У любви не всегда красивое лицо

По мере того, как Эрик излагал свой план, он запинался и все больше и больше бледнел. Я видела, как ему неприятно говорить такие вещи, но он беспокоился обо мне.

– А что потом?
– я опустила глаза.
– Что будет потом?

– Ты уедешь на некоторое время куда-нибудь в безопасное место. Я должен убедиться, что все поверили в твою «смерть» и за мной не следят. Вот тогда я и приеду к тебе.

– А Густав? Я не могу просто так его оставить. Он все еще в больнице!

– Кристин, - Эрик бережно взял меня за руку, - ты мне доверяешь?

Я опустила голову и кивнула:

– Тогда ты должна верить мне, что все будет в порядке. У Надира есть охотничий домик в лесах штата Пенсильвании, завтра он отвезет тебя туда, и ты должна быть там, пока тут все не уляжется. А потом мы с Густавом приедем к тебе, совсем скоро…

Когда Эрик прижал меня к себе и поцеловал, я почувствовала, что могу довериться ему, что с ним я буду в безопасности, и что, наконец, отделаюсь от брака с виконтом.

– Предоставь все мне, Кристин, - уже более уверенно повторил он.
– Теперь переодевайся, мы должны подготовить тебя, а потом мне нужно отыскать Рауля и привести его в морг. Надир пойдет со мной.

Я переоделась и бросилась на шею моего Ангела. О, как я буду по нему скучать! Несколько месяцев разлуки, как это будет томительно! Я не хотела. Очень не хотела разлучаться с ним даже на некоторое время, но я понимала, что должна.

– Обещай, что будешь писать?

– Каждый день!

Он крепко-крепко обнял меня, и я уже начинала по нему скучать…

POV Эрик.

Я стоял у больницы после того, как расположил Кристин в морге. Видеть ее такую бледную, – ее лицо, чтобы оно больше походило на лицо мертвеца, мы покрыли толстым шаром пудры - в таком нелицеприятном помещении было страшно, и я уже начал сомневаться в своем плане, но вовремя взял себя в руки и, поцеловав ее в последний раз, вышел. Я вытащил карманные часы и нахмурился. Перс опять задерживается! Ах, вот и он! Надир торопливо вышел из-за угла и виновато взглянул на меня:

– Да, я опоздал, вижу, - вздохнул он, когда я убирал часы в карман.

– Знаешь, Эрик, планировать похороны - не самое приятное дело. Мало того, что я должен был устроить все с погребением, так еще и должен был написать некролог. Подкуп врача для получения документов о смерти тоже был не самым радостным.

– Ты дал взятку?
– усмехнулся я.
– Но этот врач практически твой лучший друг, ты сам говорил.

– Да, но он не хотел давать свидетельство о смерти, - проворчал перс, - это бы поставило под угрозу его карьеру.

– Ну и чем же ты расплатился?

– Он сказал, что я должен буду оплачивать ему ужин в ресторане, если ему вздумается его посетить. В течение пяти лет! – Надир был возмущен, я же только рассмеялся. Какая это ничтожная цена по сравнению с жизнью и смертью!

– Ну, это еще ничего. Когда прибывает гроб?

– Я говорил с директором похоронного бюро, и он сказал, что все будет готово завтра, во второй половине дня. А гроб прибудет утром, поэтому Кристин должна лечь в него не раньше одиннадцати. Рауль произнесет прощальную речь, убедится, что она мертва, и тогда гроб повезут в повозке на кладбище. Вот в этот момент мы незаметно выпустим Кристин.

– Совершенно верно.

– А теперь давай сообщим эту новость виконту.

– У него в квартире горит свет, должно быть, он дома.

Мы переглянулись и, поднявшись по ступенькам, постучали в дверь. Через несколько секунд дверь распахнулась, и к нам вышел виконт. Он был крайне удивлен, увидев нас, особенно меня, ведь я уже должен быть мертв. Я сделал самое печальное и скорбное лицо, какое только мог, изо всех сил представляя, что Кристин больше нет. Чем больше я об этом думал, тем больше мне хотелось плакать.

– Почему ты еще жив?
– прорычал Рауль.
– Я уезжаю в Париж через два дня, и я расторгаю нашу сделку! Поцелуй крошку Лотти на прощание.

Горячие слезы заструились по моим щекам, от чего виконт немного растерялся.

– Правильно, поплачь, монстр! – ядовито сказал он.
– Я знаю, зачем вы пришли сюда: чтобы опять просить меня оставить жену, но сделка есть сделка. Я хотел, чтобы ты был мертв, но ты струсил.

– Он тут не для того, чтобы заключать с тобой сделки, - отрезал Надир.
– Мы здесь, чтобы сообщить ужасную новость, касающуюся Кристин.

– Что?
– виконт поднял брови, перебегая глазами с моего лица на лицо Надира.
– Не шутите так со мной…

– Мы не… - перс вздохнул и положил руку мне на плечо.
– Скажи ему, Эрик! Скажи, что произошло.

Я рукавом вытер слезы и посмотрел Раулю в глаза:

– Г-Густав нашел яд, который ты мне дал… Я был на работе, когда ребенок вошел в мою комнату и взял ту бутылочку. Он думал, что это был… был мед и вылил его в чай Кристин… Она… Она умерла.

Слезы снова начали душить меня, я судорожно вздохнул.

– Нет… – Рауль потрясенно покачал головой.
– Ты лжешь!..

– Это правда, - сказал Надир, тоже сохраняя печальное выражение лица.
– Мальчик сейчас в критическом состоянии, он тоже отпил из чашки, и сейчас он в больнице, еще не очнулся. В общем, похороны завтра, мы для этого и пришли, чтобы сообщить тебе.

– Она моя жена!
– прорычал он.
– Вы не имеете права принимать такие решения без меня!

– Ошибаешься!
– Надир вытащил из кармана свернутый листок и протянул Раулю. Там было сказано, что если она умрет, то хочет, чтобы ее похоронили здесь, в Америке. Кристин написала это перед выходом из дома. – Вот! Кристин, живя с тобой, боялась, что ты своими побоями убьешь ее, и она предчувствовала смерть…

– Это ты во всем виноват!

Рауль замахнулся, чтобы ударить меня, но Надир оттолкнул его:

– Успокойся, виконт, ты и так едва отделался от правосудия, тебе нужны проблемы? Кристин мертва, уже нет смысла махать кулаками. Похороны завтра, и ты должен придти. Густав, по завещанию Кристин, остается с Эриком.

– Мне все равно, что будет с этим ублюдком!

– Не смей так говорить о моем сыне!
– огрызнулся я.
– Ты идешь в морг или нет?!

Виконт с минуту сверлил меня взглядом, раздумывая, а затем, стянув с крючка куртку, запер дверь.

– Ведите меня к моей жене, - мрачно сказал он.

– Имей в виду, что это не очень приятное зрелище, - сказал Надир, но Рауль лишь угрюмо взглянул на него и ничего не сказал.

– Если хочешь, ты можешь попрощаться с Густавом, - предложил я.

– Я не хочу видеть отпрыска дьявола! Лично я буду рад, если он умрет в этой больнице.

Меня затрясло от гнева, но перс покачал головой, давая понять, что я должен взять себя в руки. Меня сдерживало лишь одно: еще немного и он уедет, а я останусь со своей семьей…