Убить мажора (антисоциальный роман)

— А… что хорошего? — не выдержав, спросил Сергей Халка. Сергею было непонятно, какой смысл Халк вкладывал в слово «Хорошо». Что именно было — хорошего. Толи то, что террористы побеждали спецназ, толи то, что весь процесс штурма укладывался в двадцать с небольшим минут. Или то, что разыграв три раунда — общее время едва ли перевалит за полтора часа, после чего СОБРовцы будут свободны.

— А хорошо?.. — повторил Халк, — что пользы от вас… как от полноценных людей способных защитить нашу Родину единственным… я повторяю единственным, пусть даже таким примитивным способом, которым в конце концов, и неизбежно, придется ее защищать… на двадцать с небольшим минут. Поскольку на все другие способы — наша страна скоро совсем перестанет быть способна… Судя по всему, в армию никто из вас не попал… — предположил Халк, оглядев каждого выразительными глазами пренебрежения. На что все промолчали. — Папы и дальше постараются, чтобы вы приземлились в какое-нибудь теплое кресло. Так что когда вы неумело убьете государство — превратите страну в унитаз, у вас будет максимум двадцать минут, чтобы защитить ее с оружием в руках или застрелиться. Или, съеба..ся за границу… Конечно, процесс падения империи уже давно запущен, и вам она достанется еще более гниющей. Но, ваше пепси-кольное поколение не станет спасителем мира социального неравенства — нравственно-бедного мира; потому что мир, в котором живете вы — другой, у вас он — гламурно-голографический, и вы будете еще одним балластом безразличных наблюдателей, способных купить-перепродать и раскурить…

Вид Халка, становился точь-в-точь таким, какой был у вытатуированного на его плече пехотинца, поэтому никто не пожелал что-либо ему возразить. Даже Сергей, который почувствовал с ним сходное по ощущениям душевное состояние, не стал ничего добавлять; поправил снаряжение и натянул на голову шлем.

Разобравшись к третьему раунду по своим командам, в виду того, что по итогам двух раундов была ничья, Артур с друзьями вытянул жребий, по которому снова оказался террористом. Оказавшись в здании, шумно произвели расстановку членов группы по уже известным направлениям прорыва групп спецназа.

Многие начали вспоминать вводный курс по типовому штурму объектов:

«…для сближения и во время сближения групп захвата с объектом, группы прикрытия ведут частый, беглый огонь по всему мелькающему в окнах, с задачей — не поразить, а не дать противнику вести огонь прицельно»…

— Давайте переложим оружие в другую руку и займем позицию не в правом нижнем углу, а в левом… получиться не совсем удобно, но, по крайней мере — неожиданно! — предложил Кирилл.

— Хорошо, — согласился Артур.

«…задача групп захвата — под огнем противника, используя отвлекающий маневр, одним рывком уйти в «мертвую зону» — под окна первого этажа здания, прорваться через них в объект и завязать там бой»…

— Сколько у нас гранат? — спросил Сергей.

— Должно быть — семь. У каждого по одной, — отозвался Илья, сидевший на бетонном полу.

— Предлагаю, использовать их, когда спецназ будет в «мертвой зоне» — предложил Сергей, — а так как преобладающее число стрелков — правши… — Сергей вскинул пейнтбольный маркер, и медленно пошел от окна вглубь комнаты, — то кто-нибудь спрячется в левом углу комнаты, в котором мы сделаем окоп… или как она там называется — позицию… укрытие, короче.

— Отлично! — сказал Артур, и многие с ним согласились.

— Да, — спохватился Егор, — давайте забаррикадируем вход, от второй группы захвата?

— Договорились же, не блокировать… — возразил Николай, но Артур поддержал Егора.

— Так будет не честно… — высказался Сергей за Коляна.

— Блокируй окна, Санчо, — грубо перебил Егор Сергея и пошел с остальными на выход.

