У каждого свой путь.Тетралогия

Снова потерял сознание, исчерпав на объятия последние силы. Степанова натянула маску. Прижала к себе Бесланова и согревала до утра собственным телом, пока не прилетел вертолет. Выбралась, когда вертушка начала опускаться, одела бронежилет. Повесила на шею автомат, закинула за плечо винтовку. С платформы спрыгивали солдаты, прилетевшие заменить убитых. Марина коротко рассказала командиру вновь прибывших ребят о том, что видела издали. Трупы погрузили в вертолет, раненого парня разместили на носилках внутри. Степанова запрыгнула на платформу последней. Вертолет летел в Герат. Она решила лететь с ним и отдохнуть в расположении советских войск. Метель не прекращалась. Искать в такую погоду отряд басмачей не имело смысла.

Прошло еще полтора года. Марина успела за это время вызволить из плена с десяток пленных. Участвовала в боях в составе разных родов войск. Дважды была ранена. Каждый раз добиралась до ближайшего поста советских войск. Прежде чем сдаться на милость медиков, по рации связывалась с начальством и докладывала о ранении. Тут же следовал приказ начальнику госпиталя. Через сутки прибывали двое неразговорчивых мужчин в штатском. Брали с докторов подписку о неразглашении тайны Искандера и забирали молодую женщину с собой. Далее она проходила лечение в московском или подмосковном госпитале, ездила домой на неделю. Отдыхала, выслушивала новости и снова отправлялась в Афганистан.

В Пакистане в 1983 году был открыт Исламский фонд спасения. Под маркой благотворительной организации — накормить голодного и приютить бездомного — в Афганистан полным ходом шли потоки оружия, денег и наркотиков. Фонд был зарегистрирован на имя Усамы бен Ладена, не смотря на возражения шефов из ЦРУ…

Страшная жара, пыль и сушь выматывали сильнее, чем многочасовой переход. Воды во фляжке оставалось не более стакана, а до ближайшего источника километров около тридцати. Марина давно стащила маску и шла обвязав нижнюю часть лица двойным слоем марли. Сверху были неизменные очки. Светлые волосы спрятаны под кусок марли и широкополую шляпу цвета хаки. Ее слегка покачивало. Перед глазами колебалось знойное марево, но она упрямо шла вперед. Перчатки она стащила еще раньше: кожа на руках давно огрубела и ничуть не отличалась от мужской, только тоненькие кисти и маленькая ладошка могли выдать в ней женщину. Степанова получила задание разыскать в пустыне Регистан крошечный оазис, где держали нескольких советских военнослужащих.

Ее предупредили, что в лагере моджахедов находятся шесть европейцев, рядящихся под афганцев. И отряд насчитывает более сотни человек. Отправлять в пустыню отряд, означало отправить его на погибель — укрытий не было никаких, кроме барханов. Для русских такие места были внове, а для афганца они были родиной. Засаду они могли устроить в любом месте. Полковник Бредин, говоря с ней по рации три дня назад, очень просил “подумать, прежде чем соглашаться”. Марина ответила сразу и твердо:

— Я иду.

Она ползком взбиралась на барханы и осматривала местность в бинокль. Вскарабкавшись на очередную песчаную волну заметила, как что-то блеснуло с правой стороны. Навела линзы туда: в полукилометре от нее на бархане, повернувшись спиной к ней, лежал человек в широких белых одеждах и смотрел вдаль. Сверкал приклад его винтовки, отделанный серебром. Украшенное оружие сослужило плохую службу. Марина принялась наблюдать за незнакомцем и перевела взгляд в ту же сторону, что и он: по песку медленно брел оборванный человек. Усталость от жары пропала. Она вгляделась — это был русский солдат.

