Убийца Шута

– Я не чувствую её запаха.

Выдохни через нос. Затем медленно вдохни.

– Все, что я чую - это запах пыли.

Попробуй еще раз. Неумолимо.

Я глухо зарычала.

Итак. Ты нашла своё мужество. Теперь найди свой ум, свои чувства. Найди путь домой по запаху, дитя.

Я хотела, чтобы он ошибался. Я искала оправдание моему страху и чувству безысходности. Я сделала глубокий вдох, чтобы сказать ему, насколько он глуп, и вдруг почувствовала аромат моей матери. Вдруг мои чувства наполнились одиночеством и тоской по матери, так меня любившей. Моё сердце повело меня вслед за запахом, и мои ноги пошли следом.

Он был очень слабым. Дважды я останавливалась, думая, что потеряла его. Я знала, что шла в темноте, но теперь, вспоминая об этом, я вспоминаю, как шла через летний сад навстречу жимолости, которая разрослась и обвилась вокруг каменной стены.

Я пришла в место, где сквозняк коснулся моего лица. Движение воздуха спутало запахи, и внезапно я опять оказалась в пустоте. Моё сердце подступило к горлу, я потянулась руками вперед, хватая пустоту. Вскрик ужаса и громовое биение сердца боролись друг с другом за право первым вылететь у меня изо рта.

Спокойно. Используй свой нос. Страх сейчас бесполезен.

Окончательно убедившись в том, что он бессердечен, я втянула носом воздух. И снова уловила аромат. Я повернулась ему навстречу и почувствовала, что он стал слабее. Затем повернула голову назад, в другую сторону, медленнее. Я шла навстречу запаху, который теперь ощущался как руки моей матери на моих щеках. Я наклонила своё лицо вперед, вдыхая материнскую любовь. Там был небольшой поворот за угол, а затем постепенный спуск. Запах усиливался. А затем я наткнулась на маленькую полку. Это заставило мои глаза открыться: я даже не осознавала, что они были закрыты.

И там, просачиваясь через отверстие для подглядывания, была полоса дрожащего света, освещающая огарок свечи моей матери. Свет ласкал его, желтый, теплый и гостеприимный. Я опустилась на колени, взяла свечу и прижала её к груди, вдыхая аромат, который привёл меня в безопасность. Я сдвинула в сторону задвижку над шпионской дырой и вгляделась в тусклый свет кабинета.

– Всё будет хорошо, - сказала я Волку-Отцу. Я обернулась к нему, но он уже исчез, оставив позади меня прохладный след в воздухе.

– Отец?
– Спросила я, но ответа не последовало. Мое сердце упало, а потом я услышала стук.

– Пчелка. Отопри дверь. Немедленно.
– Его голос был тихим, и я не могла сказать, был ли он испуганным или сердитым.

Снова раздался стук, громче, чем прежде, и я увидела, как двери трясутся. Потом они подпрыгнули от удара.

У меня заняло лишь мгновение, чтобы взять себя в руки. Я собрала своё мужество в кулак и покинула успокаивающий свет дыры для подглядывания. Ведя кончиками пальцев по стене, я прошла вниз по узкому коридору, свернула за угол, затем еще за один - и вышла к панели. Стук и тряска теперь были громче.

– Я иду!
– Крикнула я и толкнула закрытую панель. Я должна была открыть на ней защёлки, а затем открыть проход в кабинет. Мой отец распахнул её так внезапно, что сбил меня с ног.

– Пчёлка!
– воскликнул он, задыхаясь от крика, а затем упал на колени и обнял меня. Он сжал меня так крепко, что я не могла дышать. Он забыл закрыться от меня. Его страх залил меня. Я застыла в его руках. Внезапно он отпустил меня, и я засомневалась, действительно ли я чувствовала волну любви за его объятьями. Он отпустил меня, но его тёмные, внимательные глаза не выпускали меня. Они были полны боли.

