Убить Вампира

Ольга еще пребывала в сомнении.

— Не знаю, бабушка, выйдет ли из этого что-нибудь?

Она считала, что нет. Разве ей сейчас к гадалке обращаться надо? Скорее, к психиатру. Кто знает, какие еще ей приснятся сны. Бессонные ночи совсем не в радость.

Но может, тут действительно доктора не помогут? Может, бабушкина знакомая все-таки подскажет что-нибудь? От нее ведь не убудет, если она сходит к гадалке. Хотя бы ради того, чтобы успокоить бабушку.

Ольга поднялась с постели, пошла на кухню, где бабушка готовила завтрак.

— Я решилась, — сказал Ольга. — Расскажи мне, где живет твоя колдунья.

Ирина Петровна довольно улыбнулась.

— Знаешь, когда она мне гадает, я прямо диву даюсь, откуда она все знает. Вот увидишь, она тебе всю правду скажет, от и до.

Ирина Петровна рассказала, как добраться до её знакомой. Ольга приняла душ, позавтракала, оделась и отправилась к Глафире Федоровне.

Гадалка жила в одном из самых старых районов их городка Дома там были двухэтажные из красного кирпича и отличались от других широкими зубчатыми фронтонами, арками над входом в подъезд, высокими узкими окнами, трехметровыми потолками и отсутствием санузлов, потому что строились еще до революции.

Несмотря на утреннюю прохладу, у подъезда дома Глафиры Федоровны уже собрались старушки и кому-то перемывали косточки. Ольгу они окинули недоверчивыми взглядами. Видимо, им давно надоели посторонние.

Квартира Глафиры Федоровны находилась на втором этаже. Ольга негромко постучала в деревянную покрашенную в коричневый цвет дверь. Из-за нее вскоре послышалось шарканье. Щелкнул замок, и в щели показалось круглое, обрамленное косматой сединой и изборожденное глубокими морщинами старушечье лицо. Глаза вцепились в Ольгу так настороженно, что девушке стало не по себе. Она спросила:

— Вы Глафира Федоровна?

— Нет, — ответила та. — А вы кто?

Ольга сказала. Старуха еще раз окинула её взглядом, потом отворила дверь пошире и сказала:

— Входите.

Ольга вошла.

— Здесь можно раздеться, — указала старуха на вешалку в узкой прихожей.

Ольга скинула курточку и берет, повесив их на свободный крючок.

— Сюда, — указала старуха Ольге на стеклянную непрозрачную дверь.

Комната была небольшая, светлая, но так плотно заставлена, что между столом, стоявшим посредине, и прочей мебелью расстояние было не больше полуметра. Ольга подумала, что хозяева перемещаются исключительно боком. Однако, несмотря на обилие всяких антикварных безделушек, дилетантских пейзажей и портретов, комнатных растений и фотографий на стенах, комната не казалась перегруженной, даже чувствовался уют и какой-то шарм, присутствующий даже, мнилось, в атмосфере. Кровать была аккуратно застелена красным китайским покрывалом с золотистыми фазанами, на диване лежали небольшие подушечки из красного и синего атласа, во всем царили ухоженность и порядок. Видно было, что проживающие здесь женщины чрезвычайно порядочны и чистоплотны.

— Вы Ольга? — неожиданно раздался сзади негромкий, но твердый голос. — Внучка Ирины Петровны?

— Да, — тихо ответила Ольга, оборачиваясь к женщине. Она невольно вздрогнула от заставшего её врасплох голоса.

— Садитесь, — пригласила её Глафира Федоровна, сама устраиваясь напротив.

Глафира Федоровна оказалась очень полной, ширококостной женщиной лет под пятьдесят, а может, чуть больше. Взгляд был таким же цепким и пронизывающим, как и у старухи, которая впустила Ольгу. Волосы чуть взбиты и покрашены в каштан.

Глафира Федоровна уселась за стол, положила на него свои полные смуглые руки и, не отрывая взгляда от Ольги, спросила:

— Итак, как я поняла из рассказа твоей бабушки, у тебя, дорогая, серьезные неприятности.

Ольга поникла и кивнула.

