Убить Первого. Том 4

Эдван вынул из своей стопки два магических талисмана, сделал рукой сложный жест, который в тот раз подсмотрел у старого хрыча, и воздух вокруг ребят слегка посветлел, создавая вокруг них этакий шар из атры. Давление, правдо, ослабло самую малость, всё-таки Эдвану было далеко до мастерства привратника, и он при создании своих талисманов сосредоточился на их главной функции — защите от молний.

— Следуйте за мной, шаг в шаг, — сказал он друзьям и, убедившись, что все уже пришли в себя и готовы продолжать путь, сорвался с места. Высоким прыжком обогнув надпись на скале, где он попался в прошлый раз, Эдван приземлился на середине склона и со всех ног помчался внутрь ущелья. Энергия здесь была столь плотной, что найти кого-либо внутри полагаясь на чувство атры практически невозможно. Поэтому, Эдван небезосновательно надеялся, что если они заберутся достаточно глубоко, то даже привратник, если вдруг спохватится, не сможет сразу их обнаружить. А после, когда он закончит рисунок и активирует технику, прерывать её будет поздно.

Давление атры в ущелье оказалось сильнее, чем у входа, но было всё ещё терпимым, даже для Мариса. Несмотря на вспышки молний, разрывающих кромешную тьму внизу, двигаться вглубь быстро было непросто. Ущелье то расширялось, то сужалось, дорога петляла между крупными чёрными скалами, которые казались во тьме почти одинаковыми. Лишь через несколько минут пути, преодолев где-то пятую часть ущелья, Эдван нашёл подходящее место для тренировок. Просторный участок между двумя отвесными скалами. Путь в этом месте резко изгибался, точно змея, и тянулся дальше вдоль выступающей стены ущелья. Как раз между ней и другой крупной скалой, на самом повороте, и находилось приглянувшееся Эдвану место. Оно было относительно ровным, без крупных валунов, и достаточно широким, чтобы там можно было разместиться вчетвером.

Лиза зажгла пламя на руке, освещая пространство. Марис по просьбе Эдвана выровнял землю контрактом, а сам Лаут уже носился из стороны в сторону, нанося на грубый камень рисунки своим костяным клинком. Древнее оружие отлично справлялось с этой задачей, особенно с небольшой помощью Мариса, который сделал землю чуть более податливой, хоть это и было непросто. Атры в здешних камнях было невероятно много, а бьющие то и дело в землю молнии лишь добавляли проблем. В отличие от Рауда, который довольно быстро привык к грохоту и электрическим разрядам, которые поворачивали в сторону почти у самых их голов, Марис и Лиза постоянно дёргались и нервничали, когда рядом что-то грохотало. Попадание молнии для них было куда опаснее, чем для того же Эдвана или Рауда, отчего ребята нервно вертели в руках бумажные талисманы. На всякий случай.

Через две минуты рисунок был готов и засиял серебристым цветом чистой атры. Это была фигура из четырёх кругов. Один побольше — в самом центре, и три с чуть меньшим диаметром, расположенные треугольником вокруг центрального, который, судя по всему, и был фундаментом всей конструкции. Все круги соединялись с основным вязью из нескольких грубых символов. Их значение никто из ребят не знал. Внутрь каждого круга Эдван вписал по треугольнику, на вершины которого положил те самые стальные лепёшки, которые с таким старанием гравировал в кузнице. Потребовав камни атры, он быстро разложил их по всей формации.

— Оставьте вещи в стороне и становитесь каждый в свой круг, — велел он, остановившись в центре, после чего вынул из кармана один из тех талисманов, которые раздал друзьям в самом начале, — положите этот талисман на видное место. Если вдруг почувствуете, что силы вас покидают, активируйте его. Это — последний шанс, — предупредил он друзей.

Когда все заняли места, усевшись в позы для медитации, Эдван вынул кисть, вновь проколол себе руку и, двигаясь по рисунку с величайшей осторожностью, смесью крови и атры нанёс на тело каждого по два слова сбора, после чего быстро добавил по слову творца на каждый кусок стали и уселся в центр своего круга.

— И? — нетерпеливо спросил Рауд.

— Приготовьтесь, — хрипло сказал Эдван, вычерчивая клинком последний элемент рисунка рядом с собой. Стоило ему закончить, как свечение линий усилилось. Щит, что спасал их от молний вмиг исчез, и на ребят свалилось давление атры чудовищной силы.

