У любви не всегда красивое лицо

Я еле сдержала всхлип, грозящийся вырваться из моей груди. Эрик, Эрик, Эрик… Что с ним сейчас? И что будет дальше?.. Сможет ли он выкарабкаться? Я ощутила внезапный прилив уверенности: сможет, он ведь и не из таких передряг выходил. Он сможет! Он должен! Ради меня и ради Густава.

Что я здесь делаю? Мне уже давно надо было бежать в тот госпиталь и быть рядом с ним, а не торчать здесь, выслушивая крики доктора Гангла по поводу того, что два его работника пристрастились посещать работу, когда им вздумается. Он рвал и метал, и я его прекрасно понимала: мало того, что несколько дней назад меня весь день не было, так теперь еще и его лучшего пианиста нет на месте.

Я бросила тряпку, которой протирала стол и, вздохнув, подошла к директору. Он должен узнать, ведь иначе он может уволить Эрика, подумав, что тот нарочно не пришел, а этого я не могу допустить.

Когда я рассказала все хозяину, он сначала непонимающе выпучил на меня глаза, а затем сорвался на крик и так внезапно, что я аж подскочила на месте:

– Он ЧТО?

– Он… Он был ранен прошлой ночью. Врач сообщил моему другу, что он пробудет в госпитале еще неделю или две. Я думаю, что после всего ему еще понадобится время для реабилитации.

– Это ужасно! Крах! Мне как никогда нужен пианист, а мой лучший виртуоз в госпитале!
– на тонкой и бледной шее доктора Гангла забилась жилка, мгновение спустя он выдохнул, потом закрыл глаза, а когда открыл - в них больше не было ярости и злости, только спокойствие и разочарование. Я даже ощутила невольное уважение и восхищение его потрясающей способностью контролировать и подавлять свои эмоции. Мне бы так… - Что ж, ладно… Мисс Дае, передайте Эрику, что я желаю ему скорейшего выздоровления, и если понадобится какая-нибудь помощь - пусть он свяжется со мной.

– Хорошо, сэр, - я с радостью вернулась к своей работе, раздумывая, что еще легко отделалась, ведь он мог сорвать свою злость на мне.

Работая, я постоянно смотрела на часы. Время так медленно тянулось, словно поставило себе цель нарочно подольше задержать меня на работе, а я очень хотела сегодня пойти и проведать Эрика. Наконец-то часы пробили пять часов вечера, и я, едва услышав их бой, на ходу скинула фартук, надела пальто и быстрым шагом, даже почти бегом направилась к Госпиталю.

По пути я изо всех сил старалась успокоить нервы, но это мне не очень хорошо удавалось, поскольку я была очень встревожена. Будет ли он мне рад? Вряд ли. Только не после того, как я с ним поступила.

Наконец я достигла своей цели и остановилась у небольшого белого здания. Оно было старинным и было видно, что никто особо не занимается его обустройством. «Конечно, - горько подумалось мне.
– Кому нужно украшать больницу для уродов?»

Я вздохнула, сжала кулаки и вошла внутрь. Сначала я шла по длинному мрачному коридору, лампочки в котором почти перегорели и сейчас слабо мигали. Вдоль стен тянулись скамейки, на некоторых сидели люди. Я сначала не поняла, почему госпиталь предназначался для уродов, но, присмотревшись поближе к людям, я все осознала.

На скамейках их было много: молодые и старые, высокие и низкие и у каждого было что-то не так. Всяческие уродства, язвы, искривленные ноги и руки, люди без глаз или без ног…

Это было ужасно. Я старалась смотреть вперед или под ноги, чтобы не выдать своего страха или отвращения, а они наоборот очень пристально смотрели мне вслед.

– Простите?
– Я прошла уже половину коридора, когда увидела более-менее нормальную женщину, не считая того, что у нее были ярко фиолетовые волосы и разного размера глаза. На ней был длинный голубой халат, и я поняла, что она здесь либо доктор, либо медсестра.

Она стояла у стойки с объявлениями, и когда я к ней обратилась, женщина внимательно меня оглядела, как бы ища изъяны. Видно, не найдя ничего такого, она наконец-то прекратила меня оглядывать и уставилась мне прямо в глаза. Мне даже стало неловко, и я еле выдавила из себя простейшую фразу:

– Мне нужно посетить одного человека… как я могу его найти?

– Ты не ошиблась больницей? Может, тебе дали не тот адрес? – довольно грубо спросила женщина, а, увидев недоумение на моем лице, продолжила.
– Ты не похожа на тот тип людей, что посещают уродов на Кони-Айленд.

– Мне нужен Эрик… - я запнулась, вдруг осознав, что даже не знаю его полного имени.
– Простите, я не знаю его фамилии.

– Эрик?
– переспросила женщина, явно забавляясь. Она не верила, что мне здесь действительно кто-то нужен.
– Здесь лежат три Эрика.

Три? И как мне теперь искать его? Я же не знаю никаких его особенных примет! Черт! Думай, Кристин, думай!.. О, как я могла забыть!

– Его правая часть лица под маской! Под белой маской.

– Ах, он… – женщина, кажется, поняла, о ком я говорю. Теперь она уже смотрела на меня более дружелюбно, и ее голос потеплел.
– Какие у вас отношения?

– Отношения? – переспросила я. А разве это ее дело?

– Да, - кивнула она.
– Мы можем пускать к нашим больным только семью, ну и полицию, конечно же. Так кто вы ему? Сестра? Жена?

– Нет, никто… Мы очень близкие друзья, и я беспокоюсь о нем. Прошу вас, пропустите, я просто хочу его увидеть…

– Вы его жена, - эта женщина уже не спрашивала, она утверждала. Как мне объяснить ей, а?

– Да нет же, я… – но она перебила меня, лукаво сверкнув на меня глазами.

– Ты хочешь его увидеть? – она вопросительно взглянула на меня, а я только кивнула в ответ. Очевидно, ответ ей понравился, так как она усмехнулась и добавила: - В таком случае, ты должна представиться его женой, если кто-нибудь тебя спросит. Идет?

О, наконец-то я поняла! А она, наверное, хороший человек. Я кивнула и благодарно улыбнулась ей.

POV Эрик.

Когда я открыл глаза, то ощутил, что мне все еще тяжело дышать. Я опустил глаза и увидел, что моя грудь была перевязана бинтами. Тело немного ныло, но боли как таковой не было. Я вздохнул и почему-то почувствовал себя немного не так, как обычно. Почему же?.. Ах да! Маска. Она лежала на прикроватной тумбочке. Мне сразу захотелось надеть ее, но я вспомнил о том, где я нахожусь, поэтому сдержал минутный порыв.

Минуту я лежал без движения, мучительно пытаясь вспомнить, что же случилось вчера. А потом вспомнил. Кристин, ссора, Рауль, выстрел, боль, почти смерть… Почти. И тогда я вдохнул воздух полной грудью. Жизнь. Я жив! И это было прекрасно – опять чувствовать себя живым.

Через несколько минут пришел врач. А точнее – женщина-врач. Она сказала, что все уже более-менее в порядке, только нужно много отдыхать и лежать в кровати, стараясь поменьше двигаться. Тогда я попросил ее написать записку моему другу Надиру, что я тут. Она обещала передать.