Убийство на Оксфордском канале

— Я в порядке, — отрезала Джанин, надеясь, что никто не смотрит, и изо всех сил желая Мэлу провалиться. Не хватало ей прослыть любимчиком начальства. Или очередной пассией Мякиша Мэллоу.

— Как скажешь. Я что хотел спросить — может, сходим поужинать? Заодно и готовить не придется.

Джанин не верила своим ушам. Он что, решил за ней приударить? Сейчас?

— Спасибо, сэр, но сегодня я собираюсь лечь пораньше. Ничего личного, — ответила она, не отрывая невидящего взгляда от распечатки.

Мэл улыбнулся — автоматическая защитная реакция, пропавшая втуне, потому что улыбка досталась макушке Джанин.

— Ну, как скажешь. Может, как-нибудь в другой раз.

Но оба прекрасно понимали, что во второй раз он не предложит.

Джанин тяжело вздохнула. Отказ не принес ей облегчения.

— Инспектор Грин будет только в два, — как ни в чем не бывало вслух подумал Колин. Представление было окончено, и он проводил взглядом бедолагу, убравшегося обратно в офис. Вот же выбрал время испытывать удачу, дуралей.

— И? — опасным тоном уточнил Реджис.

— Да так, ничего, — невозмутимо улыбнулся сержант.

* * *

Подходя к лодке, Гэри пребывал в смятении. К счастью, похожая на богомолиху соседка Хиллари сегодня не показывалась. Гэри философски подумал, что рано или поздно он не устоит перед зовом ее искушенных глаз. Говорят же, что у молодого парня должна быть зрелая любовница, чтобы объяснила ему, что к чему.

Просто эта дама не вызывала у него особого энтузиазма.

— Есть кто дома? — позвал он, и, как всегда, почувствовал себя глупо и пожалел, что Хиллари никак не заведет дверной звонок.

— Заходи, — ответил изнутри приглушенный сонный голос. Она что, вздремнула? Все констебли округи слышали про вчерашний рейд в Оксфорде, поговаривали, что мачеха Гэри сыграла в нем не последнюю роль.

— Ой, извини. Ты что, спать ложишься? — спросил он, идя по узкому коридору в кают-компанию, откуда доносился голос.

— Нет, — соврала Хиллари, протирая глаза. — Что случилось?

— Ничего.

— Пришел узнать кровавые подробности вчерашнего дела? Хорошенькие новости с утра для Люка Флетчера, а? — И Хиллари потянулась к чайнику. Вода потекла из крана тонкой струйкой, в которой было больше пузырьков, чем воды. Чертов бак, когда же она его наконец заполнит! А может, свалить это на Гэри, задумалась Хиллари, покосившись на пасынка.

— Да уж, ему не позавидуешь, — широко улыбнулся Гэри.

— Особенно если он уже запродал всю партию, — а тогда нам очень скоро придется расследовать его собственное убийство, — с каким-то недостойным полицейского удовольствием заметила Хиллари. Судя по лицу, Гэри стало не по себе, и Хиллари сообразила, что он еще слишком юн, чтобы желать кому-то смерти. Она могла бы сказать ему, что еще несколько лет на службе — и он будет думать так же, особенно после того, как насмотрится на тела подростков, которые спустили свою жизнь и чужие деньги на крэк, героин или другую дурь, до которой удалось дотянуться. Или когда увидит, как очередной толстомордый наркобарон вроде Флетчера выходит из здания суда свободным, поскольку заплатил адвокатам, купил судей или запугал свидетелей.

Но говорить этого вслух она не стала.

— Крекеры будешь? — предложила она, вспомнив Альфи Мейкписа и его диетические удовольствия.

— Спасибо, не хочется, — отказался Гэри и плюхнулся в одно из пары стоявших здесь кресел.

— Вот и хорошо. У меня все равно нет.

Всякий раз, купив крекеры, Хиллари немедленно их съедала. Поэтому просто перестала покупать. А что делать?

— Я хотел отдать тебе вот это, — с этими словами Гэри полез в свой рюкзак из грубой холстины и достал потрепанную книжонку в пожелтевшей обложке.

Хиллари посмотрела на заголовок.

— «Перелом»? Спасибо, но я не люблю Дика Фрэнсиса.

— Ну, может, раньше любила. Это же ты ее купила.

— Что?

— А ты открой.

Заинтригованная, Хиллари перевернула измятую обложку и прочла надпись.

— А, это твоего отца, — ровным голосом сказала она и, попивая кофе, выслушала историю о звонке сержанта из Бичестерского участка.

— На твоем месте я бы поскорее обо всем этом забыла, — серьезно посоветовала она. И кое о чем тут же вспомнила: — Ты уже общался с пудингами?

— Ну еще бы. Еще в самом начале устроили мне предварительный допрос. Я так понял, они решили, что до поступления на службу я был слишком юн, а на службе — слишком низкого звания, и в подручные папаше что так, что эдак не годился. И потом, им наверняка сказали, что отец невысоко меня ценил, а они решили, что и правильно.

— Э-э, что-то ты сегодня совсем раскис, — улыбнулась Хиллари. — Вообще-то твой папа тебе услугу оказал. Я бы на твоем месте благодарила небо за такое счастье.

Гэри изо всех сил старался не улыбнуться, но удержаться все же не смог. Он потер лицо — к счастью, в нем было больше от матери, чем от Ронни, — и вздохнул.

— Ладно. Пойду спать. У меня ночные дежурства.

Хиллари кивнула.

— Хочешь, ложись здесь. И никуда не надо ехать.

Гэри окинул взглядом тесную комнатушку.

— Нет уж, спасибо.

Хиллари криво усмехнулась. Правильный выбор, подумала она.

Она посмотрела, как он допивает кофе, а потом перевела взгляд на книгу.

Странно — она не помнила, чтобы дарила Ронни книгу. Этот ублюдок не питал любви к печатному слову, делая исключение разве что для статеек в «Сан», и то лишь если к ним прилагалось фото модели топлес.

Хиллари сунула книгу на импровизированную книжную полку и пошла спать.

* * *

Три часа спустя ее разбудил телефон. На какое-то мгновение Хиллари испытала острое дежавю. В прошлый раз после такой побудки ей пришлось ехать в Дэшвуд и выуживать из шлюза неприглядный труп Дэйва Питмана.

— Да! Инспектор Грин.

Она села в кровати, провела рукой по волосам и, не ощутив привычной гладкости, пожалела, что не приняла душ перед тем, как залезть в постель. Но пока она не наполнит бак водой, о душе не может быть и речи.

Хиллари ненавидела жизнь на лодке.

— Босс, это я, — сказала Джанин. — Мы выяснили, где стоял «Тайм-аут» перед тем, как Гасконь, Мейкпис и Облом вышли на воду. Недалеко от города. Мэл сказал, чтобы мы проверили это место.

Хиллари широко зевнула. Мэл, значит, сказал? Ну, спасибо тебе, Мэл. Видно, до сих пор бесишься.

Так, стоп. Если она уедет в Лондон, то на допрос к пудингам явиться ну никак не сможет. Может, она несправедлива, и дело вовсе не в том, что Мэл решил завалить ее самой дрянной работой в наказание за вчерашнюю выходку?