Афганец явно не собирался его убивать. Зато начал красться следом. Степанова не долго думая направилась за ним короткими перебежками. Расстояние неуклонно сокращалось. Под руку, провалившуюся в песок, неожиданно попался довольно крупный камень. Женщина вытащила его и ухмыльнулась пересохшими губами: вспомнилось детство и как она метала на спор такие булыжники по цели. Несколько раз сжала и разжала кисть, проверяя ее подвижность. Сделала еще один рывок и очутилась всего в десятке метров от объекта. Афганец не оглядывался. На всякий случай она положила перед собой метательный нож. Булыжник взвился в воздух и точнехонько приземлился на затылок мужика. Он тут же распластался на песке, уткнувшись в него носом. На чалме проступила кровь.

Степанова в два прыжка очутилась рядом и принялась связывать руки человека за спиной припасенным ремешком. Разоружила. Кроме винтовки у него были еще несколько гранат и автомат Калашникова с запасными рожками. Больше всего ее обрадовал кожаный мех, полный воды. Она мгновенно вытащила пробку и напилась. Перевернула и увидела перед собой бородатое лицо. Заткнула рот краем его же чалмы и еле слышно свистнула. Солдат оглянулся. Она махнула рукой, стараясь не подниматься.

Беглец быстро сообразил, что позвавший его не афганец и направился к Марине. Ей в срочном порядке пришлось прятать руки под перчатки. Он был безоружен, истощен и обожжен солнцем. Старые следы побоев виднелись на лице и сквозь прорехи одежды на теле. Только когда парень приблизился, она поняла что перед ней офицер. Заметив замотанное лицо он хотел что-то спросить, но она молча протянула ему бурдюк с водой и мужчина прильнул к воде. Напившись, собрался присесть в редкой тени саксаула, но она не дала:

— Там змея лежит. Вообще, держитесь от кустов подальше. Вы бежали из оазиса?

— Да. Еще вчера вечером.

— Этого типа знаете?

Она ткнула пальцем в сторону начавшего приходить в себя афганца. Тот подергивал головой и приоткрыл глаза. Мужчина кивнул:

— Один из охранников. Я сбежал, когда он стоял.

— Что было бы, если б он вас схватил?

— Придумали бы что-то ужасное: распялили на солнце, подвесили вниз головой на жаре, да мало ли у этих дикарей способов…

— Вы кто?

— Майор Идрисов. В плену уже полтора месяца. Там осталось еще пятеро ребят. Это они попросили меня бежать. Бьют их, требуют, чтоб в мусульманство перешли и по радио выступили. Было семеро, позавчера одного забили до смерти на наших глазах. А кто вы?

— Искандер.

Это имя, как оказалось, ему было хорошо знакомо. Он радостно воскликнул:

— Искандер! Вас послали нас выручить? — Сразу сник: — В одиночку там делать нечего…

— А если мы вдвоем будем? Не хотите им отплатить за все и помочь мне?

— Хотелось бы, но что мы можем?

— Нарисуйте план оазиса для начала. Начинайте рисовать, а я пока с этим духом поговорю… — Крепко тряханула пленника за плечо и усадила на песке. Предупредила на фарси: — Кричать будешь, убью! — Вытащила ткань изо рта: — Жить хочешь? — Афганец хмуро кивнул. Тогда она продолжила: — Тогда расскажи мне все об отряде, вооружении, командире и американцах. Будешь врать, приколю, как барана.

Пленник оказался словоохотливым. Марина едва успевала понимать о чем идет речь. Иногда переспрашивала и по смыслу догадывалась о сказанном. Майор давно закончил рисовать и теперь с интересом прислушивался к разговору. Женщина обернулась и заметила его удивленный взгляд:

— Интересные сведения! Это правда, что бандой командует Хайрулла и у него более сотни бойцов? Имеется огромное количество оружия и взрывчатки? В оазисе создана настоящая крепость?

— Правда. Еще там шесть белых инструкторов: трое американцев, два немца и англичанин. Он вам это сказал?

— Значит, не соврал. Это уже хорошо. Теперь посмотрим вашу схему. Кстати, а как мне вас звать?

— Анатолий Толгатович, можно просто Толя. Вот это северная сторона…

— Пока я разглядываю, вот держите и перекусите… — Марина всучила ему в руки пачку галет, сухой рисовый концентрат и свою фляжку: — В воде сок растворен. Запивайте. Далеко отсюда до этого оазиса?