Марис заскрипел зубами, с огромным трудом сдерживая рвущийся наружу стон. Он словно снова оказался в Круге тяжести небес, усиленном в несколько раз. Мышцы мгновенно обожгло кипятком, от жуткой тяжести его начала колотить сильная дрожь, через несколько секунд он покрылся потом, до крови закусил губу и проклинал тот миг, когда согласился на эту дурацкую авантюру. К сожалению для Мариса, это было всего лишь началом. Яркая вспышка света рассеяла полумрак ущелья, а через миг раздался приглушённый грохот — молния ударила в один из стальных блинов на краю огромной фигуры. И в тот же миг камни атры засияли нестерпимо ярко, а в сосуд души Мариса ворвалась атра. Яростная, как сама гроза, бурная и плотная, как настоящий горная река. Он мгновенно позабыл о том, как сильно болит его тело, позабыл о проклятиях, которые сыпал на голову друга и теперь лишь молился Творцу, изо всех сил стараясь обуздать рвущийся в его сосуд поток силы.

Лиза и Рауд испытывали похожие чувства. Девушке тяжесть атры и жжение в мышцах напоминало жар в кузнице и теперь она, точно так же, как и в часы тяжелой работы, изо всех сил направляла силу туда, куда было нужно. С тем лишь отличием, что сейчас энергия была подобно бесконечному потоку, что питал её собственный огонь. Для Рауда же атра, что обжигала всё нутро казалась множеством крохотных молний, которые врывались в него отовсюду и он, следуя совету Эдвана, который тот дал ему ещё в трактире, призвав на помощь силу контракта, старался укрепить тело и уплотнить энергию в сосуде.

В отличие от своих друзей, Лаут сидел внутри круга с улыбкой, что успела превратиться в кривой оскал. Он сидел в самом центре фигуры, в точке наивысшей концентрации, где мощь атры Грозового ущелья была самой большой. Боль была обжигающей, словно удар молнии, пронзающий каждый кусочек его тела. Каждое волокно мускулов, каждую кость. Бушующая атра ворвалась в его сосуд души взрывом гейзера и уже через минуту под таким чудовищным напором Эдван почувствовал, как энергия в сосуде стягивается, начиная формировать седьмое ядро. Оттого он и улыбался — мощь грозового ущелья превзошла ожидания.

Так, это чудовищное испытание на прочность, по ошибке названное тренировкой, продолжалось. Камни атры давно померкли и рассыпались пылью, испустив свою силу — они были нужны лишь для того, чтобы создать мощную волну атры в самом начале и запустить технику. Молнии исправно били одна за одной в расставленные Эдваном ловушки, не причиняя ребятам ни малейшего вреда и снабжая атрой всю конструкцию.

Под воздействием столь мощной нагрузки их тела постепенно менялись, становились сильнее и крепче. Менялась и атра и ребята постепенно формировали новые ядра, возносясь на более высокие ступени. Вот только, какие бы усилия они не прикладывали, предупреждения Эдвана не были пустой болтовнёй. Тренировка была действительно смертельно опасной авантюрой, и первым на себе этот удар ощутил Марис. Он не знал, сколько времени уже прошло, парень давно потерял счёт секундам, изо всех сил пытаясь обуздать поток атры. Но в какой-то момент и его силы подошли к своему пределу.

Тупая боль в костях и мышцах, которая раньше сидела где-то на задворках сознания, вдруг резко усилилась и заполнила разум. Сердце забилось как-то беспокойно. Часто. Заболели глаза, а в ушах зашумело и звуки начали пропадать за этим шумом. Марис почувствовал, что начинает терять контроль над энергией. Резко открыв глаза, он едва не потерял сознание. Перед глазами всё расплывалось, и парень вдруг очень ясно осознал, что жить ему осталось всего несколько мгновений. Ещё чуть-чуть, и его тело просто не выдержит. Из последних сил он схватил талисман, который ему дал Лаут и направил туда атру. По глазам больно ударила яркая вспышка, поток энергии мгновенно прекратился и Мариса что-то ударило в бок, выбрасывая за пределы круга. Это стало последней каплей. Почувствовав солоноватый привкус во рту и резкое головокружение, парень вырубился прямо в полёте.

Впрочем, спокойно умереть, ударившись о холодный камень, Марису так и не дали. Чьи-то сильные руки подхватили его у самой земли, а коварная молния, что метила в парня с небес, резко свернула буквально в двух шагах от парнишки. Покачав головой, привратник осторожно влил в рот юноше снадобье из крохотного флакончика, нанёс на грудь слово исцеления и, покачав головой, побрёл к выходу из Грозового ущелья.

— Вот же упрямые шрии! Вечно бегут впереди молнии. А ведь если бы я не успел, этот бы уже отправился к Творцу, — ворчал себе под нос старик, неспешно шагая по извилистой каменной тропе, — будь моя воля, я бы этому Лауту руки оторвал. Ладно бы себя гробил, ишак такой, так ведь ещё и друзей потянул! В бой они рвутся, как же! Озеро получить прям до усрачки надо! Нет, я ему точно ноги переломаю, как только выйдет…