Убить бессмертного, или Электрическая церковь

Я покачал головой, изо всех сил стараясь изобразить некое подобие сожаления.

–  Извини, Тай. Твоя работа - твои расходы. Ничем не могу помочь.

Он почесал в затылке.

–  Э? Ну, тут загвоздочка… Я слегка поиздержался, потратил все, что копил на черный день, на эти роскошные апартаменты, чтобы, так сказать, увильнуть от длинной, хоть и легко сбиваемой с толку руки закона… Ладно, вернемся к истокам ремесла: все, что нужно, Тай украдет. Так какие будут указания? Когда начинаем?

Я махнул рукой и вышел из комнаты следом за Гатцем.

–  Я с тобой свяжусь!

Я почти чувствовал спиной, как он ухмыляется.

–  Не-е, не свяжешься! Выйдя за порог, вы больше меня не найдете, ага? Я сам вас найду!

Этот козел говорил правду: едва мы с Гатцем вышли в коридор и я обернулся, дверь как будто пропала. Я приложил руку к стене - твердая.

–  Похоже, ты нашел хорошего технаря, - заметил Гатц.

–  А от тебя пользы как от мешка с дерьмом, - сказал я, проводя руками по стене. Точно пропала! Я мысленно согласился с Гатцем. Не важно, как этого технаря на самом деле зовут - даже еще лучше, что он хранит анонимность. Спец он неплохой.

–  Ну, да, - пожал плечами он.
– Хрен разберешься в этой хренотени.

Я отвернулся от стены и вообразил, что Кит за ней хихикает надо мной, смотрит, как я прижимаюсь к плазменному полю и мой нос расплющивается о невидимое. Технари вонючие! Думают, что мы все у них в кармане. И это бесит, потому что так оно и есть.

–  Пошли!
– Я подтолкнул Гатца к эскалатору.
– Нам еще с другими торговаться.

–  Да ладно тебе, Эйв!
– Гатц криво, полубезумно ухмыльнулся.
– Все и так в очередь выстроились.
– Он покачал головой.
– Готовы, блин, тебе доплачивать!

Глава 10. ВЫ НЕ СТРАШНЫЙ ЧЕЛОВЕК. СТРАШНЫЙ ЧЕЛОВЕК - ЭТО Я!

10011

Мы с Гатцем вышли на улицу. Я поискал взглядом трех полицейских Кита. И, хотя на его экранчике их было прекрасно видно, не смог их найти. Я даже как-то растерялся. Системщики не любят прятаться. Обычно этим наглым придуркам все равно, видим мы их или нет. А тут сразу трое работают под прикрытием!.. У меня на лбу выступил пот. Раньше с ними хоть как-то можно было справляться.

Если ты убиваешь за деньги, то видишь мир по-своему. Убийством решаются все проблемы. Если кто-то тебя толкнул на улице, можно весь день выслеживать обидчика, пока тот не зайдет на темную лестницу, - хлоп!
– и нет проблемы. Кто-то не додал тебе сдачи или зажал йену, подождешь его - хлоп!
– и нет проблемы. Для наемного убийцы весь мир как электрический прибор. Нажал эту кнопку - что-то включилось. Нажал ту - что-то другое. Нажал кнопку и потянул за рычаг - ты король.

Ты начинаешь вести себя по-другому, и люди по-другому на тебя реагируют. Мы с Кевом Гатцем пробирались сквозь толпу из сотен бездельников вроде нас, тощих и голодных. Но все перед нами расступались. Когда ты кого-то убил, ты хоть на пару секунд становишься богом. Слабый аромат божественности выветривается не сразу; серые людишки чуют его и уступают дорогу.

По Манхэттену в наше время просто так не погуляешь. Надо давать представление. Устраивать целое шоу, чтобы перейти через улицу. Я напустил на себя крутой вид и обводил взглядом толпу, стараясь излучать полное презрение. Эта кипящая масса вороватых пальцев - мой враг. Все хотят на мне отыграться. Но я им не позволю. Если уступишь хоть одному подонку, насядут на тебя всей кодлой.

