У стен Тейшебаини

2. Дверной затвор. VII в. до н. э.

[21] этот район Закавказья, и была названа Тейшебаини в честь бога Тейшебы, бога войны, грома и бури [1] . Пала крепость под ударами скифских полчищ, засыпавших ее тучами стрел во время штурма. Об этом свидетельствует множество бронзовых наконечников стрел, которыми полны развалины крепо-

3. Клинописная надпись. VIII-VII в. до н. э.

1

. Б. Б. Пиотровский. Кармир-блур. Альбом. Л., 1970.

[22]стных стен с наружной стороны. Типично скифская форма и направление застрявших в стене наконечников не оставляют сомнения в том, что они были пущены нападающими воинами-скифами. Нетрудно догадаться, что нападение было совершено с юго-запада, так как именно с этой стороны

4. Бог Тейшеба. VII в. до н. э.

[23] в крепостной стене обнаружили скифские наконечники стрел. Со стороны реки подойти по крутым скалистым склонам было немыслимо. Самая удобная дорога для продвижения военных отрядов шла по пологому склону холма со стороны города. Поэтому скифы, прежде чем начать штурм крепости,

5. Бог Тейшеба. VII в. до н. э. Фрагмент.

[24] захватили город. Найденные вещи в развалинах домов совершенно ясно указывают на поспешное бегство жителей. Значит, нападение было внезапным. А временные хижины во дворе цитадели говорят о том, где укрылись беженцы. О том, как выглядел город, хорошо можно пред-

6. Наконечники стрел. VII в. до н. э.

[25]ставить себе по сохранившимся фундаментам зданий и его планировке. Это было поселение с домами и улицами, построенными по одному типу. Вдоль каждой длинной широкой улицы стояли дома, состоявшие из нескольких самостоятельных жилищ, крытых одной крышей и разделенных внутри стенками. Каждая из подобных "квартир" была устроена совершенно одинаково. Характерно, что ни в одной из них не обнаружено кладовых, где жители могли хранить запасы продовольствия. Следовательно, они получали его из казенных складов крепости. А так как к тому же в домах не нашли сельскохозяйственных орудий, естественно сделать вывод о том, что жители не занимались обработкой земли и что в этом поселении жили ремесленники, возможно, и воины. Даже снабжение их мясом шло оттуда же, откуда посылали зерно и масло. При этом в одну семью выдавали только часть туши барана или быка. В нескольких домах, близко расположенных, нашли кости, принадлежавшие одному крупному животному, значит, их делили между несколькими семействами.

От этого типа жилищ отличается одно здание, отрытое в центре города - большой двухэтажный дом, по-видимому, жилище административной знати. Нижний этаж представлял собой большой зал с колоннами.

Следов битвы за город, скелетов павших воинов в городе не обнаружено. Да это и не удивительно. Население не могло оказать сопротивления нападавшему врагу. Войти же в открытое селение, даже не полностью обнесенное ограждающей стеной, не представляло никакого затруднения для скифов. После захвата города, естественно, ожидали нападения на крепость. Надо было готовиться к тому, чтобы отразить новое наступление, и, может быть, даже к длительной осаде. Запасов продовольствия в крепости могло хватить на долгое время. Правда, далеко не все дворцовые кладовые были в это время заполнены. Административный центр Тейшебаини терял свое значение, и его хозяйство приходило в упадок. Однако в некоторых кладовых сохранились карасы - крупные остродонные сосуды, [26] вкопанные в землю, предназначенные для вина. Но во время осады пустые карасы были засыпаны пшеницей, ячменем, просом. Такие кладовые занимали большую площадь в нижнем этаже дворца. Только одна кладовая помещалась на втором этаже, очевидно, она предназначалась для сладкого вина, которому необходим был солнечный свет. Кладовые для вина строились по одному плану и различались только по величине. Некоторые из них достигали трехсот квадратных метров. Кладовая делилась на две половины большими земляными столбами. В каждой половине по обеим сторонам помещались вкопанные в земляной пол карасы различной емкости: от 800 до 1200 литров. Указания на емкость были отмечены на каждом сосуде иероглифами или клинописью. О размерах кладовых и об объеме сельского хозяйства в стране Аза можно судить по количеству хранимых продуктов. Только в двух винных кладовых в 152 карасах помещалось более 160 тысяч литров вина, а в одной зерновой кладовой обнаружили 20 тысяч литров пшеницы.

Такое количество зерна, остатки крупноразмолотой пшеницы и даже остатки хлеба, выпеченного из просяной муки, ясно указывают на то, что город был взят стремительным штурмом, а не осадой. Иначе не сохранились бы запасы зерна, которые заполняли даже карасы в винных кладовых. Дело в том, что урожай хлебов уже был убран, тогда как виноград еще не созрел. Поэтому винные карасы были свободны. Некоторые уже были подготовлены к приему нового урожая, но другие еще предстояло очистить. В одном из них нашли скелет мыши и кошки, кошка преследовала мышь, та заскочила в карас, за ней - кошка, и обе не смогли выбраться оттуда. Раскопки других помещений, особенно кладовых оружия, показывают, насколько плохо была подготовлена крепость к обороне. Далеко не все вооружение было роздано защитникам крепости. Скелеты, лежащие в кладовых, указывают на то, что смерть настигла воинов до того, как они успели вооружиться. Кинжалы, колчаны со стрелами, мечи так и остались лежать не употребленными в дело.

