Убить Герострата

– Петрович. У нас в роду все старшие сыновья - Петры. И мой отец, и мой дед.

– А фамилия?

– Синёгин.

– А ты откуда? Не питерский? Что-то говоришь, вроде, по-южному.

– Не, я хохол. Из Кременчуга. Вернее, папа хохол, а мама русская.

Видимо, Петру Петровичу тоже было скучно. Что ж, продолжим.

– Петя, а у тебя жена есть?

– Нет.

– А девушка?

– Нет.

– Послушай, Петя, а может, ты меня отпустишь?
– осторожно предположила я.

– Еще чего! Чтобы шеф из меня колбасу сделал?

– А тебе много платят?

– Достаточно. Или ты надеешься с моей помощью до банка добраться? Значит, диск у тебя. Угадал?

– Нет!
– обиделась я.
– Нету у меня никакого диска.

Переведя дух, я сделала еще один заход.

– Петя, - я старалась говорить как можно проникновеннее.
– Петь, ну я же вижу, ты очень добрый. Отпусти меня, а? У меня папа тоже с Украины, - теперь я старалась говорить как можно более правдоподобнее.
– Из Полтавы, почти твой земляк.

Петя не реагировал. Продолжая насвистывать, он плел из пяти травинок ремешок. Подумаешь, я умею и из пятнадцати. Только надо найти болотную траву с длинными стеблями-трубочками.

Прищурившись, я разглядела в вырезе его пуловера крестик. Православный или нет? Кажется, да.

– Петя, мы ведь с тобой братья... или сестры... Мы же оба православные. Неужели ты мне не поможешь?

– Я тебе уже помог, - нехотя буркнул Петя. – И, между прочим, грех на душу взял. Виси и помалкивай, балаболка!

Ну надо же, кто бы говорил! Грех он взял! Да у него, небось, таких грехов - полна кошелка. Или каждый раз на исповедь ходит?

Тогда я решила прибегнуть к последнему средству, хотя и рискованному. И заревела. Но Петя, похоже, был из тех мужчин, которых женские слезы приводят в ярость. Вот и Герострат из таких же... Эх, Корнилов, Корнилов...

– А ну засохни!
– рявкнул мой страж.
– Терпеть не могу плесень. Или заткнись, или узнаешь, где чирьи зимуют.

Где чирьи зимуют?! Да, такого в моем блокнотике не было! И где же это они, интересно, зимуют? На заднице?

Разве это я сказала? Я только подумала про блокнот.

Петр Петрович, бросив рукоделье, стоял навытяжку, а рядом с ним...

Когда-то в детстве я сочинила себе тип мужчин, которые мне должны нравиться. Разумеется, это должен быть высокий стройный брюнет, но ни в коем случае не кавказец, а что-то вроде синеглазого ирландца. Можно, с усами, но ни в коем случае не с бородой. Были там постулаты и об ушах, и о носе и так далее. Как водится, ни один из представителей противоположного пола, который мне нравился, под это описание совершенно не подходил. Мишка был хоть и высоким, но шатеном, а Герострат - и вовсе, сплошное недоразумение. Да и более мелкие увлечение тоже в схему не вписывались. Потом я уже плюнула на этот тип и давала мужчинам оценку исключительно по принципу “нравится - не нравится”.

Так вот один из “нравится” был американским киноактером. Не слишком известным, хотя пару-тройку главных ролей все же сыграл, и, на мой взгляд, неплохо. Под мой “стандарт” он тоже не попадал. Волосы русые, глаза непонятного цвета, то ли серые, то ли карие, в зависимости от качества кинопленки. И рост средний. Но улыбка... За нее можно было простить даже неприятный голос (впрочем, скрываемый переводом) и ямчатый голливудский подбородок. Я смотрела на экран и таяла, как мороженое. Мишка злился: “Опять этот твой...”. Самое интересное, что в отличие от девчонок-психопаток, мечтающих выйти замуж за Киркорова или Леонардо диКаприо, я абсолютно не переносила свое отношение в реальность. Это было бы все равно что мечтать картину из Эрмитажа повесить у себя в спальне. Бывают, конечно, и такие, но я не из их числа.

Так вот, экземпляр, стоящий где-то на уровне моих ног, был как две капли воды похож на него. Хотя, нет, кое-какие различия все-таки обнаружились. Во-первых, он повыше. Если масштабировать по Петру Петровичу, где-то метр восемьдесят пять. И помоложе. Тому за сорок, а этому не больше тридцати пяти. Впрочем, может, он просто хорошо сохранился. Ну и голос - вполне приличный баритон.

– Петя, сними ее, - сказал он.

Петр с готовностью исполнил приказ и бережно поставил меня на землю.

– Стало быть, ваш друг, Алла Валентиновна, сделал ноги. И оставил вас висеть на заборе, - констатировал шеф - надо понимать, это был он.

– Как видите, - огрызнулась я.
– И что?

– Да нет, ничего. Я думаю, здесь вам оставаться не стоит. Мадам Ладынина не успокоится, пока вас не достанет. Думаю, вы это уже могли понять.

Мадам Ладынина? Значит, в чем-то я была права. Так, кое-что уже прояснилось. Но слишком уж маленький лучик света в темном царстве.

– А вы кто такой?
– моему напору мог позавидовать заяц, который, по выражению классика, плевал бульдогу в рожу.
– Вам тоже нужен диск? Ну и обломайтесь! Нет у меня его. Не-ту! Что хотите со мной делайте. Можете, например, взять пистолет и застрелиться.

– Пример женской логики!
– фыркнул Петюня.
– Сначала говорит: делайте со мной что хотите, а потом предлагает застрелиться.

– Диск мне действительно нужен, - улыбнулся шеф.
– Но не настолько, чтобы застрелиться или застрелить вас, как хочет Леночка.

– Леночка? Это Ладынина?
– уточнила я: каждая копеечка в копилочку!

– Она самая. Знаете, Алла Валентиновна, я думаю, тот малосимпатичный субъект со шрамом по прозванию Крюгер - только авангард. Ладынина знает, где вы. Если он скоро не объявится или не позвонит, то прибудет подкрепление.

– Что вы предлагаете? Уйти в партизаны?

– Ну зачем же? Вы поедете со мной. Поживете на моей даче недельку. А там посмотрим.

– А...

– А ваш дружок пусть побегает. Никуда не денется, найдется. Диск-то у вас. Или вы знаете, где. А он - нет. Ребята здесь посмотрят, может, и объявится.

– Почему вы так думаете?
– удивилась я.

– Интуиция.

Такие догадливые все! С ума сойти!

– У вас вещи еще есть какие-нибудь?
– спросил шеф, деликатно глядя мимо моей драной футболки.

– В сумке. Только я туда не пойду. Там этот... труп.

– Петя сбегает.

Минут через пять Петр вернулся с сумкой. Пока я переодевалась, мужчины деликатно сделали вид, что отвернулись.

– Прошу, - шеф кивнул на стоящую неподалеку черную “Ауди”, совсем такую, как мне когда-то хотелось.

– Куда собаку девать?
– спросил Петя.

– Не знаю. Отнеси пакеты с кормом в будку. Только открой. Пусть ест, пока не лопнет. Через пару дней хозяин приедет. И дверь захлопни.

– Ничего себе будет ему подарочек!
– хихикнул Петя.
– Зайдет, а на чердаке - трупец.