Третий раунд для многих перестал быть просто игрой «Counter-Strike», с примитивным игровым процессом — «беги-стреляй». Многие стали думать, подключая свои безусловные интуитивные ощущения, заложенные природой, и проявляющиеся на практике в моменты опасности. Но некоторые — так и остались в своем гламурно-глутаматном мире, о котором рассказывал крепыш-Халк:

«…папы постараются, чтобы вы приземлились в теплое кресло. Так что когда вы неумело убьете государство — превратите страну в унитаз, у вас будет максимум двадцать минут… чтобы съеба..ся за границу»…

«…ваше пепси-кольное поколение не станет спасителем мира социального неравенства — нравственно-бедного мира; потому что мир, в котором живете вы — другой, у вас он — гламурно-голографический, и вы будете еще одним балластом безразличных наблюдателей, способных купить-перепродать и раскурить»…

Сергей посмотрел на дверной проем из комнаты первого этажа, в который неторопливо вошел Халк:

— Готовы?

— Да, вроде… — неуверенно ответил Сергей. — Много времени и не надо, чтобы спустить свою жизнь в унитаз.

— Здесь ты прав! — подхватил Халк. — Знаешь, только здесь и так можно понять людей, способных жить, чтобы отдать свою жизнь за других… людей. Даже за таких… А ты ведь не из «мажоров»? Я прав?

— Прав! — жестко ответил Сергей. После чего, Халк сказал в рацию:

— Поехали!

Сигналом к началу третьего раунда была вспышка какого-то ослепительно яркого света, которая, как показалось Сергею, застряла играющими бликами в смотровых стеклах защитной шлем маски.

От нервно-вдыхаемого воздуха на термальных стеклах очкового узла маски, образовалась дымка, благодаря которой Сергей потерял на некоторое время видимость. Сергей слышал несколько разрывов гранат снаружи, вероятно брошенных кем-то из террористов, со второго этажа в «мертвую зону». После чего в комнате раздался еще один взрыв светошумовой гранаты.

Оглушенный гранатным разрывом, Сергей пытался что-либо различить в клубах рассеивающегося едкого дыма, пока не увидел в стороне от себя, стоящего СОБРовца, целившегося ему в голову. После чего, Сергея что-то ударило в лицо и в глазах все стало желтым…

На весь третий раунд у спецназовцев ушло — четыре с половиной минуты.

— Хорошо! Четыре с половиной минуты! — резюмировал Халк, очень радуясь, несмотря на то, что на груди его были несколько синих клякс от пуль террористов.

По окончанию игры, спецназовцы проверили тренировочный объект, обмундирование и понесли его в жилой корпус отряда. Уходя, Сергей еще раз оглянулся на «типовой» здание, поглядев на него с тоскливой нежной грустью. С этого места спецназовская база казалась довольно большой: полоса препятствий, тактико-штурмовая полоса, несколько высотных конструкций, с имитацией оконных проемов четырехэтажной высоты и «резиновый» дом из автомобильных покрышек были частью айсберга, окружающего двухэтажное «типовое» строение, которые Сергей заметил только сейчас, после игры. Сергею было немного досадно от проигрыша, да еще его несколько смущало то чувство, которое возникло из-за того, что пришлось играть роль террористов. Но глядя на ребят, и не увидев в них каких-либо переживаний, ни по одному из поводов, Сергей успокоился, удовлетворенный игровым процессом, приятной физической усталостью и полученным набором разноцветных впечатлений.

Крепыш Халк тоже значительно повеселел, чем был в начале знакомства. Он, как будто бы проникшись атмосферой победы и преисполнившись глубоким сочувствием к проигравшей стороне, был подозрительно радушен и щедр. Он предложил принять после игры душ в административно-хозяйственном корпусе отряда, а затем посидеть за столом, испить горячего чаю.

— Парни, — обратился к СОБРовцам Егор Кирдин, — мы привезли с собой маринованное мясо… так сказать, в благодарность за предоставленную возможность получить экстремальных ощущений… Вы как?

— Шашлык, что ли? — весело переспросил Халк.

— Ну, да… — отозвался Егор. — Есть на чем пожарить?

— Шашлык — это хорошо! — согласился крепыш, резко и громко выкрикнув: «Якут!..», после чего более спокойно добавил, — он у нас спец по этим вопросам…

Якут тут же отозвался, и засеменил на толстеньких ножках к Халку, прикрикивая в ответ:

— Что Якут? Я — Якут! Как что, так Якут…

— Иди сюда… — позвал крепыш, — есть для тебя работенка — шашлык… это же блюдо твоего кочевого народа?