Мы шли пешком, как остальные, толкаясь и распихивая людское месиво. С крутизной проблема в том, что ее надо поддерживать постоянно. А еще моя репутация. Люди задирают меня в два раза чаще, чтобы показать, что не боятся. Дебилы.

Поэтому я сразу заметил, когда толпа как по волшебству начала рассасываться. Я глянул на Гатца:

–  Вот черт! А мы с тобой теперь известные личности! Гатц выглядел так, словно проглотил камень.

–  Ну, что?

За нами откашлялся коп. К тому времени улица опустела (если не считать трех немытых и помятых копов у полуразрушенной стены, которые смотрели на нас очень напряженно). Я мог бы поставить столик и выпить чаю с эсэсбешником, и никто бы нам не помешал.

Я обернулся.

–  Полковник Моудже!

Он стоял футах в трех от нас. В грязно-сером свете Манхэттена его фигура почти сияла. Да, этот тип умел одеваться: темно-лиловый костюм в тонкую полоску, со стильно отогнутыми отворотами и манжетами, в придачу черная трость, которой он без нужды помахивал.

–  Как я польщен, черт возьми!

Моудже широко улыбнулся. Его бородка была умело подстрижена; седые пряди придавали ей солидный, профессорский вид. Он подбросил трость в воздух, ловко поймал ее и резко ударил меня в живот.

Я выдохнул свои почки и упал, как мешок. Попытался дышать, но в горло будто засунули резиновую пробку.

–  Мистер Кейтс, - произнес Моудже, - меня зовут Элиас Моудже. И прошу вас этого не забывать!

О, черт… Снизу я видел только начищенные до блеска туфли.

–  Одна заинтересованная сторона попросила меня прочитать ваше дело. Мистер Кейтс, вы считаете себя преступником мирового класса. Возомнили себя страшным человеком. А я вам вот что скажу, мистер Кейтс: вы не страшный человек. Страшный человек - это я.

У меня в трахее засел булыжник, и я мог только смотреть на невероятно блестящие туфли. Перед глазами плавали багровые пятна. Черт, кто заплатил этому сукину сыну, чтобы отвадить меня от работы?

–  Я знаю, что ты работаешь на вонючего Мейрина!
– прошипел Моудже.
– Оставь его в покое! Не смей трогать Электрическую церковь, ясно? Свали куда-нибудь! Спрячься!

В горле открылась дырка размером с булавочный укол. Я судорожно всосал через нее воздух. Моудже грубо пнул меня носком туфли.

–  Ты меня понял, козел?!

Я уперся ладонями в тротуар и тяжело задышал. Дырочка стала чуть шире.

–  Да, понял…

–  Я буду следить за тобой, Кейтс. Веди себя хорошо!

Я проследил взглядом его туфли, всю удаляющуюся фигуру, которую вскоре поглотила осмелевшая толпа. Гатц наконец подошел и помог мне; я утер с подбородка слюну и долго стоял, сгорая от стыда и злости.

–  А ты ему не нравишься, - заметил Гатц.

–  Хоть помог бы!
– оборвал его я.
– И вообще, я тут ни при чем. Этому подонку заплатили.

Корпорации или очень богатые частные лица довольно часто нанимают системщиков в качестве охраны и тому подобного. Это не совсем законно, но отдел служебных расследований не особенно придирается. Кто бы ни заплатил Моудже, они явно продешевили и не оплатили убийство. Или решили, что я типичная уличная крыса, которая и так шуганется? Или они заплатили Моудже за убийство, а он решил забрать себе йены, даже не вспотев? Или Моудже боится Дика Мейрина и не хочет меня убивать? Да кто его разберет! Интересно, кого Моудже боится настолько, чтобы пойти против Главного Червя?