Убей для меня

– Хорошо. Послушайте, Гренвилль был женат. Вообще-то мы не думаем, что его жена находилась дома.

– Да, Хайвуд тоже об этом говорил. – Трамбелл через плечо покосился на пожар. – Но если… - Он покачал головой. – Я не могу туда кого-то посылать. Риск огромен.

Словно в подтверждение его слов вдруг раздался страшный грохот. Все инстинктивно пригнулись. Исключение составил лишь Трамбелл. Он поднял рацию и, выкрикивая на ходу команды, побежал к дому.

– Кажется, рухнула крыша, - заметил Коркрейн.

И все связи с партнером Гренвилля оказались погребенными под горой мусора.

– Проклятье! – выругался Люк.

Коркрейн указала головой на проезжую часть, где только что остановились два мини-вэна телевизионных каналов.

– Стервятники учуяли запах падали.

– Это нам совсем ни к чему, - пробормотал Люк. – Спасибо, что приехали. Я знаю, что Даттон не относится к зоне вашей юрисдикции.

Коркрейн неловко повел плечами:

– Да, не относится. Но я подумал, что вам может понадобиться любая помощь. Ни для кого не секрет, что в полиции Даттона… творится хаос.

Люк чуть не расхохотался.

– Если учесть тот факт, что шериф и его заместитель мертвы, то это еще мягко сказано.

– Если вам понадобится дополнительные силы, позвоните мне. Не хочу нарушать ничью юрисдикцию.

– Спасибо. Полагаю, в данный момент губернатор вновь займет пост шерифа, и надеюсь, что вскоре в Даттоне вновь будет наведен порядок. А пока надо огородить место преступления.

Коркрейн окинул телевизионщиков мрачным взглядом:

– Значит, просто оцепите квартал.

– В этом можете не сомневаться.

Люк отправил репортеров назад, взывая к их здравомыслию, и просьбой не мешать работать спасателям. Он молча выслушал все оскорбления, в тайне гордясь собой, что не сделал ни одного замечания, о котором впоследствии пришлось бы пожалеть. Люк выставил полицейское оцепление, и в этот момент его телефон зазвонил.

Наморщив лоб, он уставился на телефонный код 917. Наконец до него дошло, что это манхэттенский номер Сюзанны. Только бы девушка не умерла. Люк посмотрел на руины, которые остались от дома Гренвилля. Возможно, эта девушка единственная, кто мог бы им помочь.

– Сюзанна, что случилось?

– Девушка очнулась. Она не может говорить, но она очнулась.

– Спасибо. Приеду, как смогу.

Риджфилд Хаус,

пятница, 2 февраля, 20 часов 45 минут

– Сейчас повеселимся, Эшли, - заявила Рокки, открывая дверь, - мистер Хейнс уже ...
– Рокки остановилась как вкопанная. Шок от увиденного на мгновение лишил ее рассудка. И тут же ее обуял гнев. Она накинулась на девушку, которая в позе эмбриона лежала на полу.

– Что, черт возьми, ты наделала? – зашипела Рокки, хватая Эшли за остатки волос. – Проклятье, что ты наделала?

Прокушенная губа Эшли все еще сильно кровоточила, кода головы тоже весь в крови, особенно в тех местах, где залысины были размером с серебряный доллар. Эта чертова сучка повыдирала себе волосы!

В глазах Эшли стояли слезы, но она ужасно гордилась собой.

– Он ведь хотел блондинку? А такой он меня захочет?

Рокки ударила Эшли с такой силой, что та головой ударилась о пол.

– Эй! Что ты делаешь? – Бобби стоял в дверях. – Проклятье! Вот ведь дерьмо!

Рокки, тяжело дыша, сверху вниз уставилась на девушку.

– Она повыдирала себе волосы. Мы не можем ее в таком виде предлагать Хайнсу.

– Тогда ему придется выбирать из тех, кто есть. – Бобби рассвирепел. Эта вспышка ярости означала лишь одно, за все придется расплачиваться Рокки.

– Хочешь, я отдам ее охранникам?

Бобби, прищурившись, смотрела на Эшли.

– Не сейчас. Я хочу научить ее повиноваться, но, чтобы она при этом оставалась относительно невредимой. Пусть посидит в дыре. Без еды и воды. Побудет там, внизу, пару дней и научится вести себя прилично. Когда вытащишь ее обратно, побрей ей башку. Будет ходить в парике. Все рок-звезды ходят, а наши девки, чем хуже? И еще, Рокки, позаботься о том, чтобы у нас появилась парочка блондинок. И как можно скорее. Хейнсу я сегодня пообещал одну, но теперь, наверное, придется делать ему скидку. Но в следующий раз я смогу ему предоставить то, что он просит. Через него мы получаем четверть наших заказов.

Рокки подумала о девушках, с которыми только что общалась в интернете.

– Там двое или даже трое, которые медленно да созревают.

– Блондинки?

Рокки кивнула:

– Сама проверяла. Но кто их к нам привезет? Это была работа Мэнсфилда.

– Позаботься лучше о том, чтобы они были издалека. Остальное моя забота. А теперь убери это с глаз моих долой, пока я не передумал и не намял ей бока так, что она забудет, как ее зовут. И не опаздывай на встречу. Я дал тебе шанс кое-что исправить. Не нарывайся на неприятности.

Рокки закусила щеку. Она была достаточно умной, чтобы не протестовать против «дополнительного задания», которое дала ей Бобби, но из-за таких поручений работа ей совсем не нравилась. Она посмотрела на часы. Надо побыстрее затолкать эту девку в дыру, или она пропустит пересменку в больнице.

Атланта

Пятница, 2 февраля, 21 час 15 минут

– Сюзанна.

Сюзанна подняла взгляд и увидела, отраженное в стекле, уставшее лицо Люка. За этим стеклом в реанимации лежала неизвестная девушка.

– Мне разрешили побыть с ней пару минут.

– У нее ясное сознание?

– Думаю, да. Она меня узнала и сжала мне пальцы. Она только что закрыла глаза, но, возможно, еще не спит.

– Но она все еще дышит через трубку.

– Я же по телефону сказала, что она пока не может говорить. Врач назвал это шоковыми легкими.

Люк скривился:

– Вот черт.

– Вы знаете, что это такое?

– Да. Мой брат Лео служил в морском флоте. Однажды его ранили в бою. С одной стороны, был перелом трех ребер, и легкое спало. – Его взгляд помрачнел. – Это из-за того, что я ее переносил?

Сюзанну тронуло его беспокойство.

– Вряд ли. У нее вся грудь была в синяках. Один из врачей сказал, похоже, что ее били ногами. Скорее всего, ей придется еще пару дней побыть с интубационной трубкой.

– Тем не менее, попробуем ее расспросить. Если она в сознании, можно воспользоваться таблицей букв. А она в ответ поморгает. В любом случае, нам необходимо выяснить, что она знает.

Люк приблизился и оказался прямо за спиной Сюзанны. От тепла, которое излучало его тело, она вздрогнула. Люк наклонился вперед, чтобы посмотреть через стекло. И если бы Сюзанна повернула голову, то увидела бы, что между кончиком ее носа и его небритым подбородком совсем маленькое расстояние. Сегодня днем, в машине, он пах кедром. А сейчас дымом. Сюзанна уставилась на стекло.