[27] Вспыхнувший пожар помог скифам овладеть крепостью. Вначале от скифских факелов, переброшенных через стены, загорелись хижины беженцев. Сухие ветки, покрывавшие временные жилища, сразу вспыхнули, и огонь перекинулся на здание дворца, где загорелись деревянные части. О необычайном размахе и силе пожара можно судить по огромным обуглившимся балкам перекрытий, лежащим чуть ли не в каждой комнате. Они окружены целой россыпью хорошо сохранившегося угля. Во многих местах были обнаружены обуглившиеся кости домашних животных с остатками обгоревшей кожи и мяса. По расположению скелетов установлено, что они падали с большой высоты. Значит, они провалились вниз вместе с рухнувшей крышей, куда животные взобрались, спасаясь от огня. В обуглившемся коровьем желудке, лежавшем в одной из комнат, обнаружили арбузную косточку. С особенной силой полыхало пламя пожара в том помещении, где хранились приспособления для выжимки кунжутного масла. Это были три большие комнаты. В одной из них стояла обширная ванна из туфа. В ней размачивали кунжутные зерна перед обработкой. Желоб узкий и длинный имел выход наружу, и отработанная вода выливалась по нему во двор. Рядом с желобом стояли на полу каменные ступки, в которых очищали просушенные зерна от шелухи. Масло выжимали в соседней комнате на деревянном прессе. От него не осталось и следов, так как он сгорел дотла, но о назначении комнаты говорит очень большое количество жмыхов. В третьей, вероятно, находился склад готового масла. И именно это горевшее масло дало такое сильное пламя во время пожара, что стены из кирпича-сырца частично плавились и стали такого красного цвета, как будто их обжигали в специальных печах. О том, в какое время года произошло это событие, можно догадаться по целому ряду признаков. В кладовых осталось много зерен - значит, урожай злаков был уже собран, обмолочен и убран... Начали поспевать арбузы (вспомним косточку в желудке коровы). А виноград еще не поспел, и вино не было готово, так как винные карасы пустовали. Их даже [28] еще не начали готовить к приему нового вина - в некоторые временно засыпано зерно, в одном карасе нашли 97 бронзовых чаш для вина. Таким образом, можно предположить, что нападение на крепость произошло в промежуток времени между жатвой и сбором винограда, т. е. в конце июля - на-

7. Чаша для вина царя Сардури. VIII в. до н. э.

[29]чале августа. И поскольку уборка хлеба была полностью закончена, это событие скорее всего следует отнести к первым числам августа. Есть еще одно доказательство в пользу этого предположения - в одной из кладовых нашли пучок травы, служивший метелкой. В нем оказались цветы овсянки и василька, которые цветут на берегу Раздана в самых последних числах июля, скорее всего в августе. О внезапности нападения говорит достаточное количество признаков, рассмотренных выше. А о том, что штурм начался ночью, доказывают брошенные во временных жилищах украшения, оставленное около очагов оружие, - словом, многое указывает на панику, охватившую людей, разбуженных внезапным ночным нападением.

Так материалы, извлеченные из земли археологами, позволили воссоздать подлинную картину гибели крепости Тейшебаини, происшедшую почти две с половиной тысячи лет назад.

Дата гибели - VI век до н. э. установлена на основании источников древнего царства Урарту. В 590 году до н. э. пала Тушпа, столица страны Биайни, т. е. Урарту. Крепость Тейшебаини также сгорела в начале VI века до н. э. во время правления царя Русы III, сына Эримены. После пожара крепости и города при ней жизнь в них прекратилась. Обрушившиеся стены засыпали горящие руины, которые долго еще тлели под обгоревшими кирпичами и пеплом. Поэтому многие памятники только обуглились, другие же не успели сгореть без доступа воздуха и хорошо сохранились под землей. Прошли века. Стены крепости постепенно разрушались от жары и холода, ветра и дождя. Каменные блоки башен упали вниз. Песок и земля мало-помалу заносили остатки крепости и в конце концов сравняли ее с поверхностью холма. И никто больше не знал, какая трагедия произошла на этом месте в глубокой древности в одну из августовских ночей. Так и стоял пустынный одинокий холм на берегу Раздана в окрестностях Еревана. Кармир-блур - "Красный холм" прозвали его за красноватый оттенок почвы. И никто не подозревал, что этот цвет - след древнего пожара.

