У смерти два лица

Открытка сделана из толстой рельефной белой бумаги. Снаружи розово-золотистыми буквами вытиснено: «Прости». Внутри я нахожу такую записку:

Если ты это читаешь, значит, ты вернулась домой или собираешься это сделать. Прости меня, Зоуи. Обещаю, я все тебе объясню.

К.

Дрожащими руками я достаю телефон и фотографирую открытку снаружи и внутри, потом лицевую сторону конверта. После этого я кладу открытку на место и снова запечатываю конверт. Тем вечером, когда мы сидели в конюшие, Кейден, по его словам, думал, что Зоуи может быть еще жива. В этом случае записка, оставленная для нее, имела смысл. Ей, конечно же, было известно об этом тайнике в пустующем стойле. Возможно, он все эти месяцы надеялся, что она вернется и найдет послание.

Если только он не оставил открытку, чтобы ее нашел кто-нибудь другой. Кто-нибудь, разделяющий версию Мартины о партнере и считающий, что Кейдену что-то известно об исчезновении Зоуи. Возможно даже, что он к этому причастен. Оставить записку для Зоуи было бы очень умно, если есть что скрывать.

Вернувшись в кабинет, я снова заглядываю в папку «КТдоки». Внутри всего один файл — документ «Ворд». Я открываю его.

Текст в нем, похоже, вырезан и вставлен из переписки по электронной почте между двумя адресатами: [e-mail] и IdaBeWise@ gmail.com с датами от 20 августа до 28 ноября прошлого года. Имена явно вымышленные — переделаны из имен исторических деятелей. Кто-то не хотел использовать свои школьные или личные почтовые ящики. Содержание писем разнообразное: короткие записки, планы, жаркие научные споры, к октябрю и ноябрю — страстная переписка между двумя людьми, которые хотят быть вместе. Это настоящий водоворот чувств. «Кажется, я влюбился в тебя. Не знаю, что делать. Я не могу с тобой видеться. Мне нужно с тобой видеться. Ненавижу себя. Надо разобраться во всем».

Письма не подписаны, а имен они не используют. Это явно сделано, чтобы сохранить анонимность. Но я могу предполагать, что IdaBeWise — вызывающая ассоциации с Идой Б. Уэллс — это девушка с фотографий, a ThurGoldMarshall — видимо, Тэр-гуд Маршалл — это Кейден.

Я пытаюсь отыскать в столе Эмилии флэшку. У задней стенки верхнего ящика нахожу открытую упаковку на три флэшки, а рядом с ней — стопку старых фотографий, перетянутую потрепанной резинкой. На первом фото Эмилия на вид едва ли старше меня. Волосы коротко острижены в прическу пикси, которая ей удивительно идет. Ее рука лежит на плечах подруги с темными волосами до пояса, которая выглядит лет на десять старше и кажется смутно знакомой, хотя я и не могу понять, откуда я ее знаю. Обе они просто светятся от счастья.

Я кладу фотографии Эмилии на место и переключаю все внимание на пару флэшек, оставшихся в упаковке. Молясь про себя, чтобы меня за это не уволили, я вытаскиваю одну из них. Из всех бездумных и неправильных поступков, совершенных за день, этот кажется самым безобидным, но все же я обворовываю работодателя. Я останавливаюсь, пытаясь быстро прикинуть в уме, сколько займет путь пешком до магазина в городе, покупка собственной флэшки и возвращение в Кловелли-коттедж. Не так уж и долго. Минут сорок пять туда-обратно, если поторопиться. Но я понятия не имею, когда Толботы должны вернуться домой. Уже вторая половина дня, и они могут приехать в любой момент. Я вставляю флэшку Эмилии в свободный порт и копирую на нее содержимое обеих палок.

И все равно я опаздываю. На полпути через деревья, сжимая в руках конверт и флэшку и вспоминая об оставленной на холодильнике банке с колой, я слышу голоса и хлопок двери машины. Кейден и миссис Толбот вернулись. Вот черт! Я разворачиваюсь на месте и бросаюсь обратно мимо бассейна под защиту своего домика. Сердце колотится в груди дикой птицей. Это провал! Полный провал!

