У трона мертвых

Из-за скученности я теперь чаще натыкался взглядом на Тарлизу, которая стала меньше походить на уверенного в себе кризисного менеджера. Она не устраивала истерики и не звала маму. Утром я видел, как она снова читала. Во время привала что-то ела. Обсуждала с «индейцем» и, что интересно, с Савойей маршрут. Даже про чистящие заклинания вспомнила. Но после случившегося в этом появилась какая-то наигранность. Раньше она будто жила по инструкции, которую не до конца понимала, но честно пыталась разобраться. И, казалось, что разберется. Теперь же она напоминала троечника, которому преподаватель велел выучить к зачету тему, а она вместо этого зазубрила текст. И теперь его воспроизводила, не пытаясь вникнуть в смысл.

А еще… она все время оборачивалась, словно искала кого-то. Граничники с внутренниками тоже так делали, вот только они шарили взглядом по Лесу, а принцесса будто раз за разом пересчитывала членов группы, и постоянно у нее что-то не сходилось. Она старалась делать это так, чтобы никто не замечал, но раз видел я, значит и остальные тоже.

Наверняка, она испытывала сильнейший шок. И если она с ним не справится…

– Сколько ей кругов? – спросил я Бандара, подгадав так, чтобы никто больше не слышал.

За прошедшие дни я чуть-чуть разобрался с местным календарем. Местный год или круг делился на десять месяцев – схождений по сорок дней, которые называли оборотами. Ну и, так же узнал, что возраст местные мерили годами, как и у нас на Земле. Еще одна идея, которая то ли перешла из одного мира в другой, то ли оказалась достаточно универсальной, чтобы ее изобрели и здесь, и там.

– Восемнадцать, – ответил держала, не спрашивая, с какой целью я интересуюсь. Это мне в нем нравилось. Какие-то темы он очень ловко обходил, но на большинство вопросов отвечал прямо, не уточняя, чего я задумал и почему таких простых вещей не знаю. Правда, наверняка, гад, кучу выводов насчет меня делал, но тут уж не запретишь.

– Что за Испытание, про которое она говорила?

Значит, восемнадцать… или на год больше, если пересчитать на земной манер. Понятно.

– Его проходят все Колдуньи, – ответил Бандар.

Я же… мне стало казаться, что я не очень верный перевод подобрал для этого слова. Он говорил, что-то вроде «сильная магесса», но с таким будто ласкательным суффиксом. То есть, не Колдунья, а… Волшебница, может быть?

– …все Волшебницы.

– Их много?

– Четыре за четырнадцать сотен кругов.

– И в чем смысл Испытания?

– Отправиться на Дикий и получить силу истинного мага, – ответил «индеец». – Как конкретно это происходит, никто не знает. Известно только, что предыдущие Волшебницы получали свою силу после посещения Дикого.

Я замолчал, переваривая информацию. Самое главное, за что я зацепился – четырнадцать сотен кругов. То есть, тысяча четыреста лет назад тоже были Волшебницы, и они делали то же самое, что и сейчас. Если мир за это время и изменился, то несильно. Очевидно, что интернета или его аналога здесь не было. И, скорей всего, книгопечатанья тоже. Пока я видел только рукописные… книгу. А если что-то и было, то изобрели это недавно, либо жестко контролировали. Свободный доступ к информации отсутствовал, потому общество и не развивалось. Знаниями не обменивались, либо обменивались ограниченно – в узких кругах. Наукой и исследованиями занимались единицы… Такова гипотеза. Уровень развития общества жестко завязан на общий уровень просвещения, это универсальный закон, на местных он должен был действовать.

Ну и, о достижениях науки статистики, тут, вероятно, тоже не слышали. Иначе бы знали, что выборка из четырех подопытных… гм… узковата. Волшебницы могли получать силу не от Дикого, а от того, что испытывали стресс или ели какую-то местную еду, или плыли на корабле. Кстати…

– А были Волшебницы, которые не получили силу?

В любом эксперименте ответы «нет» так же важны, как и ответы «да». Если вы поете в караоке, и экран каждый раз показывает сто процентов совпадения, вовсе не факт, что в вас и в каждом из вашей друзей умирает по крошечному Фредди Меркури. Попробуйте специально петь плохо. Или не петь вообще. Вдруг, результат и тогда будет равен ста процентам?

– Не знаю.

Ну, хоть так.

– А как… как это будет выглядеть, когда она получит силу? – спросил я. – Как мы это узнаем?

Еще одна страничка из Азбуки Рационалиста. Когда не знаешь, что ищешь, самый логичный поступок – остановиться и ничего не делать. Если нет цели – нет и движения к цели, как бы быстро ты не бежал, как бы сильно не суетился. Что, если принцесса уже стала истинной, а мы зачем-то куда-то идем?

– Мы не узнаем, – ответил Бандар спокойно. – Нам не скажут.

Шикарно.

– А внешне это никак не проявится?

– Не знаю.

Великолепно.

К вечеру напряжение, висевшее в воздухе, немного спало. То, что на отряд все же нападали, держало людей в тонусе, но легкость, с которой справлялись с инуями, создавала впечатление, что главные опасности позади. Граничники с искателями снова начали переговариваться. Чирик с удвоенной силой взялся за обучение.

– Марагаз, что еще надо, чтобы леона Лемия согласилась со мной быть? – спрашивал он, пристроившись рядом. – Только правильно все говори, марагаз!

– А ты поможешь мне правильно все говорить?

– Так и быть, марагаз, буду тебе помогать, – великодушно обещал искатель. Добряк он все-таки по натуре. – Про рралов дом неправильно ты говорил. Слишком сложно и долго, много ойра надо, это неправильно значит. Нужно, чтобы по-другому с Лемией все получилось, без дома и без ойра.

– То есть, я тебе буду давать совет, а ты будешь определять правильный это совет или нет, – уточнил я. – Потому что я же могу неправильный совет дать, так? Логично же, что тот, кто не знает, как справиться с чем-то, когда просит помощи, он сам должен решать, правильно ли ему объяснили, как с этим справляться. Это же он не может справиться. Потому ему и решать, так ведь?

Над этим Чирик думал долго. По мерками искателя, даже чересчур долго. Минуты полторы. Шел, слегка семафорил глазами, что-то себе бормотал под нос. С подозрением на меня посматривал. В итоге, если лицо просветлело, и он сказал с уверенностью:

– Правильно, марагаз.

И скомандовал:

– Говори.

– Слушай, – покладисто согласился я. – Очень важно, чтобы она в тебе мужчину видела, понимаешь?

– Да, – Чирик «кивнул» глазами. А еще через секунду дернул «вправо-влево». – Нет. Хир ей показать?

Гм… Нет. Это перебор.

– Нет, Чирик, хир нужно показывать, когда тебя об этом просят. Я о том, что вот, допустим, заработаешь ты Большое Лечение и решишь его Лемии отдать. Как ты сделаешь?

– Руками, – ответил он уверено.

– Правильно, – не стал спорить я. – Руками. А что скажешь при этом?

– Что это Лечилка.

Ответил Чирик. Я немного подождал.

– Все?

– Реганово колено тебе в тыру, марагаз! – взорвался Чирик. Ничего, он и так долго продержался. – Все! Что еще сказать?!