни надела и то не охотно. Мне уговаривать пришлось. Вон, ее секретарь стоит, он подтвердит…
Генерал указал в угол комнаты, где стоял Игнат Капустин и все камеры мигом нацелились на покрасневшего, смутившегося прапорщика. Степанова, пока никто не наблюдал за ней, наклонилась к уху Бредина и шепнула:
— Спасибо, Евгений Владиславович, выручили…
Обвела глазами жадные лица журналистов, вновь уставившихся на нее. Встала и взяла в руки тяжелый крест. Замелькали вспышки камер. Подняла солдатский подарок вверх:
— У меня в руках крест, подарок моих друзей и соратников по Чечне. Они передали его через раненого парня, находящегося в одной из палат. Он спаян из гильз и осколков, на каждом нацарапана фамилия или имя погибшего в Чечне. Сегодня я поклялась на нем возле постели раненого друга, что буду бороться с продажностью политиков. Сейчас, перед лицом всех тех, кто меня видит и слышит, кто прочитает завтра репортажи, клянусь не отступать и не сдаваться, как бы ни было трудно, лишь бы дело двигалось. Клянусь бороться за честь армии и сделать все, что в моих силах, чтобы облегчить тяжелую участь военнослужащих!