Если только Кейден не решит сегодня не ходить в конюшню. Если он не отправится в комнату для прислуги, чтобы почитать, или не захочет посмотреть «Хижину в лесу» или «Звонок», или поработать во дворе, или заняться чем-нибудь еще, чем он занимается в Уиндермере, когда нет желания торчать в конюшне с Пайком и Джеки О. Если он сегодня не заглянет в стойло, я могу завтра встать очень рано. Толботы еще будут спать, а Эмилия с Томом еще не вернутся. Тогда я смогу вернуть флэшку и конверт туда, откуда взяла.

Я ставлю будильник на четыре утра. Кейдену не обязательно обо всем знать.

17. ТОГДА. Июль

Херрон-Миллс, Нью-Йорк

Просыпаюсь я не от будильника.

От воя сирен.

В два сорок пять я сую ноги в кроссовки и выбегаю на дорогу вместе с остальными обитателями Линден-лейн. Я чую запах дыма. Он меня душит. Источник где-то близко, за деревьями. Дым несет со стороны Уиндермера.

На улице стоят три пожарных машины, скорая помощь и две машины полиции. Повсюду толпятся соседи. Я ищу Кейдена, но не могу отыскать.

— Что случилось? — спрашиваю я у женщины, которую точно когда-то видела.

Без густого черного макияжа на глазах требуется несколько секунд, чтобы признать в ней миссис Купер, мать Клодии.

— Конюшня в Уиндермере, — говорит она мне. — Кто-то сжег ее дотла.

ЧАСТЬ III Пожар

Матушка Лири корову доила,

В сено корова фонарь уронила.

Матушка Лири стоит и ревет:

Жаркая ночка город наш ждет!

Детская песенка

18. СЕЙЧАС. Сентябрь

Херрон-Миллс, Нью-Йорк

— Мы записываем.

— Спасибо, я понял.

— Просто хочу в этом убедиться.

— Твой прошлый эпизод наделал шума.

Это и не похвала, и не обвинение. Мартина предпочитает не обращать внимания на подтекст в словах Кейдена и продолжает делать свое дело. Она долго ждала этого интервью. Несколько месяцев. И понимает, что другой возможности у нее не будет.

— Восемнадцать тысяч загрузок, и число продолжает расти, — говорит она. — Люди хотели выслушать Анну.

Мартина рада, что Кейдену не видно, как дергается ее щека. Большинство людей хотело выслушать Анну. За исключением Астер, которая по-прежнему не желает с ней разговаривать, и, предположительно, остальных членов семьи Спанос. Это ее шанс искупить свою вину в глазах лучшей подруги. Кейдену известно больше, чем он хотел показать. Больше, чем он рассказал полиции. Она это точно знает. Если ей удастся убедить его рассказать под запись о чем-нибудь, что способно помочь следствию, Астер придется ее простить.

На другом конце линии Кейден хмыкает. Мартина пытается представить себе, как он сидит в своей комнате в общежитии Йеля. Или, возможно, он живет в отдельном доме. Ей не так уж много известно о его жизни после того, как он снова уехал из Херрон-Миллс на учебу и его жизнь снова потекла по-прежнему, будто ничего и не случилось. Или она к нему несправедлива. Может быть, Кейден так же одержим, как и она, и тоже из кожи вон лезет, чтобы узнать правду. Но она в этом сомневается.

Мартина, в свою очередь, заперлась в чулане в своей спальне. Неидеальная обстановка, да и мама может в любой момент подняться и помешать, но сегодня суббота, и вести запись проще всего дома. Во всяком случае, в чулане довольно хорошая акустика.

— Я согласился поговорить с тобой об Анне Чиккони, — говорит Кейден. — У тебя, кажется, есть вопросы?

Кейден четко дал понять Мартине, что во время интервью готов говорить об Анне и только об Анне. Не о Зоуи. О Зоуи он говорить по-прежнему отказывался. И хотя Мартине отчаянно хотелось спросить, что произошло между Зоуи и Кейденом прошлой зимой, а они с Анной многое раскопали за лето уже после выхода первых четырех эпизодов, Мартина решила соблюдать договоренность. По крайней мере, до конца интервью, когда она уже получит нужную ей запись. Все прочее станет просто дополнительной наградой.