Уайклифф разрывает паутину

Часы в спальне показывали четверть третьего. Он вслушался и, к своему удивлению, понял, что идет дождь – первый за почти полные три недели.

Потом он лежал без сна и предавался мрачным размышлениям, вспоминая свой визит на ферму и нелепый сон. Постепенно он начал прозревать: его попросту одурачили. Джейн Рул оказалась хитрее, чем можно было предположить. Все, что она сказала о своей невестке, абсолютно не в ее характере. Она заметила его сочувствие и воспользовалась им, чтобы отвлечь от чего-то другого. Или так стало казаться ему теперь?

Вообще говоря, Рулы – и мать и сын – являли собой почти хрестоматийных подозреваемых, вот только в чем он должен их подозревать? Были ли они и ответе за исчезновение Хильды Клемо? Возможно, но не менее вероятно, что они пытаются скрыть нечто совершенно другое. Женщины вроде Джейн Рул часто обладают крепким житейским умом, но при этом не совсем верно понимают роль полиции в обществе. Лукаво заполненная налоговая декларация или незаконно полученная государственная сельскохозяйственная субсидия – и любой визит полицейского вызывает чувство опасности.

И тем не менее…

Он уже решил, что едва ли вообще теперь заснет, но в следующий раз очнулся, когда полностью рассвело, на часах было семь утра и Хелен собиралась вставать.

– Ты сильно ворочался.

– Прости.

– Тебе не за что извиняться. Оставайся в постели, я принесу кофе.

В восемь, когда в штабном автобусе должна была начаться работа, он позвонил туда.

– Есть новости?

– Никаких, сэр.

– Тогда дайте мне номер телефона мистера Керси.

Спустя пару минут Уайклифф уже разговаривал с ним.

– Небось яичницу с беконом поедаешь?

– Об этом можно только мечтать! Я ведь дал Джоан слово ограничиваться тостами с джемом.

– Я направляюсь к вам. Встретимся в автобусе, как только доберусь. Что там с погодой?

– Моросит.

– У нас здесь тоже.

Потом Уайклифф позвонил домой своему заместителю Джону Скейлсу.

– Извини, что помешал твоему завтраку, Джон. Мне нужно аккуратно проверить показания некоего Тристана Иннеса… Да, знаю, он напоминает персонаж дешевого любовного романа, но этот – из реальной жизни. Он писатель и, кроме того, преподает… Какой предмет, я толком не понял, но дело не в этом. Он утверждает, что в воскресенье читал лекцию в вечерней школе Экзетера, а в понедельник утром у него была деловая встреча в университете… Да, все, что тебе удастся выяснить… Вполне возможно, он уважаем в научных кругах, так что не наломай дров…

Керси попал на эту ферму впервые. Мелкая морось сеялась из свинцового неба, окрестности застилал туман, и прояснения не предвиделось. Во дворе копошились куры, а одна из них выбежала при появлении полицейских из открытой двери дома, нелепо зацепившись за порог.

– Есть кто-нибудь дома? – окликнул Керси.

Хрипловатый голос Джейн Рул донесся откуда-то из глубины дома:

– Кто там? Что вам нужно?

– Полиция.

Она вышла к ним вне себя от злости:

– Когда же наконец нас оставят в покое?! – но, заметив Уайклиффа, присмирела. – А, это вы…

– Вы позволите нам войти?

Она посторонилась в дверях.

– А если и не позволю, что толку-то?

– Вашего сына нет дома, миссис Рул?

– Естественно. У него полно работы.

Здесь слово взял Уайклифф:

– Нам необходимо осмотреть все окрестные дома, чтобы окончательно убедиться, что пропавшую девушку не прячут где-нибудь. Это простая формальность, и она не займет много времени…

Комнату пропитал дрожжевой запах теплого теста; рядом с накрытой тряпкой кухонной плиткой стояла глубокая сковорода. На столе горкой были навалены свежие овощи, а в миске лежали куски крольчатины, замоченные в маринаде.

Джейн Рул принялась сосредоточенно выгребать золу из очага. Потом повернулась и буркнула:

– Нет у вас права обыскивать мой дом.

– Вы против? – спросил Керси. – Вам есть, что скрывать?

– Я только сказала, что вы не имеете права.

– Получить ордер не составит труда, но, право же, нам только нужно быстро все осмотреть. Две-три минуты, и все…

Еще не закончив фразы, Керси начал подниматься по скрипучей лестнице. Хозяйка отставила кочергу в сторону и хотела ему помешать, но передумала.

– Старуха наверху в комнате, что прямо над нами. Но только она спит. Мне совсем ни к чему, чтобы вы ее разбудили. У меня всего и покою-то, когда она спит.

На втором этаже располагались три спальни. Первая, крохотная, с окном на задний двор, принадлежала сыну: узкая койка, покрытая серым шерстяным одеялом, облезлый платяной шкаф, конторка с ящичками и спертый кислый запах нечистой одежды. Поверх конторки выстроились в ряд вырезанные из дерева фигурки зверей, опилки и стружки усеивали пол. Уайклиффу почудился в фигурках проблеск таланта.

Во второй спальне места было побольше, кровать широкая и другая хорошо сохранившаяся мебель. На кровати лежало добротное покрывало, на стенах – множество фотографий, из которых привлекала внимание одна. Молодая пара. В девушке легко можно было узнать Джейн – лицо без единой усталой черточки, соблазнительные изгибы тела. Керси на скорую руку обыскал помещение.

А уж в третьей спальне мебель можно было назвать изысканной – ореховое дерево с декоративными вставками в форме кленовых листьев, а на стенах живопись в затейливых золоченых рамах. Здесь двуспальная кровать была покрыта дорогим расшитым пледом, а наволочка на единственной подушке казалась почти белоснежной. Маленькая седая голова лежала на подушке, лица не было видно под простыней. Очертания тела старой женщины едва просматривались под одеялом. На столике рядом с кроватью стояли пустая чашка с блюдцем и тарелка, в которой осталось несколько крошек.

Керси вновь принялся за поверхностный обыск, и Уайклифф ощутил вдруг всю нелепость ситуации. Что, собственно, они здесь ищут? Труп Хильды Клемо в старом платяном шкафу?

Они собрались уходить, но в дверях буквально натолкнулись на Джейн Рул.

– Ну что, убедились? – спросила она шепотом.

Не прегради она им столь опрометчиво путь, сыщики вышли бы из комнаты даже не оглянувшись. Но теперь Уайклифф почти помимо воли бросил взгляд назад. Что-то странное было в положении тела на кровати. Он шагнул к ней и услышал, как в этот момент Джейн Рул почти в голос охнула. Осторожно он приподнял край простыни – там оказалась шляпная болванка с натянутым на нее седым париком; свернутое одеяло должно было изображать человеческую фигуру.

В полной растерянности он обернулся к хозяйке и спросил:

– Это и есть ваша золовка?

Ему было совсем не до шуток, но никакие другие слова просто не пришли в голову.

– Я за свою жизнь никому зла не причинила, что бы вы там ни говорили!

Уайклифф подался вперед с кресла, уперевшись ладонями в стол.

– Хорошо, никому зла вы не причиняли. Тогда где же ваша родственница?

Джейн Рул сидела напротив него прямо и неподвижно. Она смело встречала его взгляды, не проявляя ни малейших признаков нервозности.