[30] Никому не приходило в голову искать на этом месте памятники старины, производить раскопки. Правда, местами из-под земли выступали каменные блоки, но на них никто не обращал внимания. Только местные жители выкапывали их оттуда, когда им нужен был камень для постройки своих жилищ, он представлял собой хороший строительный материал. А между тем в архиве Эчмиадзина - местопребывания католикоса, главы армянской церкви - в одном из документов упоминается крепость Тейшебаини под именем "Кавакерт" - "Глиняная крепость" [2] . Но об этом знали немногие. Да и они не подозревали, что под этим именем скрывается название цитадели на Кармир-блуре, давным-давно сгоревшей и глубоко погребенной в земле. Инициатива и организация археологических экспедиций в Армении принадлежит академику Иосифу Абгаровичу Орбели, бывшему председателем Армянского филиала Академии наук СССР, директором Государственного Эрмитажа. В свое время, до того как он стал директором, Орбели организовал в Эрмитаже большой отдел Советского Востока. В 1934 году начались археологические раскопки в Армении на берегу озера Севан, между селениями Алучалу и Цовинар, под руководством молодого археолога Бориса Борисовича Пиотровского [3] . Результатом этих экспедиций были находки интересных памятников. Открытие урартских крепостей позволило восстановить тип и характер этих сооружений. Стало совершенно ясно, что необходимо продолжать археологические изыскания в Армении, где несомненно скрыто много ценных материалов. Их исследование должно пролить свет на историю и культуру этого древнейшего, можно даже сказать самого древнего, государства на территории Советского Союза.

2

. Там же.

3

. Об этих раскопках см.: А. А. Аджян, Л. Т. Гюзальян, Б. Б. Пиотровский. Циклопические крепости Закавказья. "Сообщения Гос. академии истории материальной культуры". 1931, № 1-2.

Случайная находка на Кармир-блуре привлекла внимание археологов. В 1936 году геолог А. И. Демехин занимался исследованием базальтовых пород в ущелье реки Раздан. Ему не раз приходилось подниматься на холм, и однажды он нашел на вершине небольшой гладко обтесанный кусок камня, по-видимому, обломок какой-то большой плиты. Рассматривая [31] камень, Демехин обратил внимание на четкие строки клинописных знаков. Он часто видел такие письмена на скалах вокруг Севана и в районе горы Арагац. Поэтому Демехин догадался, что эта надпись может заинтересовать специалистов, и передал свою находку в Исторический музей. Клинописные знаки были прочтены, но содержание текста было непонятно. Однако знаки, составлявшие имя царя, были расшифрованы, ученые прочитали имя Русы, сына Аргишти, который царствовал в VII веке до н. э. Фрагмент плиты оказался на Кармир-блуре не случайно, вероятно, под холмом находились памятники этого периода. Была организована небольшая археологическая экспедиция, чтобы произвести на Кармир-блуре разведку и определить, стоит ли там развертывать настоящие раскопки.

И уже с первых шагов археологи нашли следы древнего поселения, обнаружили древнейшие доурартские погребения. Открыли чрезвычайно интересный памятник - каменную форму для отливки топора. Эта вещь свидетельствовала о развитии ремесла, об употреблении орудий из металла. Разведка показала, что раскопки могут дать интересный материал, что на холме могут быть найдены и значительные поселения с большими сооружениями и с различными урартскими памятниками. И в 1939 году была организована первая археологическая экспедиция Академии наук Армянской ССР совместно с Государственным Эрмитажем. За дело взялись горячо. В первый день начали расчищать участки, где выступала древняя кладка камней. Сразу удалось обнаружить в отдельных местах контуры фундамента. Окрыленные первыми успехами, археологи готовы были работать до наступления темноты. Вдруг в середине дня пошел дождь. Сначала на него не обращали внимания. Дождь усилился. Работы продолжались. Дождь не прекращался. Вскоре начался такой ливень, что, казалось, "разверзлись хляби небесные". Потоки воды заливали Кармир-блур, косые крупные капли дождя хлестали со страшной силой, и к великой досаде археологов пришлось прекратить раскопки. Промокшие [32] до нитки, огорченные вынужденным отдыхом, археологи вернулись в Ереван. А на следующий день на синем безоблачном небе сияло солнце, и рано утром археологи были уже на месте. Каково же было удивление всех, когда они увидели, что на поверхности холма темными влажными полосами обозначился план скрытых под землей дворца и крепости. Ничего загадочного не было в этом явлении. Стены старинного здания были под поверхностью холма. После ливня земля быстро впитала влагу и к утру просохла, а слой кирпичной кладки из сырцового кирпича остался влажным, так как глиняные стены задержали дождевую воду. Благодаря этому и был получен на площади холма первый план некоторых помещений крепости. Таким образом, ливень помог работам. Раскопки можно было начинать по заранее известному плану. Сразу же удалось установить, что в холме сохранилось относительно немного остатков зданий и вещей других эпох, правда, за исключением небольших развалин средневековой часовни и усадьбы, почти на самой поверхности. Они были осторожно удалены и изучены. Однако все, что найдено на Кармир-блуре при глубоких раскопках, относится только ко времени существования там урартской крепости VII-VI веков до н. э. Это объясняется тем, что после страшного пожара в Тейшебаини и падения крепости там прекратилась жизнь, место было заброшено.