Убийство Короля Нага

— Мне жаль, что и в ваших мирах так. Я не думаю, что мы придем к решению этой ночью. Возможно, отдых будет легче, если мы обсудим что-нибудь другое.

— О чем ты хочешь поговорить? — Она подняла кружку.

Ее щеки все еще были румяными? В какие-то моменты казалось, что она наблюдает за ним с более чем легким интересом. Но это могло быть его воображением.

— О чем бы ты ни хотела поговорить.

Она наклонилась вперед, упираясь локтями в колени.

— Хорошо. Почему именно наги? Что тебя так пугает в них?

— Ты их видела? — спросил он, откинувшись на хвост. Иногда он сворачивал его в петлю, чтобы было удобнее отдыхать во время разговоров, и чтобы на него не наступали. Пока же он наматывал и наматывал петли, чтобы поддерживать себя, и позволял себе расслабиться, пока заживает от переплетов.

Он жестом указал на себя, держа в руке кружку с дымящимся чаем.

— Наги приводят в ужас… — Он покачал головой. — Полагаю, это было сочетание нескольких вещей. Когда я был ребенком, я упал в змеиную яму. Какое-то огромное скопление змей всех видов. Ничего слишком ядовитого, к счастью. Но я не мог выбраться. Они сделали это невозможным. А мысль о змеях вообще в сочетании с мыслью о людях, которые наполовину люди, а наполовину змеи, — в общем, кошмары не заставили себя долго ждать. Там было скальное образование, чем-то напоминающее нага. Я мог видеть его из окна своей спальни. Мне всегда казалось, что он придет, чтобы задушить меня, пока я сплю.

— Хммм. Полагаю, что нет… — Она одарила его небольшой, почти робкой улыбкой, при этом одна бровь у нее изогнулась.

Она с ним флиртовала?

Он сузил глаза.

— Вообще-то да. Оно задушило меня однажды ночью, и я возродился как наг.

— А. Ну, это гораздо более логично. — Хихикая, она вдыхала пар.

— Рея. — Он повертел кружку в руках. Тепло просочилось в его ладони. — Мне нужно кое о чем тебя спросить.

— О чем?

— Что тебе нужно?

Ее бровь вздернулась.

— Прости?

— Что тебе нужно для счастья, что можно предоставить? Насколько я понимаю, ты так много времени уделяла заботе о своей семье во время этой трагедии. Ночь за ночью. И вот теперь ты в моем королевстве. Ты в считанные часы стала портретистом, как только поняла, что ассасин — не та роль, которая тебя нужна. А потом ты провела со мной эту ночь. Не просто убедилась, что я связан, но и что у меня есть друг, который проведет меня через это. Все это имеет свою цену. Так что тебе нужно?

— Я даже не знаю, как на это ответить… — Она выпрямилась, прислонившись спиной к стене, ее взгляд был прикован к кружке. — Никто никогда не спрашивал меня об этом. А как насчет тебя? Я же не правитель. А ты — да.

Он пожал плечами.

— Горячая вода на моей спине. Вспоминаю моменты, когда я был любим и защищен. Отдыхаю и разговариваю с тобой. До штормов и давки у входа мне также нравилось гулять — теперь, я полагаю, ползти… — Мускул у него на губах дернулся. — Но есть еще проходы, где спокойно и в лучшие времена. Когда есть время, я люблю проводить его там.

— Все это звучит прекрасно.

— А ты?

Она прикусила язык и улыбнулась.

— Я не знаю… Вообще-то не знаю. Наверное, раньше я рисовала для собственного развлечения. Потом это стало тем, чем я зарабатывала деньги. И еще прогулки, когда в лесу было спокойно, но тогда я не хотела уходить далеко. Горячие ванны я уже давно не принимаю. Слишком много времени уходит. А вот взять чашку чая, сесть на край крыльца и смотреть, как солнце пробивается сквозь ветви. Это всегда было здорово. Иногда прилетали птицы, садились и пели. Я свешивала ноги с края площадки, и ветерок развевал мои волосы.

— Пока что найти способ побыть на улице не особенно вероятно. Мы уже почти четыре месяца не можем выйти на поверхность. Но, пожалуйста, подумай, что тебе нужно, и скажи мне, чтобы я мог позаботиться о том, чтобы ты это получила.

— Сейчас есть другие, более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.

— Неважное в конце концов становится важным. По крайней мере, в некоторых случаях.

— Я просто не вижу, что сейчас это самое важное. Например, мода. — Она подняла свою кружку в его сторону, как будто это как-то подчеркивало ее точку зрения.

— Я не понимаю… — Он нахмурился.

— Ты не беспокоишься об одежде, которая на тебе, кроме пояса и жилета. В любом другом случае я бы сказала, что ты голый. Но я понимаю, что ты просто приспособился к этой ситуации.

— Я не голый, — ответил он, приподняв бровь. — Я полностью одет.

Она повторила его выражение, и на ее лице промелькнуло недоверие.

— Ты без рубашки и без штанов, сэр. У меня есть глаза.

— Без рубашки, соглашусь. Но на мне есть вариант штанов. Брюки на змеиных ягодицах выглядят нелепо.

Она отвернула лицо, похоже, подавившись смехом.

— Я не слышала, чтобы ты говорил то, что, как мне кажется, я слышала. Что?

Он усмехнулся. Ее смех привел его в восторг.

— Думаешь, они не услышали бы? Я удивлен, что ты не заметила. Столько времени изучаешь предания нагов и не обращаешь внимания на их моду? Или в твоей библиотеке так мало книг?

— Я… — Ее рот скривился, пока она размышляла над этим. — Ну, думаю, некоторые модные решения подразумевают, что им придется прикрепить их к весам.

— Хорошая догадка.

Он приподнял темно-пурпурный поясок, открыв тонкую полоску ткани, проходящую под ним. Она была почти такого же оттенка, как и его чешуя. Она образовывала панель, которая проходила по нижней части туловища и доходила до паховой области, а затем застегивалась на несколько крючков вдоль чешуи. Учиться одеваться как нага было неудобно, но без одежды было еще хуже. Что-либо более сложное было просто неудобно или невозможно.

— Разве это не больно?

С момента превращения он почти постоянно испытывал боль. Это было не более чем случайное неудобство.

— Только если кто-нибудь не попытается его оторвать. Но никто и не пытался. Это также часть причины, по которой он остался того же оттенка, что и чешуя на животе… — Он еще раз поправил поясок. — Иначе это выглядело бы странно. Даже одежда из трубки поднимается, когда ты пытаешься двигаться, а уж надеть ее только на одну часть — и вовсе нелепо.

Она прикрыла рот, чтобы скрыть улыбку.

Он наклонил голову, приняв более мрачное выражение.

— Что? Ты пытаешься определить, одет я или раздет в данный момент?