Убить мажора (антисоциальный роман)

Когда бомжи появились, Сергей, внутренне заликовал от того, что не ошибся в расчетах, и сделал вывод, что у него развиваются спецаналитические разведспособности шпиона и вероятно, он мог бы служить в каком-нибудь государственном секретном аналитическом центре или департаменте по технической разведке. Быстро войдя в образ секретного агента, Сергей стал изучать поведение приближающихся людей.

Бомжей было трое. Все трое были одеты примерно одинаково: вязаные шапочки, полупольтишки серо-мушиного цвета, трико и крупная обувь.

«Так-так… Шапочки… — размышлял Сергей, наблюдая за бомжами, — Наверное, мерзнут? Хотя, наличие шапочек у бомжей совершенно не зависит от погоды и времени года. Но сейчас осень, начало октября… основание, чтобы носить шапки есть. По утрам довольно свежо… — сделал вывод Сергей из своего наблюдения, продолжая внимательно разглядывать «охотников». У одного из идущих, того, что шел немного впереди, на голове была яркая шапочка-петушок, что-то вроде высокой «спортивной» пилотки, цветов российского государственного триколора и крупные очки. — С флагом шпарят… — с усмешкой думал Сергей, рассматривая «ходоков второсортного блага».

— Короткие полушубки… все правильно, ночи совсем не теплые.

Посмотри, а трико… — самому себе говорил Сергей, продолжая изучать объекты своего наблюдения. Трико у всех троих было с вытянутыми коленями — у двоих — синего цвета, у третьего — черного; у того который был в трико черном, на бедре виднелась надпись белого цвета. Надпись была не крупная, но выполнена была таким шрифтом и с таким межбуквенным интервалом, что Сергей, без очков, натянув слегка пальцем уголок правого глаза, прочитал слово — «SPEED»… — Скорость, что ли? — предположил Сергей, — или это то, что на сленге наркоманов означает — амфетамин, имеющий наиболее часто встречающееся название — «спид»? Может наркоманы, какие-нибудь? — вслух произнес Сергей; и тут же подумал. — Какая уродская у них обувка…»

Обувь всех троих была зимняя и без шнурков. У одного из тех, что был в синем трико, из ботинок выглядывала какая-то намотанная ткань телесного цвета, накрученная по ноге на две трети голени. По внешнему виду напоминало что-то вроде намотанных портянок или онучей, но не перевязанных тесьмой. Двое последних — волокли по полиэтиленовому мешку, в какие фасуют сахар или муку. Причем самый последний с трудом волочил мешок прямо по земле. Вид всех троих, в действительности, напоминал замусоленного и оголодавшего беглого крестьянина, сразу после закрепления Александром II наиболее полной и суровой формы крестьянской зависимости.

Подойдя к мусорным контейнерам, они абсолютно не испытывая никакой брезгливости и стыда, стали в них копошиться, перебирая содержимое бытовых отходов и что-то с интересом рассматривая, вероятно, решая несложную для себя задачу сгодиться находка или нет, класть ее в мешок или не надо.

— Эй!.. — окликнул Сергей бомжей. Те, словно диверсанты, действовавшие на вражеской территории — в чужой экономической зоне ответственности, настороженно переглянулись между собой, и неумело спрятались за укрытием, которыми послужили мусорные контейнеры, замерли. — Идите сюда! — позвал Сергей, махая руками, но люди остались стоять неподвижно, в неуклюжих позах, словно были каменными индейскими истуканами.

— Идите сюда… — снова позвал Сергей, шагая им на встречу.

— Чё надо? — спросил тот, что был в петушке.

— Мне нужна ваша помощь… я заплачу! — крикнул Сергей. После этих слов, бомж в петушке зашагал навстречу Сергею.

Их встреча произошла метрах в десяти от мусорной площадки, и по всем законам остросюжетного кино, напоминала сцену из фильма «Мертвый сезон», с Донатасом Банионисом в главной роли, когда на Глиникском мосту через реку Хафель, происходил обмен двух разведчиков-нелегалов — полковника Константина Тимофеевича Ладейникова и некоего полковника Николса.

