Убийство на Оксфордском канале
Шрифт:
Хиллари кивнула.
— У них есть специальные уполномоченные. Волонтеры, обычные граждане, которые следят за тем, чтобы лодочники соблюдали правила, разбираются с возникшими проблемами, ну, все в таком роде. Вот кого надо поспрашивать. Если вдруг лодка из «Веселого Роджера» превращается в «Румпельштильцхена», десять к одному, что уполномоченный это заметит.
— Точно. — Реджис был почти впечатлен.
— А пока, — вмешался Мэл, не желая, по-видимому, отставать, — Джанин подкатится к нашему доброму знакомому из судейских. Нам ведь нужен ордер на обыск той лодки в Оксфорде, так? Этой, как ее… — Он изогнул шею и прочел название вверх ногами: —
— По-моему, стоит, — по-волчьи оскалился Майк Реджис. — А по-вашему?
Атмосфера резко стала напряженной. Томми едва мог поверить в происходящее. До этого момента он сидел на телефоне, набирал номер за номером, в глазах все расплывалось, а он проверял и перепроверял обрывки информации, не до конца понимая, что они значат.
И вдруг все это стало реальностью. Самой настоящей реальностью. На лодке и в самом деле могли оказаться наркоторговцы с наркотиками. А он — вместе со всеми остальными, конечно, — проведет рейд и досмотрит ее. Вот это уже дело, о таком в газетах пишут. А если пойдет игра по-крупному, можно и в телевизор попасть. Вот ради чего он потел все эти годы, что оттрубил в форме, — ради своего звездного часа. А час этот пришел без предупреждения, и Томми его чуть было не прохлопал.
По комнате пронесся гул. Другие полицейские, не имевшие никакого касательства к расследованию, и те почувствовали повисшее в воздухе напряжение и подняли головы от бумаг.
Томми услышал, что Джанин задержала дыхание.
Хиллари ощутила тень дурного предчувствия. Полицейский рейд — дело хорошее, громкое, куча лестных репортажей на местном радио — но что, если эти, на «Кракене», вооружены? Облом ведь не сам с собой покончил и прыгнул в шлюз. Один из главных подозреваемых — большой мастак по ножам, любого на ленточки нарежет. А если Флетчеровы братки вооружены огнестрелом? Да хоть бы и старыми добрыми кастетами, этого хватит.
Хиллари однажды видела, как женщине-констеблю вдребезги разбили кастетом челюсть. К этому моменту Хиллари уже двенадцать дней ходила в патрулирование, и вот тогда это произошло. Та женщина забрала страховые выплаты до последнего гроша, и поминай как звали. Устроилась, наверное, в какую-нибудь тихую славную библиотеку. Да и кто бы ее за это осудил? Ей и без того пришлось много месяцев подряд питаться через трубочку, потому что челюсть держалась на проволоке.
Впрочем, Хиллари и сама понимала, что страх ее имеет в своей основе строгий расчет. Она не потеряла голову от ужаса. Она понимала, что, будучи старшей по званию и вдобавок женщиной, останется в стороне от любой заварушки. Да и потом, ей уже случалось быть битой. Этим ее было не удивить. Полицейский она или нет? Всякий, кто дожил на этой службе до сорока, прекрасно знал, как прикрыть в драке самое дорогое.
А вот за Джанин Хиллари действительно боялась. Сержант была еще очень молода и, по правде говоря, зеленовата. Кроме того, такие, как она, вечно лезут в самое пекло, не замечая ничего вокруг, отчего могут серьезно пострадать. Хиллари знала, что значит служить в полиции и быть при этом женщиной. Вечно доказывать и себе, и мужикам вокруг, что ты не трусиха. Что ты справишься и за себя, и за того парня. И куда может завести это стремление — Хиллари тоже знала очень хорошо.
Еще больше, чем о Джанин, она волновалась о Томми.
Простой констебль, и к тому же здоровяк, каких мало, он неизбежно окажется в первых рядах. Просто по умолчанию, а он, конечно,
и спорить не станет. Но если среди головорезов Флетчера найдется хоть один расист, Томми Линч немедленно станет для него мишенью номер один.А впрочем, что толку сидеть и дрожать. Дело должно быть сделано. А уж если на лодке и впрямь обнаружится солидная партия наркоты, и если ее путь удастся проследить до Флетчера…
Мэл сиял, словно кот, которому пообещали канарейку под взбитыми сливками.
Реджис и его сержант тихо о чем-то совещались. Словно почувствовав ее взгляд, Реджис поднял глаза и посмотрел на Хиллари. На какое-то мгновение Хиллари пришла странная мысль: из всех копов в этой комнате только они двое понимают, что происходит на самом деле. Реджис посмотрел испытующе, словно бы с удивлением, а затем медленно кивнул.
Почему-то у Хиллари стало тепло на душе.
Отмашку дали, когда Томми уже отчаялся чего-либо добиться. Судья упорно не желал выдавать ордер на обыск, полагая, что предоставленные ему основания неубедительны. Но кто-то — то ли Маркус Донливи, то ли кто-то из начальства в наркоконтроле, — поднял старые связи, и ордер был выписан.
Брать лодку решили на заре.
Таннер вместе с одним из штатских сотрудников наркоконтроля беспрерывно отслеживали местонахождение «Кракена», чтобы в пять утра дать группе точные координаты.
Участники рейда должны были явиться в Большой дом не позднее трех тридцати утра. Идти домой было уже поздно, Томми понимал, что от возбуждения не заснет, но помнил, что Джин ждет.
К тому же сегодня вечером она собиралась приготовить им с Мерси что-то новенькое. Из ямайской кухни.
Иногда Томми думал, что матери бы самой жениться на Джин. И все были бы довольны.
Джанин тоже не стала ложиться. Вместо этого она устроилась в любимом кресле под большой лампой с большим абажуром и открыла Джеймса Берка — это был один из ее любимых писателей. Берк был американец и писал о крутых американских копах. Девчонкой Джанин мечтала жить в Америке. Если так подумать, она и до сих пор не рассталась с этой мечтой.
Но завтра ей предстоит делать свое дело в чопорном старом Оксфорде. Прочь, инспектор Морс, прочь, грезящие шпили. Завтра Джанин и ее товарищи покажут этим наркокурьерам небо в клеточку. Откуда-то она это знала.
Она представила себе, как звонит маме и спокойным голосом, как ни в чем не бывало, рассказывает о том, как участвовала в громком деле, о котором мама только что посмотрела репортаж после обеда. Или за ужином. Смотря по тому, согласится ли Мэл сразу допустить прессу, или решит придержать новости.
Мэл.
Он весь день ее избегал. Она знала, что так и будет. Ничего удивительного — она и сама его избегала. Но почему они не могут быть вместе? Двадцать первый век на дворе, секс — это давно уже просто секс.
Невидящим взглядом уставясь в книгу, она улыбнулась. Будь она котом — замурлыкала бы.
Хиллари поставила будильник и отругала саму себя за не застеленную с утра постель. Спустя секунду она уже спала. В отличие от остальных Хиллари прекрасно понимала, как важно хорошо выспаться перед рейдом. Нервозность выматывает куда сильнее любой опасности.
Она знала точно: Майк Реджис тоже спит (если, конечно, не строит планы совместно с этим своим странным молчаливым сержантом). Мэл, симпатяга и всеобщий любимец Мэл, Реджису и в подметки не годился.