Убить бессмертного, или Электрическая церковь

Наверное, некоторые в Очереди - а она тянется по улице на несколько миль - действительно стоят за купонами на питательные таблетки и одежду от богатых лондонских семей, но для большинства это всего лишь место встречи. Мы заключаем там сделки, обычно нелегальные. При свете дня здесь можно увидеть все сливки лондонского андеграунда.

Я пришел за пистолетами.

Наша цель была всего в миле отсюда, за высокой стеной и охранными системами: Вестминстерское аббатство, всемирное управление Электрической церкви. От самого аббатства мало что осталось. Его почти стерли с лица земли Объединение, бунты и простые люди, которые настолько дошли до ручки, что позарились на старые кирпичи. Божьей или еще чьей-нибудь милостью за угольно-черной оградой сохранились одна стена и кусок башни.

День выдался серый и дождливый. От мороси одежда незаметно промокала. Я не спеша шел за Гатцем, а тот расспрашивал людей в Очереди о продавце оружия, которого порекомендовал Кит. У меня в Лондоне не было связей, так что я принял совет Кита и надеялся на лучшее.

Из головы не шел несчастный брат Уэст. Бывало, люди умоляли меня оставить им жизнь. Однако еще никто и никогда не просил о смерти. Я был не прочь взять деньги у Дика Мейрина за убийство, какая мне разница? Теперь, послушав Уэста, я понял, что Мейрин говорил правду: внутри каждого монаха в немом цифровом крике заходится живой человек.

Я шел, держа руки в карманах и старательно притворяясь крутым. По Очереди бродила целая толпа монахов; улыбались всем подряд, вежливо спрашивали, не хочет ли кто послушать рассказ о том, как они пришли в лоно Церкви. Несколько человек согласились: тощие и бледные мужчины и женщины, с пустыми запавшими глазами. Наверное, решили, что если они вступят в ЭЦ, то им больше не придется целый день стоять в очереди за благотворительной помощью. Благотворительной с точки зрения какого-то зажравшегося богатея.

Монахи всем своим видом внушали доверие: чистые, благовоспитанные, спокойные, вежливые и красноречивые. Но каждый раз, когда я смотрел на кого-нибудь из них, я слышал мысленный крик.

Я сжал в карманах кулаки. Вот бы сорвать с каждого пластмассовую рожу!

–  Эйв!
– Гатц жестом подозвал меня.
– Этот парень знает того, кто нам нужен.

Я подошел. Гатц стоял рядом с невысоким, худым и беззубым типом, у которого из угла рта стекала тонкая струйка слюны. Тип ухмыльнулся, и мне захотелось стереть эту ухмылку ударом в челюсть.

–  Знаешь Джерри Метерьела?
– спросил я. Слюнявый кивнул.

–  Жнаю, чештно, - прошепелявил он.
– Шейчаш он штоит не ждешь, он жанят. Могу отвешти к нему, жа… пять йен!

Я смерил его холодным взглядом. Гатц посмотрел на меня сквозь очки.

–  Надавить на него?

Я поиграл желваками, но твердо ответил:

–  Нет.

Есть какие-то правила. Должны быть по крайней мере. Если трахать всех, кто попадает под руку, то как остановиться? Мне сделали честное деловое предложение. Я выудил из кармана кредитный донгл.

–  Пять так пять, друг. По факту.

Слюнявый счастливо закивал, брызгая слюной, и повел нас из Очереди. Мы шли минуты две мимо бесконечной и безликой вереницы отчаявшихся людей. Многие что-то обсуждали; некоторые тайком обменивались вещами. Сам город вокруг казался пустынным, заброшенным и невероятно древним. На горизонте обгорелым клыком торчала высокая башня. Улицы выглядели так, словно уже двадцать лет, с тех пор как закончились Бунты, ничего не менялось - каждый камень мостовой, каждое разрушенное здание собирали пыль. Город-призрак.

Слюнявый остановился перед группой людей, на вид более сытых, чем большинство в Очереди.

–  Вон Дшерри! Шо шломанным шнобелем.

Я проигнорировал раскрытую ладонь слюнявого и подошел ближе. У одного нос был действительно сломан в нескольких местах и заметно перекошен.

–  Ты Джерри Метерьел?

Он смерил взглядом меня и Гатца.

–  Ну, может, и я. А ты кто?

Я сощурился и напустил на себя загадочный и смертельно опасный вид. Обычно срабатывает.

–  Эйвери Кейтс, из Нью-Йорка.

Джерри секунду на меня смотрел, потом хмыкнул. Значит, имя ему знакомо.

–  Парни, тупой штукатур!

Его приятели отошли от нас на пару футов и закурили. А я даже не сразу понял, о чем он. Черт, достали меня эти кокни со своим дурацким сленгом… Теперь ломай голову. Ага, «тупой штукатур» рифмуется с «перекур»!

Неплохо живут, между прочим. Я уже давно не могу себе позволить сигаретку.

–  Кейтс из Нью-Йорка, понятно, - проворчал Джерри Метерьел, снова меряя меня взглядом.
– Говорят, ты замочил Кендиша. Верно?

Кендиш… Я на секунду задумался, потом вспомнил. Митчелл Кендиш, секретарь Объединенного совета. Руководил расследованием по одному делу с ховерами. Ребята додумались красть прачечные ховеры ССБ, разбирать на запчасти, а потом эти же запчасти продавать ССБ для починки оставшихся ховеров. Гениально. А Кендиш испортил всю малину. Обычно секретарей - именно они день ото дня управляют государством, а не члены Совета - можно подкупить. Секретари еще хуже системных копов, потому что у них нет отдела служебных расследований и никто их не бьет по рукам. Вся долбаная Система работает на подкупе. Волшебная власть йены - тоже система.

А этот самый Кендиш не хотел и слышать о взятках. Поэтому его мне заказали. Я не имел ничего против: секретари тоже не святые, да и цена была подходящая. Убийство Кендиша - мое самое знаменитое дело. И одно из самых удачных: все прошло профессионально, четко, без проблем. Я с грустью вспомнил о кругленькой сумме, которую мне за это заплатили. Я давно ее спустил у Пика на всякую хрень.

–  Да, это я замочил Кендиша. Джерри кивнул.

–  Ладно, слыхал. Чем могу помочь мистеру Эйвери Кейтсу из Нью-Йорка?

Он прищурился. Я был все еще в краденой одежде, на вид почти новой. Странно, но целых семьдесят два часа никто не пытался меня пристрелить, догнать или избить.

–  Конечно, если у мистера есть гнилое дупло.

Так, «гнилое дупло»… Бабло! Я открыто заплатил пять йен слюнявому. Тот радостно заухмылялся.

–  Есть, - сказал я.
– Где твоя контора?

Джерри Метерьел развел руки и улыбнулся. Зубы у него были бурые и надтреснутые.

–  Вся эта рябая курица - моя контора! Скажи только, что нужно.