Убить миротворца
Шрифт:
Молчит.
— Или давай договариваться на следующий раз.
Двойник заставил себя раскрыть рот:
— Весь ваш мир такой… яростный, взрывающийся и пламенеющий?
— Да нет, конечно. Хотя взрывов и пламени тоже хватает.
— Ты, конечно, предупредил меня… Да. Но…
Тут его опять заклинило.
— Говори же ты! Какое но? — Виктора переполняло нетерпение.
— Я бы тебя ни за что не пустил… Это не опасность, это была верная смерть. А ты меня все-таки вытащил. Неужели ты не понимаешь, как неразумно подобное поведение?
— Ничего. Ты кое-что хотел. Ты готов был поставить свою шкуру на кон. Понимаю. Ты получил желаемое. Очень хорошо. А победа всегда стоит риска, — такая
— С-спасибо.
— Все?
Глава 7
Даешь звездную экспансию!
13 апреля 2125 года.
Московский риджн, Чеховский дистрикт.
Виктор Сомов, 29 лет, и Дмитрий Сомов, 32 года.
Виктор, сколько себя помнил, всегда был настроен побеждать. Одолевать. Быть первым. Двигаться наверх. Сорвавшись — подняться. Струсив, побороться с собственным страхом и перешагнуть его. Поставить цель и идти к ней, разрушая преграды или обходя их. Сама судьба судила ему прыгать с более низкой ступеньки на более высокую, но при этом никогда не переходить на более высокий уровень, оставив более низкий недочищенным. Он хотел высот, и зарабатывать свои высоты желал прямо, чисто, — силой, умом, упорством… Виктор всегда был сторонником оптимальности хотя бы и в ущерб безопасности. Ему нравились дела, сделанные безупречно, доведенные до последней точки, до последней цифры, притом наилучшим путем из существующих. И ему очень не нравилось чувствовать за спиной недодавленных монстров.
Сейчас он оказался в худшем, самом неприятном положении изо всех возможных. Вернись он на рейдер, странный и бестолковый разговор с двойником окончится ничем, какой-то пустейшей глупостью. Задержись он здесь, и будут ему мерещиться трупы двух мичманов, его людей. Логика подсказывала старшему корабельному инженеру: наплевать на двойника, к нему можно будет вернуться когда угодно, а там, на «Бентесинко ди Майо» — ситуация, из которой не стоит выходить. Можно утратить ее ощущение, забыть какую-нибудь дурацкую деталь, и, возвратившись, наломать дров… Но приоритет остался не за логикой. Виктор почувствовал в «близнеце» нечто необыкновенно близкое, почти семейное; он захотел дать Дмитрию что-нибудь взамен своего присутствия. Поэтому и сказал не «прощай», не «жди», а «все?», зная, конечно, что нет, не все, далеко не все…
Двойник воспользовался подарком:
— Если можно… нет. Не все. Извини, пожалуйста. Я знаю, ты торопишься. Но для меня это очень важно. Я не знаю, как оценить некоторые, очень важные вещи. Прости. Я даже побаиваюсь тебя.
— Не стоит. Никакого лиха тебе, одуванчик Божий, от меня не предвидится.
— Ты… очень агрессивный в энергетическом смысле. От тебя шибает энергией. Извини. Я к таким вещам не привык.
— Хорошо. Говори.
— У нас о космосе мечтают только в резерватах. Там, кажется, все время шумят о свободе… В смысле — «вырваться на просторы космоса» и так далее…
— Пока что я тебя не понимаю.
— Сейчас-сейчас… Видишь ли, пока 99,99 % землян остаются на Земле, человечество принципиально контролируемо. Для меня это азы, школьная программа.
— Ну, контролируемо. А что пользы?
— Все очень просто, Виктор. Можно — Витя?
— Что — Витя?
— Могу ли я называть тебя Витей?
— Ах вот оно что. Давай, зови.
— Вот, Витя. Все очень просто. Пока мы все, или почти все, тут, на нашей планете, совокупную творческую силу человечества, его энергию и его интеллект можно направлять в какую-то определенную сторону. Не давать всему этому рассеиваться на решение тысяч мелких задач. Решать только особо крупные.
