Убийство в лунном свете

Что ж, по крайней мере был способ убедиться, что она на самом деле не пожелала со мной разговаривать, и что это вовсе не было случайным разъединением. Я вложил монетку и вновь назвал номер. Ответа не последовало. Я вслушивался в гудки до тех пор, пока операторша не произнесла: «Ваш номер не отвечает, сэр».

Я вынул монетку, отыскал номер «Тремонтовского представителя» и назвал его.

— Это Эд Хантер, миссис Бемисс, — произнёс я, когда она ответила на том конце. — Могу я поговорить с вами?

— Разве мы уже не разговариваем?

— Я имею в виду, с глазу на глаз. Кое-что мне удалось узнать, это важно для меня и конфиденциально.

— И не может подождать до ужина?

— Не может.

Она отчётливо вздохнула.

— Хорошо. В пятницу вечером у меня в редакции дурдом, так что мне полезно будет выскочить на пару минут, коли уж представилась уважительная причина. Ты где? В гостинице?

— Нет, за полквартала.

— Иди туда, где мы вчера пили мартини. Закажи для нас пару бокалов, да скажи Чарли, пусть льёт свой лучший вермут да голландский джин. Буду вслед за тобой.

Я вошёл в кабачок под вывеской Шлитца и занял кабинку. Миссис Бемисс прибыла точно в срок — секунда в секунду с мартини.

Глава 13

Она уселась напротив меня, после чего и я сел тоже.

— Ненавижу пятницы, — объявила миссис Бемисс. — Единственный день недели, когда я по-настоящему принимаюсь за работу — и обычно глубокой ночью. Нашёл что-то новенькое по делу Фоули Армстронга?

— Нет, но могу сообщить, кто главный подозреваемый. Это я.

— Ты, что ли, убил его?!

— Такого за собой не помню. А отчего же вы не освещаете ход разбирательства?

— Я, Эд, освещаю. — Тут миссис Бемисс бросила взгляд на свои наручные часы. — Оно начинается в три. Вероятно, отправлюсь туда прямо отсюда. Кингмэн сказал мне, что не собирается выводить тебя перед судом. Очень для тебя удачно.

— Знаю, — отозвался я, — вот только — с чего бы это он?

— А это у него так мозги работают. Он не может представить тебя суду без того, чтобы на деле не выплыло настоящей причины, отчего это ты вдруг заявился к Джебу О’Харе покопаться в его золе. И ещё есть, как мне кажется, одна причина — нечто такое, что тебе пришлось бы добавить в свидетельские показания, и что для него нежелательно. Ты с ним, случайно, не поцапался?

— Ох, — отозвался я. Совсем вылетело из головы, но теперь представлялось верным ответом. Шериф боялся, что если я предстану перед судом, то, вероятно, не упущу этой прекрасной возможности объявить для внесения в документы публичного характера, под присягой, о том, что он сделал со мной вечером в среду, после того как я заявил о нахождении трупа, а так же что я сделал с ним утром в четверг.

— Значит, я угадала, — подытожила миссис Бемисс. — Приближаются выборы. А уж он знает, что я напечатаю — и поступлю совершенно правильно — всё, что попадёт в документ публичного характера. Так что же произошло?

Перед тем как рассказать ей, я взял с неё слово не печатать о том в газете. Когда я закончил, она захихикала:

— И ты ещё удивлялся его желанию держать тебя подальше от всяких разбирательств! Я в тебе разочаруюсь, Эд.

— Но я вовсе не собирался выносить это на обсуждение. С какой стати вообще упоминать и тот эпизод, и другой, а? Правда, он не знал, каковы мои намерения. — Впрочем, с той минуты как речь зашла об этом Кингмэне, я всё не терял надежды, что мне удастся свернуть речь и на других Кингмэнов, чтобы выяснить всё, меня интересующее, и в то же время не выдать себя. — Расскажите мне об этом Кингмэне побольше, — попросил я. — Он как личность мне любопытен.

— Он, Эд, не подарок, но и не столь уж плох, как тебе могло показаться на основании собственного опыта. В нём есть что-то от громилы, но мне кажется, это от того, что глубоко внутри он трусоват. Ему представляется, что он непременно должен прыгать на людей и разыгрывать из себя крутого. В тот вечер он, вероятно, сперва пытался прессовать тебя словесно, верно ведь?

— Верно.

— А ты не поддался, если я правильно мыслю. Вот он тебя и взгрел. Если не ради тебя самого, то ради той истории с разорванным горлом у трупа, которую ты ему поведал. Одно уже это — не та вещица, которой шериф обрадуется, а тут ещё и труп пропадает; он решил, что ты над ним издеваешься, и — последовала реакция. Впрочем, он и без того ненавидит частных детективов. А так — неплохой парень…

— Никогда бы не подумал, — проговорил я, усмехнувшись, — что бывшая работница ярмарки скажет такое про копа.

— Ты что же, оторвал меня от работы, — хоть, честно говоря, я этому только рада — чтобы мне это сказать? Или ты действительно хочешь вызнать нечто-то такое, что мне известно, а тебе нет?

Только бы мне не сбить её с темы Кингмэна, думал я; вот-вот и впрямь выяснится нечто скрытое; только бы не подставиться!

— Но продолжим. Вы заинтересовали меня этим Кингмэном. Что он такое как личность? Например, не бьёт ли он свою жену?

— Кто, Джек Кингмэн? Души в ней не чает.

— Продолжайте, — сказал я.

— Чего продолжать-то? Что тебе нужно знать?

Я вздохнул.

— Что ж, вы победили. Я познакомился с Молли Кингмэн. Расскажите мне о ней. Давайте, я отброшу стеснение и признаюсь, что о ней-то мне и хочется узнать больше всего.

Миссис Бемисс на несколько секунд уставилась на меня через стол; её лицо посерьёзнело. Наконец она произнесла:

— Ты что, Эд, с ума спятил?

— Вот и она то же сказала. Но почему? Разве она насколько подавлена своим отцом, что даже по телефону поговорить не смеет? Этот Кингмэн настолько её ущемляет?

Миссис Бемисс на секунду зажмурилась, затем вновь открыла глаза и воззрилась на меня.

— Молли Кингмэн — жена Джека Кингмэна!

— Ох, — только и оставалось сказать.

— Да как, Эд, тебе только в голову взбрело…

— Дайте-ка собраться с мыслями, — попросил я. Но я не стал собираться с мыслями — мне вовсе не того хотелось в данную минуту. Я продолжал изливать душу. — Мы познакомились с ней в библиотеке, и она представилась как Молли Кингмэн. Шериф — ведь он же гораздо старше её… Сколько ему лет?

— За тридцать. Выглядит, возможно, старше, но таков его тип. Молли где-то двадцать четыре, хотя она-то выглядит моложе.

Да уж, вижу, как это с тобой произошло… Они уже лет пять женаты; ей тогда было, вероятно, девятнадцать, ему же где-то двадцать девять. Три года назад у них родилась дочь. Моллина мать живёт вместе с ними; если Молли оказалась в городе, когда вы с ней встретились, значит, она оставила Джеки — Жаклин — с бабушкой.

Я медленно произнёс:

— Неудивительно, что Молли решила, будто я сошёл с ума. Я как-то сказал, что шериф Кингмэн занят в другом месте, и… уж конечно, она решила, что мне известно, что он её муж. Неудивительно, что сегодня она бросила трубку, не дав мне договорить. Боже милостивый!