У каждого свой путь.Тетралогия

— Предложение, конечно, замечательное! Как же подготовка танков к длительному маршу?

— Да готовы мы уже, готовы! Что-то начальство мудрит. Мы бы на следующий день тронулись, если бы отпустили. Ребята со скуки бесятся. Я ведь не танкист, а артиллерист, как ты понимаешь. Должен был минометным расчетом командовать, а прикомандировали колонны водить…

— Тогда принимаю твое предложение!

— Может, в город сходим? Десантники собираются, ну и мы могли бы прогуляться.

— Мне же нельзя светиться!

Силаев сделал вид, что задумался, затем предложил:

— Давай мы тебя в женщину переоденем? Паранджа у них черная, длинная и глухая. Даже очки одевать не потребуется.

Марина заколебалась. Соблазн был велик. Она махнула рукой:

— Не плохо бы! Только где эту чадру с женской одеждой найти?

— Будет! Это я тебе, как офицер говорю! Главное, твое согласие получить.

— Согласен, но потом смеяться и подшучивать не советую. Предупреди остальных. Я не посмотрю, что десантники. Когда выходят?

— В десять собирались. Считай, что договорились. Сейчас у медсестер шмотки бабьи заберу и пойдем.

Марина вздрогнула:

— Откуда они у них?

— В город ходят для безопасности. Местные мужики не пристают и даже внимания не обращают, когда подобный тюфяк по улице шастает.

— Почему “тюфяк”?

— Квадратные, как есть! Кстати, тебе бы походку надо сменить к этой одежонке.

— Это как еще, сменить?

— Они здесь плавно ходят, мелкими шажочками. Ручонки под паранджу прячут. Вот так… — Капитан попробовал показать. Сложив сильные руки на животе, опустил голову и попытался идти мелкими шажками. Едва не упал запнувшись за собственную ногу и Маринка тихонько рассмеялась. Он чертыхнулся: — Тьфу ты, черт! До чего же трудно по-женски ходить. Давно уже мысль точит — каким образом они с тоненьких каблучков не падают и даже ноги не ломают? Кстати, а вас там не учили искусству перевоплощения? Может, ты уже умеешь, а я тут распинаюсь!

Женщина махнула рукой:

— Костя, я понял. Ты сходи за паранджой и одеждой, а я пока потренируюсь.

Естественно, когда он ушел, тренироваться она не стала. Села за стол и задумалась: не выдаст ли она себя в экзотическом наряде? Потом махнула рукой: выкручусь! Силаев пришел через пятнадцать минут, притащив целый тюк одежды:

— Выбирай. Девчонки все отдали. Хохотали, как сумасшедшие, когда я сказал, что в их шмотки мужик переоденется.

Степанова искренне возмутилась:

— Ну, ты и гад, Костя! Они же теперь при одном моем появлении хихикать будут! Мне что, с девчонками драться?

Капитан хмыкнул:

— Хочешь, я вместе с тобой переоденусь в эти тряпки и в таком виде в город пойду?

Она представила рослого парня в парандже и покачала головой:

— Я не высок ростом и сойду за женщину, но твой рост всем в глаза бросится. Местные мужики скопом ухаживать кинутся! Такая мадам не часто встречается. Не боишься?

Костя расхохотался:

— Тоже верно! Тогда я с тобой за компанию того таджика наряжу. Будешь знать, о чем местные говорят и одновременно начнешь обучение.

— Вот это уже лучше! Солдат согласится?

— Когда объясню — согласится!

Марина ушла переодеваться, а капитан отправился за Фазилем Рахманкуловым. Под широким и прямым платьем женщина оставила куртку и бронежилет. Бушлат одевать не стала. Днем на улице становилось даже жарко, несмотря на резкий ветер. Сапоги тоже оставила свои. На голову напялила длинную черную паранджу с густой сеткой на месте глаз. На руках неизменные перчатки. Посмотрела на себя в зеркальце на стене палатки и осталась вполне довольна. Разглядеть что-либо под плотной тканью было невозможно.

Попыталась пройтись в длинной путающейся между ног одежде. Платье само заставляло делать маленькие шаги. Она так и сказала об этом вернувшемуся Силаеву. Тот привел с собой невысокого смуглого крепыша с густой иссиня-черной шевелюрой, указал на фигуру в женском наряде:

— Знакомься Фазиль, это Искандер. Я тебе все объяснил по дороге. Переодевайся.

Солдат с интересом посмотрел на Марину и безо всякого смущения принялся переодеваться. Пояснил:

— У меня пять сестер. С младшей мы очень похожи. Я однажды даже на свидание за нее ходил. В женском наряде, естественно.

Капитан спросил:

— Кавалер понял, что ты не девушка или нет?

Фазиль как раз натягивал платье. Остановился и рассмеялся:

— Он хотел меня поцеловать, тут я и признался! После этого кавалер меня поколотил, а сестренку Гюзель стал избегать. Она сама хотела, чтоб этот парень отстал. — Солдат накинул сверху паранджу и ловко расправил ее по платью. Посмотрел на Степанову и подсказал: — Искандер, у вас паранджа может переехать на сторону, если так начнете головой крутить. Местные женщины ходят потупившись. Глаз от земли не отрывают. А в вас сразу мужчину можно определить.

Силаев усмехнулся про себя и попросил:

— Покажи, Фазиль!

Тот плавно прошелся по комнате, практически не стуча подкованными каблуками. Женщина попыталась повторить и ни чего не получилось! Каблуки стучали, платье путалось, паранджа сползала. Рахманкулов осмотрел ее наряд и сказал:

— Выберите что-нибудь на пару размеров поменьше, легче будет.

Марина послушалась, выбрав темно-синее платье и черную паранджу. Ушла переодеваться к себе. Дело действительно сдвинулось с мертвой точки, после того, как Фазиль посоветовал ей шагая, “отталкивать” подол коленями. Степанова сделала под его руководством несколько кругов по палатке. Через несколько минут внутрь зашло семеро разведчиков. Увидев двух “дам” они захохотали. Семен гаркнул сквозь смех:

— Девочки, вы на танцы?

Маринка, не обращая внимания, что она в платье, быстро пнула капитана по голени. Тот охнул:

— Я же пошутил! А ты сразу драться.

Силаев нахмурился:

— Мужики, ну я же просил!

Десантники подняли руки, выпячиваясь из палатки:

— Все-все! Больше не смеемся. Хотя, если честно, довольно забавно смотреть на Искандера. Даже в женском наряде мужиком остается. Второй кто?

— Солдат-таджик. Знает фарси.

— Мы думали, кто-то из медсестер нарядился.

Силаев возмущенно подумал: “У вас что, глаз нет? Приглядитесь! Это же Искандер похож на женщину! Неужели не видно тонкую талию, когда он делает шаг?”. И сразу же понял, что так даже лучше.

Торговцы на улице наперебой предлагали товар, поднимали его вверх на вытянутых руках и расхваливали его на все лады. Это Марине сказал Фазиль. В городе ей не понравилось. Низ платья вывозился в грязи и стал тяжелым, платье сразу обвисло. Шнурованные ботинки исчезли под слоем грязи. По улицам текли ручьи. В многочисленных лужах отражалось солнце. Большинство встречных жителей посверкивая темными глазами, боязливо прижимались к дувалам, пропуская группу вооруженных “шурави”. Кое-кто удивленно рассматривал двух женщин, одетых по-афгански и семенивших среди них.