То есть, самое важное… Ты можешь себе представить, какая это сила? Координация, контроль и сосредоточение — вот правильный путь. Понимаешь?— Да. Продолжай.
— Звездная экспансия плоха тем, что она неконтролируема. В космосе, я полагаю, опять начнется рассеяние. Единство человечества окажется иллюзией, люди станут расползаться, обособляться. Разбредутся каждый в свой угол, и наступит новое Средневековье, какая-то нелепая лоскутность. И вижу в космосе какую-то красивую иррациональную сказку. Ты показал мне чуть-чуть, а вирус космической лихорадки уже отравил мое тело и мою душу… Туда очень хочется, я чувствую это. Но прока в подобном стремлении нет.
— Ну, расползаемся, и что? Ну, будем разными — так отлично. Зачем нам быть одинаковыми? И во всеобщем контроле я тоже пользы не вижу. Лиши человека воли, и он протухнет.
— Позволь усомниться…
— Твое дело.
— Мы многого добились.
— Давай посравниваем. Телепортации вы добились?
— Нет.
— Мы тоже. Искусственное изменение гравитационного поля освоили?
— Нет.
— А у нас уже есть кое-что. Может, бессмертием овладели?
— Да нет. Но живем долго. Средняя продолжительность жизни социально ответственных граждан — 81 год. А у вас?
— Смотря где… В Российской империи — 72, на моей Терре — 68. У китайцев, должно быть, поменьше, у аравийцев еще меньше. Зато Латинский союз должен, по идее, нас в этом деле превосходить… Я точно не знаю. В Израиле его иннерспэйсе, говорят, в среднем живут по 90 лет. Но они-то как раз ото всех обособились.
— Иннерспэйс — что такое?
— Как тебе объяснить… Земные владения государства плюс его же владения во Внеземелье, которые удалось привести в абсолютно комфортное для жизни состояние. Ядро, жемчужная часть внеземной территории. Для Израиля это, кроме куска на Земле, еще и Умбриэль, спутник Урана. Для Российской империи — сектор на Земле, сектор на Луне, сектор на Каллисто, астероид Веста, сектор на астероиде Церера… А все, что не иннерспэйс, но считается чьим-то владением, называют периферией. Есть основная и неосновная периферия…
— У меня голова кругом идет… Давай вернемся… к достижениям.
— Вернулись. Нанотехнологии?
— Запрещены.
— И у нас. Квантовые технологии?
— Оказались большим пшиком.
— Наши сделали тот же вывод.
— Мгновенная связь?
— Что?
— Ага! А у нас имеется, хотя и балуются ею только сверхбогатые люди и еще, пожалуй, правительства. Проникновение в Лабиринт у вас до какого пункта? Я понимаю, не любите летать, но ведь хотя бы на уровне экспедиций вы должны были продвинуться… Что? Боже, какое у тебя несчастное лицо!
— Витя… что такое Лабиринт?
Разговор катился с необыкновенной гладкостью. И только сейчас Виктор как-то… оторопел. Уж очень необычно звучит: вычеркнуть Лабиринт. Как если бы древние вычеркнули Луну с неба.
— Вы там совсем не были?
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Та-ак… Давай-ка с самого начала. У нас Лабиринт открыли в 2022 году. Представь себе: трехмерные объекты в космическом пространстве, совершенно ничем не отличающиеся от того, что их окружает. Вакуум и вакуум. Такой объект мы можем обнаружить только одним способом — войти в него. На любой скорости. И тогда корабль, шлюп или даже единичный человек в скафандре будут моментально переброшены в иную точку Вселенной. Мы даже не знаем, где находятся пункты Лабиринта, известные нам за пределами Солнечной системы. В других галактиках. Может быть. Попасть Бог весть куда — можем, а найти какие-нибудь признаки знакомого пространства не способны. Пока. И кто построил эти самые ОП’ы, тоже пока не узнали…