Убийца Шута

– Не важно, каким именем они называют нас, ты всегда будешь моей. А я твоим, Пчелка. И я всегда буду делать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Ты понимаешь это?

Я кивнула.

– Ты всегда будешь нужна мне. Я хочу, чтобы ты всегда была частью моей жизни, понимаешь?

Я снова кивнула.

– Теперь, что касается писца, который пришел, чтобы остаться с нами. Фитц-Виджилант. Что ж. Чейд прислал его сюда, потому что ему тоже требуется защита. Он бастард. Как и я. В отличие от тебя, от него хочет избавиться его семья. Он им не нужен и они его не хотят. Поэтому Чейд прислал его. Чтобы обезопасить, только за этим.

– Как и Шун, - спокойно предложила я.

Я слушала, как бьется сердце моего отца.

– И в этом тоже разобралась, да? Да. Точно, как и Шун. Но, в отличие от Шун, у него имеется определенная подготовка, ну, в качестве наставника и он обладает навыками самозащиты. Чейд полагает, он мог бы стать твоим охранником, и учителем. Неттл с этим согласна.

– И он незаконнорожденный?

– Да. Поэтому его начинается с Фитц. Его отец признал его.

– Но его отец не защищает его?

– Нет. Не может или не хочет, я не знаю. Полагаю, это не имеет значения. Жена его отца и его братья не любят его и не хотят видеть. Иногда такие вещи случаются в семьях. Но не в нашей семье. И Фитц-Виджилант не опасен для тебя. В особенности теперь.

– Теперь?

– Его жестоко избили. Люди, которых послала его семья. Скорее всего, его мачеха. Он сбежал сюда, чтобы они не смогли найти его и убить. У него уйдет некоторое время на то, чтобы достаточно восстановиться и он начнет обучать тебя.

– Понимаю. Значит, сейчас я в безопасности.

– Пчелка, ты всегда в безопасности, пока я рядом. Он приехал не убивать тебя, а наоборот, охранять. И учить. Неттл знакома с ним и хорошо о нем отзывается. И Риддл тоже.

Затем он замолчал. Я сидела у него на коленях, прижавшись к его теплой груди, вслушиваясь в его дыхание. Я ощущала глубокую задумчивость в нем. Я думала, он спросит, насколько многое мне известно, или как мне удалось обо всем разузнать, но он не стал. У меня было странное ощущение, будто он и так все знал. Хотя я была очень аккуратна, когда рассматривала его бумаги. Я всегда старалась сложить все обратно точно так же, как они лежали до того, как я их нашла. А что, если он заметил что-то неладное? Я не могла спросить, не признавшись в содеянном. Вдруг мне стало немного стыдно за то, что я шпионила за ним. Являлось ли обманом то, что я шпионила за ним и притворялась, что не знаю, о некоторых вещах? Сложный вопрос. Я ощутила, как на меня опускается сонливость. Возможно, потому что я ощущала себя в безопасности. Защищенной.

Неожиданно он вздохнул и поставил меня на ноги. Он осмотрел меня с головы до пят.

– Я пренебрегал тобой, - сказал он.

– Что?

– Посмотри на себя. Ты выглядишь не многим лучше маленького оборванца. Ты выросла из своей одежды, а я не заметил. И когда ты в последний раз расчесывала волосы?

Я подняла руку и коснулась своих волос. Они были слишком короткими, чтобы ровно лежать и слишком отросшими, чтобы смотреться аккуратно.

– Может быть, вчера, - сказала я, зная, что это не правда. Он не принял мой вызов.

– Дело не только в твоих волосах и одежде, Пчелка. А вообще в тебе. Я могу быть таким слепым. Мы должны больше стараться, малышка, - сказал он.
– Ты и я, мы должны больше стараться.

Я не поняла, о чем он говорил, но я знала, что он обращался, скорее к себе.

– Я буду причесываться каждый день, - пообещала я. Я спрятала руки за спину, зная, что они не достаточно чистые.

– Хорошо, - сказал он.
– Хорошо.

Он смотрел на меня, и в то же время, не видел.

– Я пойду, причешусь прямо сейчас, - предложила я.

Он кивнул, одновременно с этим его взгляд сфокусировался на мне.

– А я сделаю то, что должен был сделать, и начну немедленно, - пообещал он в ответ.

Я отправилась в гостиную моей мамы. Я так и не вернулась обратно в свою комнату. Небольшой сундук, который находился здесь, содержал лишь ограниченный выбор моей одежды и прочего имущества. Я нашла свою расческу и пригладила волосы, а также использовала воду из кувшина, чтобы вымыть лицо и руки. Я нашла чистые гамаши и свежую тунику. А когда я спустилась к обеду, за столом оказались только я и мой отец. Это был лучший вечер за долгое время.

Риддл и Шун вернулись из своей поездки с двумя повозками покупок. Кое-что там было для Ревела, но большая часть - для нее. Она заказала новое постельное белье и портьеры, которые будут доставлены, когда будут закончены. А пока ей "придется" воспользоваться тем, что находится в Фиолетовых покоях. Она купила два стула, светильник и ковер, новый кувшин и сундук для одежды. Ни одна из покупок, на мой взгляд, не отличалась на вид от того, что уже находилось в ее покоях. Она также добавила к своему складу одежды теплые шерстяные вещи и плащи, отороченные мехами, и меховые тапочки. Для всего этого она приобрела отдельный резной сундук из кедра.

Я смотрела, как мой отец наблюдает за тем, как выгружают и вносят все это в ее недавно отреставрированные покои. Когда он заметил, что я наблюдаю за ним, он тихо сказал:

– Я думаю, здесь больше одежды, чем было у твоей мамы за все годы нашего брака.

И я не думаю, что он имел в виду, что мама не имела чего-то такого, чего бы ей хотелось.

И Риддл, и Шун выглядели заинтригованными, когда мой учитель не присоединился к нам за трапезой и на второй день после их возвращения. Выслушав Шун, мой отец коротко пояснил, что некоторые люди оправляются от путешествий медленнее других. Заметила ли она взгляды, которыми обменялись двое мужчин? Я была уверена, что Риддл навестит Фитца-Виджиланта еще до завершения дня, и хотела бы сопровождать его при этом. Разумеется, мне не позволили это сделать.

Так что последующие дни были наполнены различной деятельностью, которую я сама для себя выдумала. Каждый день я отправлялась в конюшни и проводила время с Персиверенсом и Присс. Я не стала называть его Персом. Не знаю, почему. Мне просто не нравилось это имя. Зато мне нравилось, что мы не попросили чьего-либо разрешения. Я чувствовала, будто держу все в своих руках и что я избрала для себя хорошего учителя. Мне нравился Персиверенс, потому что, казалось, он и не думал просить разрешения обучать меня. Я подозревала, что никто кроме нас и не знал, что я учусь верховой езде. Мне это нравилось. Мне казалось, что в последнее время все вокруг принимали за меня решения. А это было как раз то, что решила и делала я сама.

Потом Персиверенс потряс меня в конце урока, сказав:

– Мы не можем продолжать занятия в обычное время.

Я нахмурилась, спешившись. Я сама спустилась с лошади на подножку, без помощи. Небольшое достижение, которым я гордилась.

– Почему?
– требовательно спросила я.

Он с удивлением взглянул на меня.

– Ну, ты же знаешь. Приехал писец и он собирается учить нас.

– Он собирается учить меня, - мягко поправила я.

Его брови в удивлении приподнялись.