Убить, чтобы жениться

Глава 38 Шуя

Яркий свет на время ослепил меня, но зрение быстро к нему адаптировалось после мрака Коридоров. Оно же показало мне огромный зал Советов, где престол ушел в пол, как и трибуны, на которых восседали члены Малых и Больших Советов. Только один человек сидел — королева Иналина регина Скаршия. За ее спиной стоял Тафар. Родители с нескрываемым удивлением смотрели на появившуюся меня. Я виновато улыбнулась им, хотя мою реакцию увидеть нельзя была из-за надвинутого капюшона.

Кроме них в зале присутствовала вся Черная гвардия. Темные лорды поддерживали огромную клеткую-тюрьму, блокировавшую способности калик. Я узнала среди них тех, кого видела в пещере, когда меня украли из-под носа черных магов. Зисар и Сола жались к своим родственникам, как и та женщина, на лице которой красовался знак, не дававший ее душе покидать тело. Калики заметно оживились, когда я появилась из Прохода. Они не скрывали радости. Зато Черная гвардия была явно недовольна, что я сбежала из тюрьмы.

Позади меня стоял Рэйнер, не спускавший пристального взгляда. Я быстро положила браслеты в карманы. Сейчас не время для них. Позже поговорим.

— Итак, все в сборе, — произнесла ее величество, одарив всех тяжелым взглядом.

Была за мамой такая привычка зрячих. И частенько эта привычка приводила в сильное смятение неподготовленных. Казалось, что ее слепые глаза видели тебя всего. На мне ее невидящий взор задержался немногим дольше, чем на других, и смягчился, но когда она перевела его на Рэйнера, то почудилось, что королева что-то скажет своей деснице. Но нет. Только померещилось.

— Что ж начнем, — Иналина расслабилась в кресле и демонстративно забросила ногу на ногу. — Как мне передали, вы, перехожие, хотите поселиться в Едином мире.

Калики молча склонили головы перед региной Скаршией, подтверждая таким образом ее слова.

— Вы же понимаете, что вас все ненавидят за помощь древним правителям, — королева не спрашивала, а утверждала очевидное. — Вас захотят убить. Предварительно помучив, — с расстановкой говорила она. — Никто не захочет с вами связываться.

— Мы осознаем масштаб проблем, — заговорила та самая калика, которая говорила со мной в пещере. — Мы готовы принести вам клятву и служить вам верой и правдой.

— Верой и правдой, значит, — протянула в раздумьях Иналина.

Правительница замолчала. Никто не пытался прерватьее размышлений. Калики с нескрываемым напряжением ждали решения ее величества. Иногда они кидали взгляды на меня в поисках поддержки. Рэйнер приобнял меня за талию, став рядом. Он словно предупреждал, чтобы слова не произносила. И я хранила молчание. Как и они, я ждала маминого ответа. Но королева решила поразмышлять вслух:

— Мы решили мирным путем возвращение вурдов, — не совсем мирным, ведь одна из агр отдала свою жизнь, чтобы не развязалась война. Тем временем правительница продолжала: — Закончили вражду между Драгхваром и Скаришией, — если этот хрупкий мир можно так назвать, хотя больше это похоже на затишье, но наши страны делали все, чтобы больше не было стычек. — Так почему бы нам не принять калик? — спросила регина.

Вопрос был риторический. Однако недовольство черных магов проступило на их лицах. Они не верили вчерашним врагам.

— Пойдете в услужение к шуе, — в голосе Иналины прорезался металл. — Но прежде принесете клятву верности.

Перехожие радостно зашептались. Я заметила, как взгляд белесых глаз прищурился. Мама еще не все сказала. Главное — впереди.

— Клятву на крови, — припечатала она напоследок.

Тишина воцарилась в зале Советов. Темные лорды смотрели на калик с презрительными улыбками, показывая им, что считают их трусами, мол, слова ваши ничего не стоят, если не подтвердить их клятвами.

Минуту-другую перехожие переговаривались. И снова тишина.

— Мы согласны, — выдала их решение женщина с клеймом на лице.

Иналина регина Скаршия притопнула ножкой, и престол поднялся из пола. Королева тихо встала из кресла и протянула правую руку телохранителю. Папа вложил в ее ладонь нож. Взгляд его перед тем, как дать ей оружие, был хмур, но не высказался против.

— По одному ко мне и повторяйте слова клятвы, — предупредила ее величество калик.

Первой подошла та самая женщина, что говорила от лица всех перехожих. Она вздрогнула, когда ее руку рассекло острое лезвие, но удивило другое. Мама порезала и свою руку. Капли крови упали на мраморную столешницу, смешиваясь на ней. Слова клятвы произнесены. Престол засветился, принимая обет.

По очереди все тридцать семь калик принесли клятву вечной верности. Осталось шестеро детей. Их родители хотели было подвести их к королеве, но Иналина остановила их.

— Не дети, а вы должны осознавать всю серьезность клятвы, — покачала она головой. — Если делои или помыслом попытаетесь навредить Скаршии, то погибнете. И все ваши родственники, кто замешан в этом, тоже последуют за вами. Так что помните об этом.

Иналина регина Скаршия заняла единственное кресло.

— Жить будете у шуи. Пока не высовывайтесь. Помогайте Асе. Когда потребуетесь, я вас призову. И помните, что мой меч над ваши головами уже занесен. Один неверный шаг — и полетят ваши головы с плеч, — махнула она рукой в сторону двустворчатой двери, — ожидайте в коридоре.

Израненная рука мамы продолжала кровоточить. Не выдержав, я освободилась из объятий мужа и ринулась к ней, упав перед королевой на колени. Оторвала от нижней юбки кусок и обмотала ей руку.

— Ася, — прошептала регина Скаршия, погладив меня по голове. — Сколько же в тебе сострадания! — воскликнула она и замолчала. — Я прошу тебя стать моей шуей.

От такого предложения я замерла, ведь так и не разобралась в том, кто такая эта шуя. Что она делает? Последний вопрос и задала вслух.

— То, что делаешь ты, — последовал ответ, который совсем ничего не прояснил. Иналина хмыкнула, но продолжила: — Они, — другой рукой она указала на черных магов, — безжалостны, жестоки. Ты же оплот милосердия и безграничного доверия. Полная им противоположность. В нашем мире так не хватает сострадания и понимания.

Мама откинулась на спинку кресла и замолчала. Темные лорды продолжали стоять и хранить молчание. Однако их взгляды все чаще и чаще устремлялись ко мне. В некоторых я углядела неподдельное удивление. Кто-то взирал на Рэйнера. Пристально. С явным презрением.