Убей для меня

– Когда просочатся новости об этом происшествии, она поймет, что опасность миновала, и, вероятно, вернется, - предположила Хлойя. – А родители? Братья-сестры?

– Родители Дэвиса уже умерли. И у него только одна сестра, уже упомянутая Кейт Дэвис, мы поговорим с ней еще раз.

Хлойя вздохнула:

– Итак, у нас ничего нет.

– Еще нет, - добавил Люк.

– Гарт Дэвис, возможно, ничего и не знает о побочных доходах Гренвилля. А если знает, то его адвокат, вероятно, попробует добиться сделки по изнасилованиям тринадцатилетней давности.

Люк тоже об этом подумал.

– И? Вы будете с этим связываться? – спросил он бесцветным голосом.

Хлойя покачала головой:

– Я этого не желаю ни в коем случае. О сделке можно забыть, пока я не узнаю, какую информацию он может нам предложить, и на что она сгодится. У меня есть еще дюжина жертв, чьи показания надо заслушать. Но... – Фраза так и осталась незаконченной.

Не дюжина. Тринадцать жертв, подумал Люк, но ничего не сказал. Имя Сюзанны отсутствовало в первом списке Дэниеля, потому что тогда он об этом не знал. Люк решил, что Сюзанне лучше самой сообщить об изнасиловании Хлойе. Одной жертвой больше, одной меньше, это не сделает Гарта Дэвиса более виноватым, чем он уже был.

– Но вам, возможно, придется согласиться на сделку. –От одной лишь мысли об этом у Люка заболела голова. – Конечно, мы проведем тщательный обыск в доме, вдруг найдется что-то, что послужит доказательством его участия в махинациях Гренвилля.

– Да, с этим у нас проблемы, - согласилась Хлойя. – Именно по этой причине я так осторожно и формулировала постановление. Я могу включить в него только те улики, которые могли бы доказать его участие в изнасилованиях. Но у нас нет повода, связывать его с торговлей людьми. Если вы найдете какую-то зацепку, указывающую на соучастие в ней, то использовать ее я не смогу.

– Но тогда мы сможем хотя бы на шаг приблизиться к поиску девушек.

– Это так, но только, если у него имеются какие-то улики в доме или офисе. Но сначала нужно найти их. Я знаю, что мне не нужно напоминать вам, Люк, - мягко добавила она, - но время идет. Мы находимся в запутанной ситуации. И все, что мы делаем, может накрыться медным тазом.

– Я не хочу, чтобы эта свинья просто взяла и ушла, Хлоя. Мне все равно, что он знает, а что нет.

– Вы можете узнать, что знает он, только если спросите, - вставил Германио.

Хлоя поправила ремешок дамской сумочки:

– Согласна. Так что давайте спросим у него, Пападопулос.

Гарт Дэвис подождал, пока Хлоя и Люк усядутся, потом он открыл рот.

– Это совершенно нелепое обвинение, - вырвалось у него.
– Я никого не насиловал. Ни сегодня, ни тринадцать лет назад.

 Люк ничего не сказал, а лишь молча протянул через стол папку. В ней лежали четыре фотографии, на которых изображался подросток Гарт Дэвис в компрометирующих позах. Дэвис бросил взгляд на снимки, резко втянул воздух и снова захлопнул папку. Его лицо побелело, как у покойника.

Адвокат мрачно взглянул на Люка:

– Где вы их взяли? Это же фотомонтаж.

– Фотографии настоящие, - спокойно ответил Люк.
– Это первое, что пришло мне в голову, когда мы просмотрели богатый иллюстрированный материал, который теперь находится в нашем распоряжении.

Он взял одну из фотографий и внимательно рассмотрел ее.

– Вы хорошо сохранились, мэр Дэвис. Многие мужчины с годами обрастают жиром, но вы все еще в такой же хорошей форме, как и раньше.

Во взгляде Дэвиса появилась неприкрытая ненависть.

– Что вы хотите?

– Гарт, - предостерегающе начал адвокат, но Дэвис его проигнорировал.

– Я спрашиваю, что вы хотите?

Люк наклонился вперед:

– Чтобы вы до конца своей ничтожной жизни гнили в тюрьме.

– Агент Пападопулос, - напомнила Хлоя, и Люк, не отрывая взгляда от мэра, снова откинулся назад. Хлоя повернулась к адвокату, - у нас имеется пятнадцать жертв. Пятнадцать исков против вашего подзащитного за изнасилование несовершеннолетних. Если предположить, что за одну жертву дают десять лет, то вы получите сто пятьдесят лет тюрьмы, мэр Дэвис.

– Я хочу знать, что вы от меня хотите, - выдавил сквозь зубы Дэвис.

– Скажите ему, что вы от него хотите, агент Пападопулос, - разрешила Хлойя.

Люк пару секунд смотрел на Дэвиса.

– Расскажите мне о Тоби Гренвилле, - велел он, и в то же мгновение увидел нотки страха в глазах Дэвиса. Но страх быстро сменился презрением.

– Он мертв. – Дэвис насмешливо улыбнулся. – Глупо вышло, не так ли?

Люк в ответ тоже улыбнулся.

– Можно сказать и так. Но еще можно сказать, раз Гренвилль мертв, то теперь вся ненависть выживших жертв падет на вас. Вы единственный из семи человек, кто остался в живых. И вам придется отвечать за этих семерых ублюдков, мэр Дэвис. Я могу вам гарантировать, что ваши жертвы, сделают все, чтобы разорвать вас на куски. Потому что вы живы. Глупо вышло, не так ли?

Адвокат что-то зашептал Дэвису на ухо. Лицо Гарта сначала окаменело, но потом вдруг разгладилось, будто он снова вошел в роль политика.

– Гренвилль был врачом нашего города. Он лечил простуды, грипп и разбитые коленки. Больше я ничего не знаю.

– Хватит, мэр Дэвис, - произнесла Хлойя. – Не держите нас за дураков.

Дэвис и его адвокат снова зашептались.

– Мы хотим пойти на сделку.

Хлойя покачала головой:

– Нет, пока я не узнаю, что вы можете нам предложить.

Адвокат откинулся на спинку стула:

– Значит, у него для вас ничего нет.

Люк разложил фотографии на столе:

– У меня есть еще куча других фотографий подобного рода, на которых мэр Дэвис ухмыляется в камеру, насилуя очередную девушку.
– Он посмотрел Дэвису в глаза.
– У вас и так уже ничего нет. Вы можете только надеяться на то, что мы относительно милостивы, но в данный момент моя тяга к милосердию довольно ограниченная. Так что не теряйте больше моего времени.

Дэвис посмотрел на своего адвоката. Тот кивнул.

– Клуб был идеей Тоби и Саймона. Все начиналось как игра, но со временем каким-то образом она вышла из-под контроля.

– В вашу бытность членом клуба вы разговаривали или встречались с кем-то посторонним?

– Нет.

– Где происходили изнасилования?

– Это зависело от погоды. Если тепло, то на свежем воздухе, если холодно – в помещении.

– Где? – резким тоном повторил Люк. – Я хочу знать конкретно.

– В разных домах. В разных квартирах. Зависело от того, чьи родители были дома.