У любви не всегда красивое лицо

Сердце застучало чаще, я дрожащими руками взяла его, моля бога, что бы оно было от него. Да, в самом деле, оно от Эрика! Я аккуратно распечатала конверт и начала читать.

Слава Богу, мой сын жив и здоров! Слезы потекли по моим щекам, а сердце разрывалось от боли, что я не могу быть рядом со своим ребенком и любимым человеком. А потом, когда я дочитала до конца, то судорожно выдохнула. Предложение… Это было так трогательно.

Заглянув в конверт, я обнаружила кольцо. Оно красиво сверкало в лучах зимнего солнца, и я, не раздумывая, одела его на палец левой руки. Конечно, я согласна, Эрик, разве может быть иначе?

– Что там?
– спросил Надир.

Я улыбнулась:

– Густав жив…

POV Эрик.

Я спал вместе со своим сыном, он прижимался ко мне и держал за руку всю ночь, будто боясь, что я исчезну. Я не привык так рано ложиться спать, но сын капризничал и не засыпал, пока я не приду. Сначала меня это раздражало: как только я его уложу и спущусь вниз, чтобы поработать над нотами, он спускается вниз и снова требует, чтобы я тоже отправлялся спать. Но потом я привык.

Однажды, в мой выходной, мы с Густавом заглянули в ресторан пообедать. К нам подошел поздороваться директор, а сын сказал:

– Мы с папой рады вас видеть, мистер Гангл!

Шеф ошарашено посмотрел на меня, а потом принес Густаву чай и пирожное за счет заведения, а еще позволил ему помогать нам в ресторане. Таким образом, я мог брать его с собой на работу. Да, сначала мне было дико и страшно оставаться наедине с ребенком, ведь я не знал, как с ним надо обращаться, но потом все само собой решилось, мы здорово сдружились.

Утром я проснулся и взглянул на сына. Он еще крепко спал, поэтому я не стал сразу его будить. Я лежал, смотрел в потолок и думал. Прошло три недели после того, как Кристин покинула остров. Когда вернулся Надир, что сопровождал ее туда, то сообщил, что ей все понравилось. Мне так не терпелось уже приехать к ней и зажить нормальной жизнью…

– Густав, - я потрепал сына по плечу, - пора вставать, нужно идти на работу.

Как я уже говорил, сын ходил со мной в ресторан и помогал доктору Ганглу. Я предупредил директора, чтобы он не заговаривал о смерти Кристин, что для Густава это очень больная тема.

– Я не хочу на работу, - простонал сын.
– Я… Я хочу спать.

– Пора вставать, - я покачал головой, - как же так? Доктор Гангл надеется на тебя, что ты придешь и поможешь ему, а ты останешься спать?

Я не знал, что за работу найду там, в Пенсильвании, и это немного беспокоило меня.

– Вот твой фартук, Густав.

Я завязал на нем фартук, но мальчик вздохнул:

– Я не хочу сегодня идти, пап.

– Но ведь ты хотел накопить на что-то, верно?

Мальчик закатил глаза, так же, как обычно делаю я:

– Да!

– Ну вот. Чтобы что-то купить - нужно как следует потрудиться. Если я пойду и куплю тебе то, что ты хочешь, разве это тебя чему-то научит? Я уверен, если ты будешь ходить со мной на работу и помогать доктору Ганглу, к тому времени, как нам пора будет уезжать из города, - у тебя уже все будет!

– Но еще так далеко… - простонал мальчик.

– Это тебе так кажется, просто продолжай трудиться и ты не заметишь, как пролетит время.

Когда мы пришли в ресторан - я направился к пианино, а Густав пошел заниматься своими делами: разносить меню и наливать посетителям напитки. Директор с умилением наблюдал за моим сыном. Я знал, что он думал: конечно, маленький красивый мальчик привлечет как можно больше посетителей. И он был прав: клиентов становилось все больше, и все только и говорили о маленьком прелестном официанте.

– Одна леди дала мне пятерку сегодня, - довольно сообщил сын, когда мы шли домой после работы, - а один мужчина дал мне пенни.

– Это неплохо для четырехчасовой смены, - кивнул я.

Когда мы проходили мимо кафе-мороженого, мальчик заворожено остановился:

– Мороженое…

– Густав, на улице так холодно, и ты все еще можешь думать о мороженом?
– усмехнулся я.
– Ты работал полдня, чтобы потратить деньги на мороженое?

– Да, - серьезно кивнул сын. Я пожал плечами:

– Хорошо, только потом не жалуйся, что не можешь накопить денег!

Я приоткрыл дверь, пропуская ребенка вперед. Мальчик кинулся к прилавку:

– Нам две большие порции мороженого с шоколадной крошкой и мармеладом. Это для меня и моего папы.

– Густав, тебе вовсе не нужно платить за меня… – хотел было возразить я, но сын прервал меня.

– В последний раз ты платил, пап. Будет справедливо, если сейчас расплачусь я.

Он был таким особенным, таким добрым и справедливым, что я не мог в который раз не порадоваться, что у меня есть такой сын.

– Я думаю снова попробовать сыграть на скрипке дедушки, - сказал Густав, когда мы заняли последний столик, - может быть, сейчас я достаточно подрос для нее?

– Как пожелаешь, Густав.

Как только с мороженым было покончено, мы отправились домой. Первым делом сын бросился к пианино и бережно вытащил оттуда скрипку. Кристин не взяла ее тогда утром, оставила на постели, и я вернул ее на место.

– Осторожно, Густав, - предупредил я, - она хрупкая.

Я показал ему, как ее надо держать, но она вновь чуть не выпала из его рук. Но он снова взял ее и провел смычком по струнам. У него ничего не вышло.

– Она слишком тяжелая, - пожаловался он, - и она не работает.

– Не работает?
– я поднял брови, забирая у него инструмент.
– Она не сломана. С виду кажется, что она очень старая и не работающая, но на деле она творит чудеса.

Я подхватил скрипку как надо, и, бережно проведя смычком по струнам, начал играть. Я не играл на ней очень много лет. Помнится, в последний раз я играл для Кристин, когда она была ребенком и не могла уснуть - красивая убаюкивающая мелодия лилась из недр подземелий, и только тогда юная мисс Дае засыпала. Сейчас, спустя десятилетия, я не забыл ни одной ноты той колыбельной и с виртуозом исполнил ее для сына. Мальчик стоял, широко распахнув глаза:

– Ничего себе…

Я вложил скрипку обратно в руки сына:

– Она не сломана, Густав, просто для нее нужно немного любви и терпения, вот и все.

– Научи меня так же!
– пораженно выдохнул ребенок.

Заняло чуть больше часа, чтобы из скрипки донеслась единая, непрерывная мелодия, и это стоило того. В нем текла музыкальная кровь: я, Кристин, его дед - все это объединилось в одном мальчике, который схватывал все на лету. Скоро мир узнает нового гения, который затмит всех, кто был до него…