– О чем ты думала? Почему ты не в постели?
– потребовал он ответа.

– Я хотела...

– Я не разрешаю. Ты понимаешь меня? Я не разрешаю!
– Он не кричал. Голос, которым он говорил сейчас, был куда более пугающий, чем крик. Он был низок и напряжен, как рычание.

– Не разрешаешь что?
– с дрожью выдохнула я.

Он посмотрел на меня диким взглядом.

– Не разрешаю уходить из того места, где я оставил тебя. Не разрешаю заставлять меня думать, что я потерял тебя.
– Он опять схватил меня и прижал к своему холодному пальто. Я вдруг осознала, что с его волос капает вода, и он всё еще одет в свою уличную одежду. Должно быть, он первым делом пошёл в мою комнату, чтобы повидать меня. И мгновенно запаниковал, когда меня там не оказалось. Я почувствовала странный маленький скачок в сердце. Я была важна для него. Очень важна.

– В следующий раз, когда ты скажешь мне оставаться в логове, я так и поступлю, - пообещала я ему.

– Хорошо, - яростно сказал он.
– Что ты там делала, с запертой дверью?

– Ждала, пока ты придёшь домой.
– Не совсем ложь, и я не смогла бы объяснить, почему я уклонилась от этого вопроса.

– И потому ты покрыта паутиной и с грязным лицом?
– Он коснулся моей щеки своим холодным пальцем.
– Ты плакала. На твоём лице две чистые полосы.
– Он сунул руку в карман, вытащил не вполне чистый платок и потянулся к моему лицу. Я отпрянула. Он посмотрел на ткань в своей руке и печально засмеялся.
– Я не подумал. Пошли. Пошли на кухню, посмотрим, удастся ли нам раздобыть немного тёплой воды и чистую одежду. И ты сможешь подробно рассказать о том, где ты ждала моего возвращения.

Он не поставил меня обратно на пол, но вместо этого нёс меня, как будто боялся выпустить из рук. Я чувствовала, как сила пульсирует в нём, бьётся о его стены, чтобы устремиться ко мне. Внутри него был скрытый и ужасный шторм. Но я не боролась. Мне кажется, именно в ту ночь я решила, что дискомфорт пребывания рядом с отцом был более предпочтителен, чем быть далеко от единственного человека в мире, в чьей любви ко мне я не сомневалась. Я подозреваю, что в какой-то момент он сам пришёл к такому же решению.

На кухне он зачерпнул для меня воды из котла, который всегда специально держался подогретым, и нашёл для меня чистую тряпку чтобы умыть моё лицо. Я рассказала ему как я из любопытства начала изучать шпионские коридоры, вошла в них, но затем заблудилась, когда погасла моя свеча, и я испугалась. Он не спросил, как я нашла дорогу обратно: я уверена, что он даже не представлял, как далеко я зашла вглубь спрятанного лабиринта, и в тот момент я решила не рассказывать ему этого. Про Волка-Отца я ничего не сказала.

Потом отец отвёл меня в мою комнату и нашел для меня чистую ночную рубашку. У той, которая была на мне, весь подол был в грязи, а на носках было больше паутины и пыли, чем шерсти. Он наблюдал, как я забиралась в свою кровать, затем сел в тишине на край моей кровати и сидел там, пока не поверил в то, что я заснула. Затем он задул свечу и вышел из комнаты.

Я уже почти спала, но держала себя в сознании по двум причинам. Первая - найти дыру в стене, которая вела в мою комнату. Это заняло больше времени, чем я ожидала. Она была очень хорошо скрыта в кладке стены, и располагалась высоко, так, чтобы наблюдающий мог видеть всю комнату. Я ощупала деревянные панели стены, пробуя обнаружить скрытый вход в шпионский лабиринт, но безрезультатно. Я почувствовала себя замёрзшей, усталой, и моя тёплая кровать была крайне соблазнительна.