У смерти два лица

Она знает, что Кейден наконец-то согласился на это интервью по двум причинам. Во-первых, после оглашения результатов вскрытия поползли слухи (пока не подтвержденные), что адвокаты Анны собираются заявить ходатайство о снятии обвинений в ее адрес. И Мартина подозревает, что Кейден испытывает такие же противоречивые чувства по поводу возможной причастности Айны к смерти Зоуи, как и она сама. В сочетании с тем фактом, что люди действительно стали слушать «Пропавшую Зоуи», это побудило Кёйдена в конце концов откликнуться на просьбу об интервью. Пятый эпизод вышел во вторник. У нее будет не так много времени на подготовку шестого, чтобы уложиться в график. Но что бы она ни вытянула сегодня из Кейдена, даже если это будут малые крупицы информации, это привлечет слушателей.

— Начнем с пожара. Можешь рассказать, что случилось рано утром в понедельник, шестого июля?

— Хорошо. В общем, мы с мамой те выходные провели в Нью-Йорке, у друзей семьи. Мы всего несколько часов как вернулись домой.

— Ваши друзья живут в Верхнем Вест-Сайде? Это те же друзья, у которых вы были в ночь исчезновения Зоуи?

Кейден отвечает не сразу.

— Не знаю, какое это имеет значение, но да, это были те же друзья. Дорин с самого детства была близкой подругой моей матери. Мы часто к ним ездим.

— Так. Значит, на праздники вы поехали в город к Дорин и ее семье и вернулись домой в воскресенье? — Мартина откидывает голову, касаясь затылком множества винтажных платьев, висящих у нее за спиной.

— Мы выехали из города вскоре после полудня. Дороги были забиты, как всегда по праздникам. Домой мы приехали где-то в половине пятого или в пять. Точно не помню.

— И в конюшне в тот вечер все было в порядке?

— Я в тот вечер туда не ходил, только мама. Она вскоре после возвращения решила покататься на Джеки О. Это одна из ее лошадей.

— И она не упоминала ни о чем необычном? Ни о каких проблемах с электропроводкой и прочем?

Прошло уже два с половиной месяца, и Мартина знает, что обвинения по поводу пожара в конюшне так и не были выдвинуты. У нее есть основания думать, что пожар не был связан с неисправной проводкой. Да и вообще не был случайностью. Но Кейдену не известно то, что известно ей. Что бы Кейден ни сказал ей сейчас, она готова поспорить, что всей правды он не скажет.

— Нет. Но мама бы и не смогла определить неисправность в проводке. Она очень любит лошадей, но конюшней сама не занимается.

— А кто занимается?

— Чарли Андерсон. У него компания по уходу за лошадьми в Ист-Энде. В тот день он был у нас — ухаживал за лошадьми и делал кое-какую работу на участке. Полиция говорила с ним сразу после пожара. Он ни при чем.

— Ты уверен?

— Полностью. Нет конюшни — нет работы для Чарли. Мы временно держим лошадей в Пайн-Неке, пока строится новая конюшня. Первый подрядчик не справился, а теперь, когда я вернулся на учебу, дела и вовсе идут медленно.

— Значит, Чарли не совершал намеренного поджога. А могло это произойти случайно? Он был последним, кто побывал в конюшне Уиндермера, если не считать твоей матери.

Мартина и в самом деле не думает, что Чарли мог в этом участвовать, но не так уверена насчет миссис Толбот. Как много ей было известно о собственном сыне и его романтических отношениях? Что она могла увидеть — или не увидеть — в тайнике Кейдена? Как глубока могла быть ее любовь к невесте сына?

— Маловероятно. Чарли работал в Уиндермере примерно с полудня до трех. Пожар начался ночью. К тому времени, когда Кира, наша соседка из «Магнолии», заметила пламя и позвонила в полицию, конюшня уже почти полностью выгорела.

— Пожарные приехали около половины третьего?

— Примерно так. Это почти двенадцать часов после отъезда Чарли. Закоротить электричество могло только в том случае, если мои мама забыла выключить свет. Но пожар начался не из-за этого.

— Думаешь, это был поджог? — Мартина поднимает упавший на пол чулана серый кардиган и начинает рассеянно перебирать пуговицы.

— Кто-то открыл двери конюшни и выпустил лошадей. Это определенно был поджог.

В кои-то веки Мартина полностью согласна с Кейденом.

— Но полиция с этим не согласилась?

— Когда пожар потушили, осматривать было уже почти нечего. На дверях у нас был обычный деревянный запор. Он открывается от малейшего нажатия изнутри. Он специально придуман для того, чтобы животные не оказались в ловушке в критической ситуации. Теоретически лошади могли вырваться из стойл и освободиться, но они этого не делали.

— Откуда ты знаешь? — Мартина уже знает ответ, но ей нужно, чтобы Кейден сам сказал это для подкаста. Из этого получится отличный отрывок для подводки.

— Они совершенно не были напуганы, когда Арвин и Джеффри нашли их через два дома от нашего, у Сикреста. Лошади просто паслись в их саду. От них не пахло дымом. Никаких ожогов, никаких заноз. Во время пожара их там и близко не было.

— Но полиция не сочла это убедительным доказательством поджога?

Мартине, как и Кейдену, это кажется вполне очевидным. Загадкой остается только личность поджигателя.

— Похоже, нет. Проблема в том, что нет никаких доказательств, что кто-то в ту ночь был на территории Уиндермера. На месте пожара не нашли никаких предметов или веществ, которые могли бы вызвать пожар или способствовать распространению огня, хотя это и не значит, что их не было. Никаких указаний на тех, кто мог это сделать. Конюшня сгорела вместе со всем содержимым. Только чудом огонь не перекинулся на деревья. У полиции попросту не было никаких зацепок для расследования.

— Давай поговорим об Анне. Она была там в ту ночь?

— Я ее не видел, но кое-кто из соседей вспомнил, что разговаривал с ней. Вся Линден-лейн была на улице, так что в ее появлении нет ничего удивительного.

— Но ты счел ее поведение странным?

Мартине прекрасно известно, почему поведение Анны по отношению к Кейдену в ту ночь изменилось. Это не имело никакого отношения к пожару. Вернее, прямого отношения. Оно изменилось из-за того, что Анна нашла в конюшне еще днем. Насколько ей известно, Кейден до сих пор понятия не имеет, что Анна обнаружила открытку и флэшку. Если бы в ту ночь они оказались на своем месте в стойле, то сгорели бы вместе со всем остальным.

— Дело не в том, как Анна вела себя той ночью. Дело в том, как она вела себя несколько недель после пожара.

— Что ты хочешь сказать? — Мартина снова бросает кардиган на пол и наклоняется ближе к телефону.

— Трудно объяснить. Мы с Анной были не слишком близки, но все же немного узнали друг друга за лето. Я был практически привязан к Уиндермеру, ухаживая за мамой, поэтому Анна время от времени заглядывала ко мне. Чуть раньше на той же неделе мы просто вместе смотрели кино. И она раньше бывала в конюшне.