Убийца
Шрифт:
Похоже, что я поддался непрошеным эмоциям и наговорил горцам много лишнего, так что сейчас мое положение было очень шатким, причем и в буквальном смысле тоже. Нет, ну от себя я такого не ожидал! Подумаешь, мертвых девушек увидел, так что же, нужно было отказываться от звания Повелителя, говорить, что я не гожусь? Нет, после боя у меня капитально снесло крышу. Наверняка на это повлияла моя искренняя симпатия к горцам, так некстати обнаружившаяся, или еще что-то. В общем, похоже, что меня ждет вышвыривание с гор пинком под зад. И это в лучшем случае, ведь самозванца и недостойного Повелителя могут и казнить запросто. Ну, ничего, на первое я был согласен, так как делать мне тут уже нечего, а крушение
Не успел я додумать последнюю мысль, как дверь открылась и на пороге появились три девушки, которые совсем недавно потчевали меня завтраком. В руках у них были громадные подносы, значительно больше, чем в прошлый раз, а последняя еще и несла сверток, в котором угадывалась моя одежда. Кинув на меня смущенный взгляд, девушки начали расставлять тарелки, а одна из них аккуратно положила на кровать мои шмотки. Глянув на стол с едой, потом на одежду, я сделал правильный выбор и отклеился от кровати, сделав шажок в сторону пищи. Пошатнувшись, я едва устоял на ногах. Девушка, находившаяся ближе всех, ловко подхватила мое тело, готовое служить пособием для изучения человеческого скелета, и помогла дойти до стола.
Благодарно улыбнувшись ей, я закончил свое путешествие, опустив задницу на стул, и первым делом потянулся к кувшину, понимая, что мне нужно срочно наполнить тело жидкостью. В кувшине снова оказалось вино. По-видимому, у горцев подавать воду на стол было просто не принято. Едва справившись с тяжеленной тарой, я начал пить прямо из горла и остановился только тогда, когда кувшин опустел. Почувствовав себя немного лучше, я прикинул на глаз емкость кувшина – литра два – и обратился к девушкам:
– Красавицы, а вы не могли бы принести еще кувшинчик, а лучше два?
Одна из девушек с какой-то радостью подхватила пустой кувшин, и все они убежали, а я приступил к еде, чувствуя, что силы начали ко мне постепенно возвращаться. Спустя несколько минут вернулись девчата и поставили передо мной три полных кувшина. Я одобрительно кивнул и ополовинил еще один. Мое тело наливалось силой, кровь все быстрее бежала по венам, головокружение окончательно покинуло меня, и я с аппетитом набросился на еду под взглядами отчего-то сильно краснеющих девушек. Спустя еще десяток минут я понял, что так продолжаться не может, потому что взгляды, бросаемые на меня, стали уж слишком любопытными. Поэтому я пригласил всех сесть за стол, а сам принялся одеваться. Осмотрев свое тело, я с удивлением заметил, что уже не напоминаю оживший скелет. И ребра уже не торчали, и мышцы стали рельефнее, короче – я оживал на глазах изумленной публики, которая уже переглядывалась друг с другом с легкими улыбками.
Оценив тот факт, что за время, пока я валялся без сознания, одежду постирали и подлатали в некоторых местах, я быстро проверил карманы и вновь надел монетку связи с Алоной на шею. Хотя я уже понял, что мы можем общаться и без амулета, но так все же будет надежнее. Вернувшись за стол в более подобающем виде, я продолжил трапезу уже в компании девушек, которые, впрочем, ели мало, уступая мне инициативу. За едой я добил еще один кувшинчик, уже оценив вкус и аромат его содержимого. Нет, такое вино нужно продавать в другие страны и иметь от этого неплохой доход, ведь нечто подобное я пробовал только во дворце Фариама, а в основном доводилось пить какую-то кислятину. Так что торговлю можно налаживать смело, потому что в Мардинане этот шедевр местного виноделия с руками оторвут.
Отвлекло меня от весьма прозаических мыслей появление Вакарина, который одним взглядом спровадил девушек подальше. Понимая, что разговор, который сейчас последует, будет не из легких,
я налил себе еще вина. В кружку, как культурный человек. Пока я ее осушал, вождь заглянул в кувшины и обнаружил в двух пустоту. Строго посмотрев на меня, он отставил последний кувшин подальше, когда я за ним потянулся, чтобы вновь наполнить кружку.– Тебе хватит! – заявил Вакарин.
– Да ладно, не такое крепкое вино... – недовольно сказал я, чувствуя, что вру сам себе.
В голове уже начинало потихоньку шуметь, поэтому я приказал организму заняться очищением, избавляя кровь от алкоголя.
– Ты думаешь, это может помочь? – спросил Вакарин, садясь на соседний стул.
– Уверен в этом, – ответил я, чувствуя, что язык с трудом ворочается во рту.
А дальше начался театр абсурда для одного зрителя. Вакарин отчего-то посмотрел на меня с жалостью и сочувствием и тихо заговорил:
– Это не заглушит твою боль, а может только ее отдалить, и вскоре она будет терзать тебя с новой силой. Алекс, поверь мне, я через это проходил. Девять лет назад погибла моя жена... Глупо, по неосторожности. Я винил себя в этом и долго пытался залить пожар в своей груди...
У меня от этих откровений уши начали заворачиваться в трубочку. Я даже быстро протрезвел от недоумения, пытаясь разгадать, к чему же клонит вождь.
– Не стоит себя обвинять в гибели людей. Алекс, ты сделал все возможное, чтобы спасти их, и гибель воинов не должна оставаться тяжким грузом на твоей душе. Я понимаю, что сейчас это тебя не убедит, но просто запомни, что они знали, на что шли, они были готовы умереть, чтобы победить...
Я наконец понял, о чем он, и поспешил прервать его нотацию:
– Вакарин, не нужно меня жалеть и сочувствовать. Гибель людей не будет для меня концом света, я переживу это. И я вовсе не собирался делать из случившегося трагедию, ведь на любой войне бывают потери.
Вождь вздохнул и тихо сказал:
– Алекс, ты напрасно пытаешься убедить меня в этом. Я же вижу, как тебе тяжело... Знаешь, теперь я действительно верю, что ты наш Повелитель. Не просто Темный маг, Избранник Тьмы, а наш Повелитель, возвратившийся спустя века, чтобы снова подарить нам величие. Может быть, ты и не помнишь свою прошлую жизнь, но твои поступки говорят сами за себя. В воспоминаниях Первых говорилось о том, каким был Алкис при жизни, о том, как он, не жалея себя, защищал своих подданных, о том, как он жертвовал всем ради своих людей, о том, как он отдавал частичку своей жизни своим друзьям... Твои слова в первый день заставили меня усомниться в истинности слов Пророчества, но теперь я верю в него всем сердцем. Я верю в тебя, Повелитель!
Сказав это, Вакарин поднялся со стула, а затем опустился передо мной на колени.
– Благодарю тебя за вторую жизнь моего сына и разреши мне принести тебе клятву верности.
Я тяжело вздохнул:
– Вакарин, давай немного повременим с этим и... как там Ренард? – сменил я тему. – Да поднимись ты с колен! Я терпеть не могу этих рабских замашек!
– Я знаю, Повелитель, – с улыбкой ответил Вакарин, поднимаясь. – А с сыном все хорошо. Он уже очнулся и теперь привыкает к своему новому телу, заодно рассказывая о твоих подвигах всем желающим.
– Подвигах? – не понял я.
– Скажу больше, все победители, вернувшиеся с перевала, стали просто героями. И все они взахлеб рассказывают о том, как на их глазах оживала легенда, о которой они знали только из книг. По долине уже ходят десятки вариантов картины происшедшего сражения. После этих рассказов даже те, кто, подобно мне, сомневался в истинности твоей личности, отбросили всякую неуверенность и даже хотят принести тебе клятву.
– А поподробнее о подвигах можно? – поинтересовался я. – Что-то я такого не припомню.