— Ладно, сейчас все узнаем, — сказала Глафира Федоровна и протянула руку к картам, лежавшим слева от неё на серванте.

Ольга опустилась на диван, и теперь Глафира Федоровна, сидящая за столом, будто возвышалась над ней.

— Пока я буду раскладывать карты, думай только о том, что ты хочешь узнать. Не отвлекайся на пустяки и постарайся сосредоточиться, — говорила ей гадалка, тасуя колоду.

Когда все необходимые карты были разложены, Глафира Федоровна стала их читать, передвигая пухлыми холеными пальцами от одной тройки к другой. Несколько раз она поднимала голову, встречаясь взглядом с Ольгой. Девушка заметила в глазах гадалки беспокойство и встревожилась:

— Что-то не так?

Глафира Федоровна еще раз пробежала глазами по раскладу, что-то пробубнила себе под нос, несколько раз закатила глаза, как будто что-то припоминая, и наконец, не отрывая взгляда от карт, стала говорить.

— Вокруг тебя, девочка моя, сплошная смерть. И в прошлом, и в настоящем, и в будущем. (Ольга еще пуще заволновалась.) Но ты не умрешь, — продолжала гадалка. — Смерть только коснется тебя. (Она подняла одну тройку карт.) Я вижу мертвую женщину. Она недовольна тобой. Она тебя ненавидела, но теперь простила и хочет успокоиться, но не может. (Глафира Федоровна положила карты на стол.) Между вами стоит еще кто-то. Третий. Он не дает тебе спокойно спать, хотя и принадлежит ей. Ты никак не можешь освободиться от него, что-то еще связывает его и тебя. Что-то, что вы не можете разорвать до сих пор.

При последних словах гадалки Ольга почувствовала дрожь во всем теле. Неужели обо всем этом говорят карты?

Ольга сказала:

— Это я виновата в её гибели.

Глафира Федоровна, не поднимая головы, из-под бровей посмотрела ей в глаза.

— Значит, и он был виноват, иначе она не находилась бы сейчас между жизнью и смертью.

— Что? — взволнованно спросила Ольга. — Между жизнью и смертью?

— Да, — не менее взволнованно ответила гадалка. — Она еще не мертва, но уже не жива. Её кто-то вызвал оттуда. Может быть, он, а может, кто-то другой, близкий ей человек, я не знаю, и она хочет что-то тебе доказать.

Сердце Ольги, казалось, выпрыгивало из груди.

— Мне тоже так показалось. Она сказала мне: «Тебе нас не разлучить». Она приходила ко мне. Во сне. Я думала, это и вправду сон. Это же был сон! Она умерла! Как она может мучить меня?!

Глафира Федоровна снова посмотрела пристальным взглядом в испуганные глаза Ольги:

— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, девочка моя. Расскажи мне всё. Может быть, я смогу тебе помочь.

Ольге ничего не оставалось, как рассказать гадалке обо всем, что произошло с ней за последние два дня, рассказать обо всех своих снах и предчувствиях.

Её рассказ получился сбивчивым и неопределенным. Ольга то и дело возвращалась назад, от снов к реальности, от реальности к чувствам, но Глафира Федоровна не зря общалась с людьми, она сразу поняла, что девушка просто-напросто запуталась в себе и её сейчас нужно только успокоить, внушить, что ничего серьезного с ней не произошло и бояться снов, какими бы ужасными они ни были, не нужно.

Она сказала Ольге:

— Да, девочка, моя, вижу, что ты попала в непростую ситуацию, тут я тебе, как говорится, не помощница. К сожалению, тебе самой придется распутывать весь этот дьявольский клубок. Но посоветовать кое-что могу. Нужно обязательно выяснить, где похоронена твоя подруга, и в ближайшей от её могилы церкви поставить за упокой её души свечку, а заодно и самой покаяться — слишком много на тебе грязи. Ведь вся вина в том, что душа этой несчастной до сих пор не может утихомириться, целиком, как я поняла, лежит на тебе. Покайся, и тогда она наверняка от тебя отступит. Уйдет, куда ей и положено. Ты меня поняла?