Убийственное совершенство

Тишина. Только вой ветра и скрип ворот. И еще одна сирена.

Несколько секунд спустя мимо пролетел второй патрульный автомобиль. Еще через несколько секунд показался третий, без мигалок и без сирены. Внутри сидело четверо. Он тоже помчался к дому.

Наоми, запинаясь, пошла дальше.

— Люк! Фиби! Где вы, мои хорошие? Отзовитесь! Где вы?

Сил у нее почти не осталось, сердце сдавило от горя и ужаса. Занимался рассвет. На горизонте появились серые и желтые полосы. Из темноты, словно проявляясь на фотопленке, выступили очертания домов, деревьев, кустов. С каждой минутой они становились все более четкими. Знакомый пейзаж. Новый день. Ее дети пропали, но почему-то начинается новый день. Ее дети пропали, а перед дверью лежит умирающий человек.

Наоми вернулись к дороге, добежала до поворота и пошла к деревне. Фонарик был уже практически не нужен. В горле будто застрял комок. Она отчаянно надеялась, что Люк и Фиби вот-вот выйдут ей навстречу, держась за руки, в своих зимних пальтишках, Люк в голубых резиновых сапожках, а Фиби в красных.

Послышалась еще одна сирена. Через секунду из-за поворота появилась скорая. Наоми замахала фонариком, и машина остановилась.

— Где здесь Дин-Фарм-Барн? — спросил водитель.

Тяжело дыша, она вытянула руку:

— Вон туда, ярдов сто, поверните направо, потом еще раз поверните и до конца, до самого дома. Я не могу найти своих детей.

Скорая уехала. Наоми осталась стоять на дороге, вдыхая запах выхлопных газов, провожая автомобиль глазами. Будто в замедленной съемке, скорая доехала до поворота и повернула направо, к дому. К их дому. К их убежищу.

Глаза жгло, словно огнем. Она сморгнула слезы и сделала еще один глубокий вдох. Она дрожала с головы до ног.

— Люк? — в миллионный раз повторила Наоми. — Фиби?

Она уставилась на фонарик. Теперь, при свете дня, его луч был совсем незаметен. Она выключила его, судорожно сглотнула и обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Дождь усилился, она словно стояла под душем, но ей было все равно. В последний раз она огляделась по сторонам, как будто два маленьких личика могли вдруг выглянуть из-за кустов, или из-за дерева, или из-за живой изгороди.

Где же вы?

Мысли путались. Кто этот незнакомец? Кто его застрелил? Почему? Как кто-то мог пробраться в дом? Как им удалось надеть на Люка и Фиби пальто и сапоги и увести их? И кто, кто это сделал? Педофилы?

Апостолы?

Может, мужчину застрелили Люк или Фиби? И потом сбежали? Может, поэтому они и сбежали?

Сбежали сами или их похитили?

Где-то в глубине души, в самой темной глубине, куда она боялась заглядывать, Наоми твердо знала, что не увидит их больше никогда.

99

Еле переставляя ноги, она шла обратно к дому. Рядом притормозил серый микроавтобус. Из окна выглянул мужчина и с участием спросил, все ли с ней в порядке. На какое-то мгновение в ее сердце взметнулась надежда.

— Вы нашли их? Вы нашли моих детей? С ними ничего не случилось?

— Ваших детей?

Она изумленно уставилась на него:

— Да. Люк и Фиби. Вы нашли их?

Он распахнул дверь и подвинулся:

— Садитесь.

Наоми отпрянула:

— Кто вы?

— Детективы.

Она покачала головой:

— Я должна найти своих детей.

— Мы вам поможем. Давайте-ка запрыгивайте, иначе замерзнете до смерти.

Рация затрещала. Водитель нагнулся и нажал кнопку.

— Чарли Виктор Семь Четыре. Только что прибыли на место преступления.

Мужчина на пассажирском сиденье протянул руку, Наоми взялась за нее, забралась внутрь и захлопнула дверь. Заревел теплообдув. Она почувствовала, как горячий воздух согревает ее ноги. От жары у нее сразу закружилась голова.

— Пожалуйста, помогите мне найти сына и дочь.

— Сколько им лет?

— Три.

— Не волнуйтесь, мы найдем их.

Микроавтобус тронулся с места. Мимо, словно во сне, поплыли кусты на обочине.

— Когда мы проснулись, их не было в доме, — сказала Наоми.

— Мы найдем их, не переживайте так.

Его голос был таким добрым, что она не выдержала и разрыдалась.

Под колесами автомобиля захрустел гравий — они подъехали к дому. Всхлипывая и утирая слезы, Наоми увидела скорую — ее двери были закрыты, и боковое окно прикрыто экраном, самую первую полицейскую машину, которую она встретила на дороге, и два других экипажа. Полицейские были повсюду. Трое в бронежилетах и с винтовками стояли в саду. Перед крыльцом было пусто — видимо, тот человек был в скорой.

Довольно большой участок перед домом был огорожен полицейской лентой. Рядом стояли двое полицейских в форме и фуражках. Как только микроавтобус притормозил, появилась еще одна машина, темная «вольво», утыканная антеннами, с еще четверыми полицейскими.

— Где они могут быть, как вы думаете? Ваши дети? — спросил детектив.

— Я… — Она покачала головой, открыла дверь и почти вывалилась наружу. Это все не по-настоящему. Не может быть. Такого просто не может быть. Она пробормотала какие-то слова благодарности и как в тумане направилась к дому. Один из полицейских преградил ей путь.

— Прошу прощения, мэм, — извиняющимся тоном сказал он, — но не могли бы вы войти через заднюю дверь?

Наоми обошла дом. Задняя дверь была заперта, и она постучала. Открыла женщина-офицер, возможно та самая, с которой она говорила на дороге. Тогда ее лицо искажали всполохи проблесковых огней. Джон, в халате, с мокрыми, прилипшими к голове волосами, вышел ей навстречу. Его лицо было белым, как простыня.

— Где ты была, милая? — Он прижал ее к груди.

— Ты нашел их? — всхлипнула Наоми. — Ты нашел их?

— Они где-нибудь поблизости, — успокаивающе сказал он. — Я уверен.

— ИХ НЕТ! КТО-ТО УКРАЛ ИХ! ГОСПОДИ, КТО-ТО УКРАЛ ИХ! — зарыдала Наоми.

Джон и женщина-офицер переглянулись.

— Наших детей нигде нет, Джон! Ты что, не понимаешь? Может, тебе сказать по буквам? Может, задом наперед, пропуская каждую четвертую букву?

В кухню вошли еще двое полицейских. Одному было на вид лет девятнадцать. Высокий, очень худой, совсем мальчик. Немного странно, когда в помещении не снимают фуражку, вдруг подумала Наоми. Второй был постарше, крепкий, с добрым, открытым лицом, с обритой головой и фигурной бородкой. Фуражку он держал в руке.