Бомж оказался нестарым, средних лет, на вид — около пятидесяти.

— Мне нужна крыса, — произнес Сергей. — Вы можете поймать мне крысу? Мне нужна она для опытов, — соврал он.

— У меня нету крысы, — удивленно произнес бомж, и оглянулся на своих товарищей.

— Ну, я понимаю… но вы можете мне ее отловить? — разъяснил Сергей, что конкретно требуется сделать. — Я заплачу… водкой. Бомж снова оглянулся на своих товарищей и крикнул:

— Надо крысу поймать? Сможем? — те недоумевая, и нерешительно, но положительно закивали в ответ головами.

— Договорились? — поинтересовался Сергей, и, вытащив из-за пазухи бутылку водки, протянул ее бомжу.

— Водку оставьте себе, — ответил бомж и, глядя в глаза Сергею, добавил. — Двести рублей будет в самый раз. Сергей присвистнул.

— Килограмм свинины, на рынке, сейчас так стоит!

— Как хотите, барин… — ответил главный зверолов, и Сергею и впрямь показалось, что он попал во времена крепостного права.

— Ладно, ладно… я согласен! — Сергей засунул бутылку за пазуху и полез в карман за деньгами. Отсчитав четыре полтинника, что были погрязнее, протянул бомжу.

— Всю сумму не надо… половину, — буркнул бомж. — Остаток отдашь, когда будет крыса. — Старик, крайний раз взглянул на Сергея. — А крысу-то обязательно живую… надобно?

— Нет, не обязательно. Лучше — мертвую, но свежую… — пояснил Сергей. Его слова несказанно обрадовали старика, скользнув по его неряшливому лицу грустной радостью. Старик оглянулся в сторону помойки, где его ожидали двое, такие же чумазые и непонятного пола люди.

— Мертвую!.. Мертвую можно! — закричал бомж, потрясая над головой «победной» рукой, как размахивают забившие гол футболисты, или одержавшие победу боксеры. Снова обернувшись к Сергею, он со спокойным лицом добавил. — Приходите завтра, будет готово. — Сергею показалось, что лицо бомжа, вот это вот обращение на «Вы» — «приходите завтра…», «оставьте себе…» и его расчетливость, действительно отражали какое-то профессорское целомудрие. «Интересно, тоже небось, профессор? как Палыч…» — про себя подумал Сергей, вглядываясь в бомжа. Крупные очки в коричневой роговой оправе, значительно увеличивали размер его глаз, делали их выразительными и придурковато-сумасшедшими, но между тем чувственными. А бело-сине-красный «петушок» на голове, и вовсе смотрелся какой-то диковинной штукой, из далекого детства, какого Сергей уже не мог и припомнить.

* * *

Артур позвонил в субботу вечером, в тот самый момент, когда Сергей заряжал шприц.

— Привет, киберботаникам! Готов? — спросил Артур.

— Хм… Готов! — хмыкнув, ответил Сергей, закрывая колпачком иглу шприца и вглядываясь в мутноватое содержимое на свет.

— В 22.00, помнишь? — произнес Артур, с назойливой заботой.

— Помню, помню…

— Не опаздывай!

В «Игуану» Сергей приехал с получасовым опозданием. Прошел фэйс-контроль, провел своей магнитной картой постоянного клиента по замку-идентификатору электронного турникета и, проходя по Гавана-бару, по привычке бегло оглядел зал. Субботним вечером в клубе было особенно многолюдно.

Когда Сергей поднялся в Овальный зал клуба, Артур был уже пьян.

Заметив Сергея, Артур на мгновение оживился и тут же сник, оставшись прежним — пьяным и счастливым. Сергей оглядел присутствующих и, отправившись в обход огромного стола, принялся здороваться с мужской частью гостей.

В общей массе здесь были все, кого Сергей уже знал: Илья и Лиза; Кирилл и Ксюша; младший брат Кирилла — Сергей, с новой девушкой; Егор Кирдин и… (девушка, с которой был Егор, так же оказалась Сергею незнакома); и Николай. Пожав Николаю руку, Сергей мысленно отметил, что Николай привычно один. Заметив рядом с ним свободное место, Сергей спросил: