Убить Герострата

– Знакомьтесь, - сказал Антон.
– Мой начальник службы безопасности, Алексей Олегович. А это...

– Знаю, - кивнул Алексей.
– Здравствуйте, Алла Валентиновна. Простите, что так невежливо обошлись с вами в аэропорту. Просто не было другого выхода. Ведь добровольно вы бы не поехали, да?

Я тоже кивнула.

– Так это были вы? То есть ваши люди?
– спросила я, повернувшись к Антону.
– А что с ними стало, ну, когда машина...

– Ничего страшного. Водитель в больнице, парни дома отлеживаются. Леша, что знаем про Ладынину?

Министр охраны вытащил плоскую электронную записную книжку, нажал какие-то кнопки.

– Ладынина Елена Сергеевна, родилась в 1973 году в Сочи. Девичья фамилия - Стеклова. В Москву приехала года три назад. Работала на телевидении, ассистентом режиссера. За Ладынина замуж вышла в начале прошлого года, а в начале этого он с ней развелся.

– Почему?
– удивилась я.

– Потому что папа Ладынин поймал ее под мужиком, - ответил вместо Алексея Антон. – А точнее, под своим шофером. Она гуляла направо и налево, но все никак не попадалась, а потом то ли бдительность утратила, то ли супруг наоборот бдительность повысил... Ну и вышвырнул, как котенка. Поскольку они подписывали брачное соглашение, Леночка осталась без копейки. Хотя это и незаконно.

Так... Никакой Лены Стекловой я не знаю. Или ее знает Корнилов, или... не знаю что. Хотя...

– А как она выглядит?

– Где-то метр семьдесят ростом, примерно сорок четвертый размер. Волосы светлые, длинные, прямые, глаза серые. Больше никаких особых примет.

Ничего себе! Да под такое описание подходят десятка полтора моих сочинских знакомых, и с полдюжины питерских.

И тут я вспомнила: нелепый супермаркет, потом тупик, женщина в льняном платье... Неужели она? И Кирюша? Я то ли засмеялась, то ли захныкала, прикрыв лицо рукой.

– Алла Валентиновна, вы ведь не ели ничего, давайте поужинаем, а потом будем разговаривать.

Я вдруг почувствовала совершенно зверский аппетит и согласилась.

* * *

Петя смотрел на меня, невежливо выпучив глаза и отвесив губу. Антон прятал улыбку в кулак. Я мела все, до чего только могла дотянуться: креветочный салат, жульен с грибами, судака в пивном тесте, ризотто. Даже никогда не любимые фаршированные баклажаны. Такого жора со мной не наблюдалось с того момента, когда Мишутка с чемоданом отбыл к родителям. Тогда я по-прежнему покупала продукты и готовила на двоих, но поедала все одна - и с гораздо большей скоростью.

Наконец утроба была набита под завязку. Не хватало только сыто рыгнуть и упасть под стол.

– Десерт?
– поинтересовался Петюня.

Я только застонала.

– Тогда мезим-форте. Никогда бы не подумал, что такие субтильные девушки могут быть прожорливыми, как пираньи.

– Петя...
– укоризненно протянул Антон, но глаза его смеялись.

Я хотела было обидеться, но не выдержала и тоже рассмеялась.

– Можете незаметно расстегнуть молнию на штанах и отползти на диван, - добавил он.

– В смысле?
– оторопела я.

– Ну, так обычно делала моя сестра, когда объедалась. Отползала переваривать. Как удав.

Расстегнуть штаны я постеснялась, но на диван отползла. И моментально уснула.

Когда я проснулась, за окном было темно. Ну, почти темно. Что-то мерно шумело. Дождь! Так мягко шлепать капли могут только по хвое. Где-то далеко, на краю света, горел торшер, бросая круг света на потолок. Тихо-тихо звучала музыка, классический джаз. Рояльные синкопы падали гранеными шариками на хрусталь. Горько жаловалась труба. Хрипловатый негритянский голос жаловался в ответ. Мне тоже захотелось кому-то пожаловаться. Так захотелось, что даже слезы на глазах выступили.

