У любви семь жизней
Шрифт:
Время на свободе летело по сумасшедшему весело и насыщенно.
Длительных отношений ни у одной не было, недороманчики быстро завязывались и также стремительно заканчивались.
При этом обе как будто бы одинаково мечтали о настоящей любви.
Лера наслаждалась новой жизнью и пугалась её некоторой аморальностью. Старалась придерживаться правил проживания, озвученных родственниками и приезжать домой не очень поздно. Но это получалось всё хуже.
Самый быстрый путь до квартиры занимал около двух часов. Сначала
Строгая тётя возмущалась из-за поздних возвращений.
Наконец, ультимативно потребовала:
– Как хочешь, Лера: я ни слова не говорю, если с работы приезжаешь в двенадцать ночи. Работа есть работа. Но таскаться неизвестно где в выходные и являться в половине первого я запрещаю! С сегодняшнего дня чтобы как штык дома была не позже восьми часов. И точка!
Лера попытала взбрыкнуть и возразить, но грустно шмыгнула носом и благоразумно примолкла после грозного предупреждения:
– А вот спорить со мной не надо. Не нравится – доказывай свои права у родителей.
Ограничение оказалось крайне неудобным. Приходилось прерывать зарождающееся веселье в самый разгар – часов в шесть. И поворачивать обратно, дабы не нарваться на справедливое замечание.
Поэтому, когда непривередливый дядя, живущий напротив платформы Дегунино, в очередной раз предложил жить у него, Лера перебралась с величайшей радостью.
Тем более служебная квартира новой подруги находилась на следующей остановке электрички – Бескудниково.
И до их сберкассы в Ховрино – на автобусе без пересадок около десяти минут.
Дядька сутками пропадал то на работе, то на рыбалке, порой бродил в Подмосковных лесах, собирая грибы, а иногда обитал где-то у своих подруг. А Лера же с двенадцатичасовыми сменами уходила рано утром и возвращалась к ночи.
Поэтому, хоть комнатка была и маленькой, они замечательно сосуществовали, редко пересекались и не мешали друг другу.
А ещё ей страшно нравилось, что всё жилое пространство у родственника, кроме бессчётных рыболовных принадлежностей, было заставлено множеством книг.
Они расположились повсюду: на полках, на всей поверхности буфета, сверху шифоньера, на полу, стульях, даже на спинке дивана.
А под квадратным столом, который занимал чуть ли не пятую часть площади, на туго натянутых лесках сушилась и соблазнительно ароматизировала солёная рыба. Любимейшее Леркино лакомство.
И неплохой перекус во время регулярного безденежья.
А ещё дядя привозил свежих лещей, грибы и орехи. Идеально же для неумелой транжиры?
Пока шло лето Лера вынесла раскладушку на огромную лоджию, до краёв заставленную рыбацкими снастями и толстыми связками газет, предназначенными для сдачи в макулатуру.
Протянула от розетки удлинитель, на облупленный табурет водрузила настольную лампу. Надёргала из-под столешницы вяленую рыбку и с радостью обосновалась в этом придатке к квартире.
О-о! Это было царство вседозволенности и наслаждения свободой. Диаметрально отличавшееся от
порядков в родном доме.Читать по слогам Лера научилась ещё до школы, а с первого класса уже летала по страницам бегло и запойно. Не отрывалась, пока не доходила до конца.
Родители сердились на её одержимость, разумно полагая, что это портит зрение. И ограничивали в неумеренном увлечении. Отец подкарауливал ночами и наказывал, если заставал с фонарём под одеялом, втихаря читающую очередной приключенческий роман.
Здесь же, в Бескудниково, она была предоставлена сама себе.
Полдня валялась с книжкой. До дыр грызла кончик ручки, сочиняя романтичные стишки. Заполняла дневник вычурными рисунками и юмористичными описаниями московских похождений.
Выключив свет, перед сном заворожённо смотрела в бездонное небо, подсвеченное огнями великой столицы.
Улетала в загадочную вселенную. Мироздание с миллиардами кружащихся галактик, туманностей, звёзд, планет. Пронизанное таинственными звуками, струями диковинного цвета, наполненное сверхъестественными чувствами.
И мечтала о вечной, всепоглощающей любви. Единственной, до конца жизни, до последнего вздоха.
Долгожданной. Которая вот-вот придёт и уже стоит на пороге.
Только комары ночами кусались. Зверски.
Так нескучно пролетело первое московское лето.
"Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться".
М. Булгаков
В середине июля Татьяна где-то познакомилась с интересным, вот только уж очень взрослым мужчиной. У них начался роман. После свиданий подруга мечтательно вздыхала, грезила о чём-то девичьем, томно смотрела вдаль и выглядела влюблённой.
По секрету поделилась с Лерой, что у них с Давидом Марковым – так звали нового знакомого – происходило нечто большее и грешное, чем невинные встречи.
Мужчина работал руководителем небольшого отдела в одном из министерств, часто ездил в командировки по стране и за границу.
Таня описывала его как харизматичного и коммуникабельного человека. Похвасталась, что в друзьях у него числились довольно известные личности, а также их ещё пока безызвестные отпрыски.
Лера втайне завидовала лёгкости и наплевательству, с которой опытная подруга относилась к отношениям полов и подобным связям.
Лично она до сих пор шарахалась от парней и не разрешала прикасаться к себе. Не было не только интимной близости, но и, можно сказать, оставалась нецелованной. Пара скромных поцелуйчиков в щёчку и уголок рта в зачёт не шли.
Ещё больше удивляло, что ко всему, у Татьяны даже будто бы был официальный жених.
По крайней мере, так она говорила. И которого Светлова ни разу не видела – он жил в том городе, откуда приехала подруга.
Приятельница время от времени каталась в отчие места и встречалась с молодым человеком. Летом следующего года они планировали зарегистрироваться.
Лера с широко распахнутыми глазами слушала откровения подруги, поражалась и стыдливо отмечала, насколько лично она отстала от современности. Делала сногсшибательные открытия и невероятные выводы о многогранных вариантах любви.