Под головой оказалась подушка в полосатой наволочке. Ноги мне кто-то укрыл пушистым шотландским пледом. От этого себя стало еще жальче. Все как будто придвинулось вплотную: Герострат, Динка, Валерка... Я неожиданно для себя всхлипнула, уткнувшись лицом в пахнущую лавандой подушку.

Кто-то подошел и дотронулся до моего плеча.

– Ну тише, тише. Ничего страшного не случилось. Все будет хорошо.

Я задрала голову. Рядом с диваном стоял Антон. Он уже переоделся в джинсы и белую трикотажную рубашку. От него пахло дорогим табаком и свежим, грозовым одеколоном. Я завыла еще громче.

– Ну-ка!
– Антон сел рядом и обнял меня за плечи.
– Кажется, нам пора поговорить.

– Не знаю, - судорожно вздохнула я.
– Я даже не знаю, кто ты такой. Кто? Бандит? Вор? Или честный предприниматель? Впрочем, это одно и то же.

– А почему, собственно, одно и то же?

– Ты что, издеваешься?!

Я хотела вскочить, но Антон силой удержал меня на диване.

– Ну хватит дергаться. Угомонись!

– Мы уже на ты?
– серно-кислотно спросила я.

– Вообще-то ты первая начала.

– Да? Извини, не заметила. А предпринимателей честных не бывает. Не бы-ва-ет!

– Бывает. Только, к сожалению, им не дают быть честными. А это уже несколько иной расклад.

Я сморщилась, словно разгрызла “шоковый” леденец.

– Знаешь, это все демагогия! Сам-то я белый и пушистый, а вот другие...

– Ладно, будь по-твоему. Я нечестный предприниматель. Но не вор и не бандит.

– От тюрьмы да сумы...
– на редкость противным голосом прогундосила я.

– Премногое мерси. Короче, дела обстоят так. С Жориком Ладыниным у нас были кое-какие дела. Он ведь тоже питерский... парнишка. Теперь это модно. Когда-то я ему помог материально. Правда, об этом он давно забыл. Ну, забыл - и забыл. Я тоже сделал вид, что забыл. Вот такие уж мы забывчивые.

– Да, - кивнула я.
– Я не злопамятный, отомстил - и забыл.

– Ошибаешься. Я тут ни при чем. Там сумма была смешная. Для меня - смешная. Я, к твоему сведению, на минуточку банкир. Не из крупных, но и не бедствую.

– Вот только банкиров мне и не хватало! – все так же противно бубнила я. – Если это для тебя такая смешная сумма, зачем тебе понадобился диск?

– Из принципа. Я лучше детдом построю или церковь, чем отдам миллион долларов в жадные Леночкины ручонки.

Почему-то хотелось поверить. Ну просто очень хотелось.

– Ты обещал, что после ужина обо всем мне расскажешь.

Я неловко шевельнулась, и Антон снял руку с моего плеча. Где-то в глубине шевельнулось нечто похожее на разочарование.

– Гут. Слушай. Нехорошо, конечно, так о покойниках, но Жорик получил по заслугам. Уж такой был шустрый да жадный. Заслуженный крадун республики. Денюжку чемоданами скирдовал. А потом за бугор переправлял. Олейников, которого вместе с ним убили, давно на него шестерил. Ездил за границу, открывал там анонимные счета. А потом всякими хитрыми извилистыми путями, через оффшоры переправлял туда наворованное. Очень большой специалист был по ассенизационным работам. Ну, по отмывке денег. Когда Жорик супругу турнул, она сильно обиделась. И решила хоть как-то, но оторвать свой кусочек. С Семеном они, думаю, давно были знакомы. Вот и составили план. Наняли такого же жадного дурачка Корнилова… Ты уж извини, Алла, может, тебе и неприятно, но это факт. Думаю, они его с самого начала решили после употребления списать. А что касается Семена… Не знаю, может Лене жалко стало с любовником делиться, а может, просто надоел.